После, когда я сел на свободное место, Хилон не стесняясь налил из бутылки, сделав несколько жадных глотков.

— Прошу прощения, господин, — вытирая губы краем рукава, произнёс он. — Несколько дней у меня во рту была лишь утренняя роса и пыль исхоженных трактов.

— Немудрено, — я осторожно отхлебнул бульон, обнаружив его неописуемо вкусным. — Не многие захотят отдавать деньги голодранцу, который прямо так и заявляет, что они ему нужны. За просто так.

— Я мог бы месяцами питаться только тем, что употреблял эти несколько дней, если бы знал, что в конце найдётся умный человек, видящий больше, чем показывают ему глаза, — деловито сказал Хилон, отламывая кусок хлеба грязными руками.

— Продолжай.

Поблизости постоянно находились солдаты, они ели, негромко переговаривались, уходили прочь, их места занимали другие. Хилон тщательно переживал кусок хлеба, прежде чем наклониться над столом и поведать свою идею.

— Ты когда-нибудь слышал о школах гладиаторов? Сейчас есть несколько сотен на всю империю, каждый гладиатор, способный убить красиво стоит сумасшедших денег. И знаешь, кому разрешено заниматься таким прибыльным делом? — мужчина выждал паузу, дождавшись, пока я пожму плечами в недоумении. — Кто угодно, у кого есть деньги. А у кого их может быть много? У знатных семей, прославленных легатов и приближённых к Августу. Хотел бы открыть свой Лудус Магнус?

— Ну… — я отхлебнул из кружки, выигрывая время для ответа. — Судя по твоим словам, я не подхожу ни по одному параметру.

— Это ты так думаешь, а я вижу в тебе настоящего генерала! — Хилон говорил шёпотом, но пара солдат всё равно посмотрела в нашу сторону. — То, что я тебе предлагаю, рискованно и зависит только от твоего успеха, но знаешь для чего здесь скромный философ и мудрец? Чтобы возжечь факел и указать тебе путь!

— Может мне лучше прямо сейчас показать тебе «путь» и заняться своими делами? — спросил я, заметил, как осмелел «философ», наливая себе вино.

— Твоё право, но семя посеяно, — Хилон улыбнулся, оскалив кривые жёлтые зубы. — Собственная школа гладиаторов — это в первую очередь сумасшедшая прибыль, во вторую — влияние, а в третью — прекрасный способ провести время. Зачем выращивать скот и сеять поля? Настоящий воин должен оставить наследие, показать, что его профессия столь же важна, как и все прочие. Гладиаторская школа — это обелиск, на котором выбиты самые важные слова, с которыми человек без страха отправится в Посмертные земли.

— Звучит красиво, — кивнул я. — Но давай ближе к делу. У меня есть несколько монет, которых не хватит даже на скромную лачугу, взять с меня сейчас просто нечего. Твои идеи звучат хорошо, но прибереги их для болванов побогаче.

Я встал, уверенный в том, что никакого сотрудничества быть не может. Всё, что нужно: нанять центурию и покинуть Марсово поле. Можно попробовать увеличить капитал, но для начала хотелось бы узнать, зачем он вообще нужен там, вне тренировочных площадок.

— Господин, десять дукатов — не такая большая сумма. Заплати их не мне, заплати тому, кто вспомнит про тебя в будущем и похвалит за предусмотрительность — самому себе. Я не только философ, но и чародей, — Хилон поднялся, оставив кружку недопитого вина и кусок недоеденного хлеба. — Пусть боги рвут мою душу тысячи лет, если твои дукаты не вернутся к тебе сундуками таллантов.

Что уж говорить, эти слова произвели на меня впечатление. Я снял с пояса кошель, отсчитав десять монет и положил их на стол. Мысленно распрощавшись с мелкой, на первый взгляд, суммой, я спросил:

— Надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся?

— Увидимся и ещё как! — Хилон торопливо собрал золото. — Я понимаю твои чувства — я не миловидная послушница бесформенного божка, не…

— Ты следил за мной! — воскликнул я.

— Не следил, а оценивал, это разные вещи, господин. Но слушай дальше… — мужчина указал рукой на выход. — Пройдём, у меня есть немного времени, чтобы поделиться мудростью нищего прорицателя. Не спеши нанимать большое число солдат, экономь на обмундировании. Легионеров советую не вербовать, по крайней мере пока. Освойся, проведи несколько дней на Марсовом поле, это поможет найти новые тактики, перенять чужой опыт. Не гнушайся тренировочных площадок, не скупись перед инструкторами. Владение щитом и мечом важно не только для простого солдата. Тебе уже пригрозили, что в местных водах плавают не только жирные селёдки, но и голодные акулы?

— Говорили, — согласился я, в тоже время справляясь с растерянностью, ведь Хилон говорил действительно интересные вещи, которые следовало бы послушать каждому новичку.

— Это не совсем так, опытных центурионов много, но большая часть предпочитает меряться талантами между собой. Люди вроде тебя мало интересуются службой императору, у них свои неясные для меня цели. Запомни самое главное: чем лучше центурия, тем сильнее противовес, выигрывай тактикой, а не деньгами. Я заметил, что центурионов, нелепо набравших армию, префекты и смотрители относят к новобранцам, тогда есть большой шанс столкнуться с неопытным противником. Всё запомнил?

— Кажется, да…

Хилон подмигнул мне, отправившись прочь, а спустя мгновение я уже не смог различить его балахон среди солдат и офицеров. Советы показались мне очень интересными, если не сказать бесценными. Прикинуться новичком, чтобы заработать денег и «набить руку»… Неужели никому другому не пришло на ум нечто подобное? Как сказал этот прохиндей, люди вроде меня собираются в одном месте, чтобы соревноваться между собой. Что это могло значить?

Нужно в первую очередь найти их, чтобы хорошенько рассмотреть и запомнить. К сожалению, у меня не было ориентиров, пришлось заняться делами, доступными в данный момент. Что делать с солдатами, с которыми пройдено столько трудностей? Либо восполнить потери и продолжить испытания, либо распустить, освободив место для других. Скорее всего, чтобы удачно сойти за новичка, второй вариант подходил лучше всего.

Прохаживаясь между шатрами, я только сейчас отметил, что неумолимо отдаляюсь от того места, где начинал. Меня, словно случайно, вели прочь, повышая планку и подбрасывая новых персонажей. Это была симуляция, но спустя столько времени я не мог понять, где люди, а где программы. Солдаты, естественно, относились к последним, но что делать с остальными?

Впереди маячила высокая триумфальная арка, поставленная, казалось, совершенно случайно. Рассматривая это белоснежное строение, украшенное лепниной и бронзовыми статуэтками, я не заметил, как оказался перед огромным столом, сколоченным из широких потёртых досок. На столе кто-то очень терпеливый выстроил точную модель Марсова поля, не забыв даже такие мелкие детали, как деревья и кусты. Каждый шатёр занимал ровно то место, какое соответствовало ему в натуре.

Странное дело, на такую красоту почти никто не обращал внимание, места вокруг хватало. Не считая троих иммунов, солдат, обладающих особыми навыками, позволяющими иметь повышенную зарплату, я был единственный, кто с восторгом рассматривал аккуратные модельки на просторном зелёном поле. Легионеры, игнорируя абсолютно все внешние раздражители, постоянно получали письма от десятков почтальонов и меняли объекты местами. Видимо, это и была их работа.