– И тем не менее из более чем 3300 изученных видов летучих мышей действительно питаются кровью только три…

(МОЛЧАНИЕ)

– Еще что-то хочешь добавить? – спросил я всезнайку.

– Нет, это все.

Отлично. Так вот, как я и говорил, помимо того, чтобы сосать кровь, летучие мыши любят…

– Летать, например, – снова перебила меня Гармония.

– ГАРМОНИЯ, УЙДИ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ! – раздраженно воскликнул я.

– Все, прости-прости! Уже ушла…

– ДА УЖ БУДЬ ДОБРА!

– Что ты так взъерошился, Ларри? Это очень простое заклинание, которое помогает узнать, о чем думает другой человек…

– ГАРМОНИЯ!

– Ладно, обещаю не залезать к тебе в голову без твоего ведома, доволен?

– Весьма.

МИНУТА МОЛЧАНИЯ – ПРОВЕРИТЬ, ЧТО ГАРМОНИЯ СНОВА НЕ ВОРВЕТСЯ В МОЮ ИСТОРИЮ.

Ну, как я и собирался сказать, одна из вещей, которые любят делать летучие мыши, – это летать. Даже не так, ЛЕТАТЬ! Что важно, поскольку для нас это означало – лестницы из летучих мышей служили не самой прочной конструкцией в мире. А кто в это не верит, пусть спросит Роба.

– ПОМОГИТЕ! – взывал он несколько раз по пути к спальне.

Так получилось, что нескольким летучим мышам тыквенная голова Роба показалась довольно аппетитной, и поэтому они никак не выстраивались в лестницу перед ним, пытаясь укусить. Это могло бы продолжаться часами, если бы не кое-что.

– ТРАНКИЛИТАС АНИМАЛЕ! – вдруг послышалось заклинание с противоположной стороны лестницы.

И как только это случилось, мыши успокоились, а дежурный преподаватель продолжил заниматься своими делами. Правда, это не помогало предотвратить следующие аналогичные случаи с Робом.

Еще одна опасность, которая поджидала нас на пути к спальне Нижнего мира, – это скучнейшие истории миллионов призраков, наполнявших запутанные коридоры Ховкрафтса.

> К примеру, одна из уличных торговок с картины на первом этаже специально высунулась из рамы, чтобы рассказать нам о каждой сделке, которую она успела совершить за всю свою жизнь. Торговка дошла до сделки под номером 214, когда кто-то из смельчаков наконец-то прервал ее. «Сделка № 214: семь изумрудов за прекрасный экземпляр блестящего кальмара, который, помимо прочего, умел говорить по-китайски», – говорила она. И тут внезапно раздалось: «ПОМОГИТЕ!» Кажется, это Роб прервал ее длинную речь, когда в очередной раз случайно попал в сети голодных летучих мышей.

> Скелет лошади в окружении своих более живых сородичей хотел поведать нам о тысяче и одной причине, почему он всецело принимал себя таким, какой он есть. Поскольку к моменту встречи с ним мы были уже научены опытом разговора с уличной торговкой, то позволили ему дойти только до причины под номером 157: «Благодаря тому, что я скелет, я никогда не забываю, что ел на ужин. Чтобы вспомнить, мне достаточно лишь порыться в своих костях! ХО-ХО-ХО…»

> И наконец, морской огурец, живущий в синей раме, из которой капала вода, подозвал нас подойти поближе к полотну. «Я все еще жив и мог бы жить в океане, но предпочитаю быть здесь, потому что…» – начал рассказывать он. Но на этот раз мы не удосужились выслушать несчастного даже до конца первого предложения – так сильно нас вымотали несколько часов рассказов от уличной торговки и скелета лошади.

После побега от морского огурца мы шли до спальни с низко опущенными головами, закрывая руками уши, чтобы никакая болтливая картина не могла застигнуть нас врасплох и сбить с пути, заставив помирать со скуки еще несколько часов. И вскоре дошли до цели.

– Мы уже со-совсем ря-рядом! – сказал проводник, заикаясь.

Но наша радость длилась буквально пару секунд, потому что как только он это сказал, на нас напала банда чешуйниц[6]!

– Прикрывайте свои за-за-ЗАДЫ! – предупредил нас проводник, прикрывая руками ягодицы.

Как настоящий герой, он выбежал вперед и прокричал:

– Укройтесь в доме Нижнего мира!

Проводник поднял руку, чтобы указать пальцем направление к нашей спальне, и этим тут же воспользовалась одна из чешуйниц, схватив его за ягодицу.

– А-А-А-А-А-АЙ! А-А-АЙ! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-АЙ!

В этот момент он, кажется, даже перестал заикаться.

Гармония тут же взялась объяснять, что чешуйницы – самые распространенные существа в Ховкрафтсе. По численности они превосходят даже призраков в соотношении один призрак к двадцати чешуйницам. И, по ее словам, им свойственна склонность кусать волшебников за задницы. В основном, конечно, учеников.

– ХА-ХА-ХА, – засмеялись мы с Робом.

– Тут нет ничего смешного! Укус чешуйницы может быть очень болезненным. Настолько болезненным, что боль от него может достичь…

– ХА-ХА-ХА, – прервали мы ее очередным смехом.

И так мы продолжали идти к двери в дом факультета Нижнего мира, смеясь и не обращая внимания на скучные объяснения Гармонии.

Дойдя до конца коридора, мы увидели не дверь, а гигантскую прямоугольную картину, стоявшую на полу. Изнутри на нас поглядывал жуткий блок магмы. Жуткий – потому что его глаза, как и глаза любого существа, обитающего в Нижнем мире, были наполнены огнем и злобой. ИЗ НИХ ДАЖЕ ИНОГДА НАРУЖУ СЫПАЛИСЬ ИСКОРКИ!

Уставившись на нас, блок произнес:

– Пароль.

– Зачем? – спросил я.

– Чтобы ты мог войти и полюбоваться моей красотой изнутри, – усмехнулся блок.

– Но ты же… Кусок призрака…

– Я никакой не кусок, я абсолютно цел!

– Да, знаю! Я имел в виду, что ты одинокий призрак и у тебя там никого больше нет.

– Понятное дело, я же призрак. И все мои родные тоже призраки, – сказал он, посмеиваясь и указывая за спину, где виднелся более древний блок магмы.

Тогда я разозлился из-за этого глупого разговора и возмущенно посмотрел прямо в лицо этому наглецу. От моего взгляда он испугался до такой степени, что перестал улыбаться и начал дрожать.

– Успокойся, Ларри! – вмешался Роб. Он потряс меня за плечо своими палочками, чтобы привести в чувство.

Затем подошел к блоку магмы и сказал:

– К сожалению, проводник пытался защитить нас от чешуйниц и попал под их удар раньше, чем успел передать нам пароль…

– Наконец кто-то умеет разговаривать нормально. КАК ПРИЯТНО!

– СПАСИБО! – поблагодарил Роб, на тыквенном лице которого тут же растянулась улыбка от уха до уха.

– Теперь я понимаю, как с вами поступить. Позвольте мне загадать вам загадку, ответ на которую и будет служить паролем: У МЕНЯ ЧЕТЫРЕ НОГИ, НО Я НЕ МОГУ НИ ХОДИТЬ, НИ БЕГАТЬ. КТО Я?

– Гаст! – тут же воскликнул я. – Потому что гаст летает по воздуху и не может ни ходить, ни бегать по земле.

– У гаста не ноги, а ТЕНТАКЛИ. И их не четыре, а ДЕВЯТЬ, – поправил меня призрак.

(Справедливости ради, я всю жизнь думал, что у гаста действительно есть НОГИ.)

– Может быть, это…

– Будь осторожен, это ваша последняя попытка, – предупредил меня куб магмы.

В ответ я промолчал и, как и многие другие ученики, повернул голову в сторону Гармонии.

– Я не знаю ответа! – нервно воскликнула девочка. Казалось, что она была готова расплакаться.

– Правда?! Ну, если ты не знаешь ответ, то мы прямо сейчас можем попрощаться со спальней, а заодно и с нашими ягодицами… ПОСМОТРИМ, КАК МЫ ПОПЛЯШЕМ, КОГДА ЧЕШУЙНИЦЫ ДОБЕРУТСЯ ДО НАС!

– Стул, – внезапно сказал Роб кубу магмы.

– Заткнись, Роб! – тут же воскликнул я. – Куб магмы, пожалуйста, не засчитывай эту нашу попытку угадать!

– Нет? Даже если он прав?

ЧТО-О-О-О-О-О-О-О?

Мы все закричали, хватаясь руками за головы.

А куб магмы открыл для нас свою огромную пасть и позволил зайти в дом Нижнего мира.

– Слушай, Роб, как ты догадался? – спросил я его, когда мы оказались внутри.

– Ты же не забыл снять с себя распределяющую тыкву, верно? – раздраженно спросила Гармония.

– Точно! Я вот не видел, как ты ее снимал, Роб. Или лучше обращаться к тебе «распределяющая тыква»?

– Я просто очень хотел наконец-то отдохнуть и попросил стул, чтобы присесть. ВСЕМУ ВИНОЙ УСТАЛОСТЬ, ПОНИМАЕТЕ?

Это все объясняло.

9

Как вонючая картошка!

Усталость, которую почувствовал Роб перед кубом магмы, навалилась на меня сразу же, как только мы вошли в спальню. До кровати я