litbaza книги онлайнИсторическая прозаЯ помню музыку Прованса - Анн-Гаэль Юон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 40
Перейти на страницу:
где Зербино любит свернуться калачиком, когда хозяин разрешает. Когда она приходит, Антуан спит на диване. Конечно, когда она заявляется без предупреждения, Антуан не может оставить ее за дверью. Она немного дрожит и пахнет горящими поленьями, ванилью, ромом. Зербино не понимает, чего ей надо, но знает, что ей хорошо, когда Антуан ее обнимает. Иногда, когда у него благостное настроение, Зербино ложится у ее ног и греет их, чтобы она быстрее уснула. Грустная такая девушка.

Запах трюфелей из багажника щекочет в носу, тоже похожем на трюфель. Зербино обожает трюфели. А еще больше – гулять в лесу с Антуаном. Часами, а то и целый день. Зербино убегает – иногда на полчаса – и возвращается, лая и размахивая хвостом. Ведет Антуана между кустами лаванды и дубами, потом когтистыми лапами роет землю. Осторожно берет трюфель в зубы и, виляя хвостом, протягивает Антуану. Так хочется проглотить кусочек, но стоит потерпеть, чтобы увидеть радостный блеск в глазах хозяина.

К сожалению, это бывает нечасто. Хоть Зербино и старается, трюфелей в этом году не так много, как хотелось бы Антуану. Вечером хозяин сидит у камина, глядя куда-то вдаль, гладит рассеянно – понятно, что его что-то тревожит.

13

Переваливаясь на брусчатке, старенький «Пежо» оставляет позади церковь, фонтан и платаны. Сент-Амур медленно исчезает в зеркале заднего вида. Джулия нежно любит эту деревню. Живописные улочки и дома с разноцветными ставнями никогда не теряют для нее своего очарования. Ей нравится, как осень все преобразила. В бывшей прачечной тихо без туристов. Пусть на балконах не так много цветов, сладость жизни не зависит от времени года. Джулия пытается вспомнить, когда в последний раз навещала бабушку. Месяцы несутся с головокружительной скоростью.

По дороге воспоминание о недавнем инциденте постепенно рассеивается. Извилистая дорога стирает из памяти образ Казановы с землистыми руками. С горы открывается невероятный вид. За каждым поворотом – все оттенки охры, зеленого и синего. Облака цепляются за вершину горы. Бабье лето. Так и хочется нырнуть в это небо-океан.

Джулия подъезжает к дому престарелых. Набирает код, и стеклянные двери с легким шелестом открываются. На залитой солнцем веранде Мадлена вяжет и играет в скрэббл с какой-то незнакомкой. У нее фиолетовые волосы, аккуратно уложенные. Пушинка наслаждается сиестой, растянувшись на игральном столике и свесив хвост. Джулия подходит поздороваться. Вязальщица приветствует ее с искренней радостью.

– У вашей бабушки сейчас врач, к ней пока нельзя. Садитесь с нами, подождите. Хотите чего-нибудь выпить? – У нее пронзительный голос.

Джулия вежливо благодарит и усаживается.

– Мы играем или болтаем? – нетерпеливо спрашивает незнакомка.

Она хмурит лоб. Говорит быстро и без акцента – выросла не в Провансе.

– Тринадцать букв: «Аллилуйничать»! – кричит Мадлена.

Ее партнерша закатывает глаза.

– Боже, Мадлена, мы же не на эсперанто играем, «аллилуйничать», что еще выдумаете!

– Жизель, вам стоит почаще ходить на мессу к отцу Мариусу, – настаивает Мадлена. – Вам бы пошло на пользу. «Аллилуйничать» – от латинского слова «аллилуйя».

И она запевает псалом. Джулия улыбается и думает о бабушке. Удачный ли у нее сегодня день? Хотелось бы поговорить о дневнике.

К ним идет светлоглазая Элиана, толкая перед собой кресло-каталку. Здоровается и уверяет, что Жанина скоро освободится. Ей делают исследование, чтобы оценить динамику неврологических улучшений.

– Жизель, не приставайте к Мадлене, – мягко увещевает Элиана, – все знают, что вас обыграть невозможно!

– Снег будет… – заявляет вязальщица. Ее слепят солнечные лучи.

– Ну что же вы, Мадлена? – бурчит Жизель. – Целый день вас ждать?

Пока Мадлена по одной выкладывает буквы на доску, Элиана шепчет Джулии на ухо:

– Знакомьтесь: Жизель Эскариот. Золотая медаль за скрэббл и шоколадная – за терпение.

– «Монализить», – объявляет Мадлена.

– «Монализить»? – раздраженно переспрашивает Жизель.

– Ну да, это когда ты улыбаешься, но не улыбаешься.

Потеряв терпение, Жизель наклоняется к Джулии:

– Познакомьтесь, бабуля с приветом! Берегитесь, вас тоже это ждет.

«Как мне нравится эта старушка, – думает Джулия. – Она же в совершенно здравом уме, что она здесь делает?»

– Жизель, поберегите себя, – говорит Мадлена. – В вашем возрасте нужно быть осторожнее.

– Конечно, – закатывает глаза Жизель, – вы у нас медсестра, а я – английская королева.

Джулия не может сдержать смех. На сцене эта парочка произвела бы фурор.

– Обещают снег, – повторяет Мадлена, пристально глядя в окно.

Старушки продолжают свой диалог глухих. Входят Пьеро и Фернан в красных шапочках, бодрые и веселые. За ними неохотно плетется пес, которого они пытаются дрессировать. Вооружившись инжирным печеньем «Фиголю», друзья стараются научить пса команде «умри», но ничего не получается. Все напрасно, пес с недоумением таращится на них круглыми глазами.

Джулии не терпится увидеть бабушку. Она достает из сумки дневник. Из него выпадает черно-белая фотография девочек – примерно пяти и десяти лет. Обе темноволосые, но разительно непохожие. У старшей улыбка Жанины, короткие волосы и хитрый взгляд. Рядом с ней стоит крошечная худышка в платье, которое ей слишком велико. С решительным видом она смотрит в объектив снизу вверх. Тонкие волосы спадают на глаза, в руках она держит крольчонка.

1938 год, мне девять лет. Отец беспрерывно читает новости в газете Le Petit Journal. Он напряжен – чувствует, что будет война. Большая война доберется и до нашего родного Юга, где, как мы думали, нам не угрожают ни люди, ни голод и смерть.

Конец весны, на улице тепло. Мы только что пообедали. По всей деревне из кухонных раковин раздается звон посуды, затем из-за закрытых ставен слышится послеобеденный храп.

Мама готовит ужин и просит принести ей несколько лавровых листочков. Я легко взбегаю наверх, к зарослям кустарника. На мне брючки на пуговицах и кожаные сандалии. Мне нравится жужжание насекомых и запах розмарина, чьи веточки я собираю в передник. В оливковых деревьях громко трещат цикады.

И вдруг я замечаю крольчонка, вот такусенького, чудесного маленького laparèu[13], как их здесь называют. Светлая шерстка, очаровательные ушки торчком. Я медленно подбираюсь к нему. Он шевелит носом. В солнечном свете видны его усики. Ветер дует с другой стороны – он меня не слышит. Я быстро хватаю его за уши. Теплый комочек дрожит у меня в руках. Черные глазки испуганно смотрят. Я спешу к дому и думаю: «Где бы его спрятать, чтобы отец не отнял?»

Добежав до деревни, вижу Люсьену. Мне уже пора возвращаться в школу после обеденного перерыва. Малышка играет с палкой возле прачечной. Я машу ей рукой и иду к обувному магазину. Отец дал мне три су, чтобы я купила себе эспадрильи для урока физкультуры. Из спортивных туфель я уже выросла. Но магазин закрыт.

Люсьена нерешительно подходит ко мне. Лицо у нее испачкано, свободной рукой я убираю ей волосы со лба и вытираю рот своим носовым платком. Грязный комбинезон не закрывает ободранных коленок. Тощие ножки все в синяках. На голове – слишком большой берет, забытый у ее матери проезжим моряком. Малышка худая как щепка, мне больно на нее смотреть.

При виде пушистого комочка, спрятанного в моем переднике, ее глаза загораются. Я наклоняюсь к ней и говорю на ухо:

– Я ходила собирать чабрец и встретила в кустарнике фею.

У Люсьены глаза как плошки. Ей всего пять лет, а кажется, еще меньше. Я сдерживаю смех и с серьезным видом продолжаю:

– Она вручила мне этого кролика. Он волшебный, исполняет желания. Фея сказала, чтобы я отдала его человеку с чистым сердцем. Вот уж не знаю, кто бы это мог быть!

Малышка поднимает на меня умоляющие глаза. Она вообще почти не разговаривает.

Я заговорщицки оглядываюсь по сторонам и тихо спрашиваю:

– Как думаешь, ты подходишь?

Она взволнованно кивает. Я хочу, чтобы она что-нибудь сказала. В деревне только я слышала ее голос.

– Чем ты будешь его кормить?

Люсьена нервно сглатывает, смотрит на меня своими глазищами в пол-лица и испуганно пожимает плечами. Я разочарованно качаю головой. Она вот-вот расплачется, в ее маленькой головке бушует настоящая буря. Она борется с собой, старается изо всех сил и наконец тихо произносит:

– Морковкой.

Я рада, что она разговорилась, но одного слова мне мало.

– А какое желание

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 40
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?