анисовой настойки, подает соленое печенье. Антуан бросает его Зербино. «Наконец-то!» – думает пес, заглатывая печенье целиком. И с лаем выпрашивает еще. Запах оливок и прованских трав сводит его с ума.

– Просто держи ухо востро. А мы с тобой знаем, что молчание – золото, – заключает Люсьена, вытирая стол.

Антуан пожимает плечами. Зербино встает одновременно с хозяином, вздрогнув от скрежета, с которым тот отодвинул стул. Пес не любит дождь и с удовольствием остался бы ждать ужина. Но Антуан уже надевает куртку – запах перегноя и лаврового листа напоминает Зербино о его обязанностях. На прощание Люсьена гладит его по спине. Пес чувствует – ее что-то тревожит.

Моя стрекозка!

Вчера я тебе не писала, не могу вспомнить, чем я была занята. В календаре на этот счет никаких заметок. Поэтому сегодня утром я приклеила на зеркало в ванной листок: «Сделать запись в дневнике».

Ты знаешь, порой вечера такие длинные. Вчера – это я хорошо помню – по телевизору показывали танцевальный конкурс. Называется «Танцы со звездами», слышала о таком? Потрясающая передача! Если честно, звезд я не знала – наверное, я слишком стара. Но видела бы ты, моя милая, как они танцуют! Некоторые очень даже изящные, например юноша, которого вчера показывали. Правильные черты, вылитый греческий бог – темноволосый, высокий – настоящий красавец. Но как начнет танцевать… Беда, не знает, куда девать ноги. Ох, вспомню – и смех разбирает! Этот недотепа напоминает мне твоего дедушку. Я его очень любила – но только не когда он вальсировал! Уж и не припомню, когда видела его не в кресле, так часто он сиживал после обеда на кухне и читал, покуривая трубку. Он любил поэзию и иногда писал мне стихи.

Во вчерашней передаче была одна молодая блондиночка, она мне напомнила тебя. Красивая девчонка, с такими длинными ногами, что казалось, достанет ими до неба.

Уже забыла, к чему это я. Дырявая голова! Прости, милая Лили, если я путаюсь: я теряюсь в своих заметках и не помню, писала ли о том, как декламировала басню Лафонтена «Кот, ласточка и кролик». Ты ее знаешь, мы с тобой в детстве учили. «Случилось кролику от дома отлучиться…» Ах да, я говорила о танцах, теперь вспомнила.

Мой отец был ужасно строг, но временами проявлял удивительное терпение. Это он научил меня танцевать. И конечно, я должна была быть лучше всех. Он был выдающимся партнером – сплошное изящество и точность. Его добродушие было заразительно, и он любил устраивать в деревне танцы. Мне было восемь, когда он научил меня вальсировать. Раз-два-три, раз-два-три! Ах, милая, видела бы ты, какой гордостью светились его глаза, когда мы с ним открывали танцевальный вечер!

16

Когда Джулия снова подъехала к дому престарелых, Феликс и Жанина как раз собирались на прогулку.

Феликс укрывает хрупкие плечи Жанины жилеткой и пудрит старушке щеки розовой пудрой. Жанина послушна как ребенок и, кажется, растерянна. У Джулии сжимается сердце.

– А, ты как раз вовремя! – заметив ее, радуется Феликс. – Мы отправляемся в путешествие. Жанина, как думаете, успеем в Севилью до темноты?

Жанина улыбается, но ее мысли витают где-то далеко. Джулия замечает, как бабушка похудела. Куда делась ее уютная полнота…

– Джулия, не забудь паспорт! Надеюсь, тебе понравится Андалусия.

– Андалусия?

– Идем!

Он надевает фетровую шляпу и снимает кресло-каталку с тормоза. В лифте многоцветный календарь напоминает, как насыщен день у обитателей этого дома. После обеда оркестр, дегустация меда и даже общение с животными. Да, дом престарелых под названием «Бастида у смоковницы» временами напоминает бродячий цирк…

Двери лифта открываются. При виде стариков, собравшихся перед телевизором, Жанина восклицает:

– Вот тебе на! Сколько сегодня народу в холле!

Потом замечает директора, который разговаривает с санитаркой, притягивает к себе Джулию и шепчет ей на ухо:

– Видишь того типа в костюме, который трещит без умолку? Это директор. И у него, скажу я тебе, на заднице мозоль!

Джулия громко хохочет. Давненько она не слыхала такого. А как еще описать лентяя, который так много отдыхает, что на седалище появляется мозоль? Директор не подозревает, что Джулия смеется над ним. Он улыбается ей, приятно удивленный, что видит молодое лицо. Феликс подмигивает Джулии, набирая код у входной двери.

Все трое направляются в сад. Феликс укутывает ноги Жанины пледом. Распогодилось, но воздух прохладный. Мокрая трава блестит под осенним солнцем. В движениях Феликса столько нежности. Джулия чувствует благодарность к Тому, Кто наверху, за то, что он послал им этого ангела-хранителя.

Во внутреннем дворике, в затишье ирисы принимают солнечные ванны.

– Твой отец вчера заходил подрезать шиповник, – сообщает Жанина. – Я блинчиков напекла, как он любит.

Вдруг ее лицо мрачнеет. Она взволнованно берет внучку за руку.

– Что мы будем есть на ужин? Нужно сходить за покупками! Боже, который час?

В разговор вступает Феликс:

– За покупками сходим попозже, не беспокойтесь, еще рано.

У Джулии щемит сердце. Бабушка больше никогда ни для кого не будет готовить. Когда же Джулия в последний раз видела, как Жанина подбрасывает на сковороде блинчики и складывает их горкой – эти солнышки хорошего настроения? Смех от души, абрикосовое варенье, подбородок в сахаре. Знай она, что это последние блинчики, приготовленные для нее бабушкой, были бы они вкусней? Жанина так плоха… Джулии хочется плакать. Что толку быть рядом с ней, если ее разум далеко?

У Жанины сегодня неудачный день, ее просто не узнать. Похоже, она затерялась в другом измерении. Словно догадываяcь о переживаниях Джулии, Феликс исполняет па-де-де с креслом-каталкой. Держась за рукоятки, он подпрыгивает и бьет каблуками что твой Фред Астер[17]. Потом танцует как настоящий тореро – подбородок вздернут, кулак сжат, рука вытянута. Изящно ставит ноги накрест. Вдохновенно играет воображаемым плащом. Поднимает с земли ветку, держит ее как микрофон и громко поет – под восхищенным взглядом Жанины. Перед ними – Жоржетт Плана[18].

Вива, Испания!..

Жанина хлопает в ладоши. Феликс то щелкнет каблуками, то взмахнет воображаемым веером. Глядя на этот спектакль, достойный лучших кабаре, Джулия не может удержаться от смеха. Внезапно Жанина начинает подпевать слабым голоском:

На твоих несравненных берегах,

Вива, Испания!

Подари мне райский уголок,

Испания, прошу!

Джулия не знает слов. И удивляется, как хорошо бабушка поет. Жанина не сбивается с ритма, она танцует сидя в кресле, отбивая такт. Не пропускает ни одной строчки. Джулия изумленно смотрит на Феликса, а тот ей подмигивает. Допев до конца, Жанина изо всех сил аплодирует. Феликс и Джулия устраивают ей овацию, восхищаясь ее безупречной памятью.

Феликс предлагает пройтись вокруг фонтана. Он приглашает их в воображаемое путешествие, мягким голосом описывая андалусские дворцы, изящную мозаику, прохладные дворики и ветки флердоранжа. Кажется, Жанина наслаждается каждым мгновением. Они медленно прогуливаются под соснами. Джулия украдкой спрашивает Феликса:

– Как это может быть – то бредит, то помнит слова старой, всеми забытой песни?

– Тайны разума… – шепчет ей Феликс. – Я заметил: когда ее заносит не туда и она пугается – с ней такое бывает, – нужно ей подыграть. Пытаться ее вразумить бесполезно. А слова песен… Наверное, все мелодии спрятаны в потайном уголке нашего мозга, куда болезни не добраться… В любом случае Жанина будет примой на вечеринке караоке!

Джулии не терпится снова услышать, как поет бабушка.

– Еще кружок?

17

Жанина радуется, увидев свою машину. Джулия боится, что бабушка попросится домой, но Феликс берет инициативу в свои руки:

– Жанина, как насчет мороженого? Эта невыносимая жара меня просто убивает. Если повезет, куплю порцию с нугой.

Жанина соглашается, хотя вряд ли понимает, о чем речь.

Не отрывая взгляда от дороги, Джулия любуется пейзажами своего детства. Дома с черепичными крышами. Поросшие мхом фонтаны и веревки с сохнущим бельем. Дубы, олеандры, оливы.