вечеринке, а я с облегчением поддерживаю разговор о чем угодно, кроме моей сестры и ее нового мужа, — моего врага, члена мафиозной банды.

— Итак, я размышляла о музыке для твоей вечеринки и думаю, тебе следует внести кое-какие изменения, что-нибудь такое, что твои родители никогда не делали. Я понимаю, что твой отец увлекался итальянской классикой, но, возможно, важно показать всем, кто придет, что твое руководство принесет много что-то новое. Что скажешь? — вопрос повисает в воздухе, но я вижу, что она пытается поднять мне настроение.

Я посылаю ей небольшую благодарную улыбку.

— Я доверяю твоему выбору, когда дело касается таких вещей.

— Ты уже составил список гостей? — настаивает она, решив продолжить разговор.

— Да. Может быть, ты сможешь заскочить завтра и забрать его.

— Звучит идеально, — говорит она, явно испытывая облегчение, увидев меня вовлеченным в разговор.

Пока мы продолжаем обсуждать приготовления к вечеринке, меня охватывает чувство спокойствия. Присутствие Евы всегда действовало на меня так, и сейчас этого достаточно, чтобы отвлечься от неопределенности, которую я испытываю от мыслей о встрече с Амелией и Алексеем.

Несмотря на все мои усилия сосредоточиться на вопросах Евы о предстоящей вечеринке, мои мысли возвращаются к тому, чего от меня хочет Алекс. Меня это чертовски беспокоит. Я не хочу ничего, кроме как присутствовать и наслаждаться этим моментом вместе с ней, но бремя ответственности тяжким грузом легло мне на плечи и двигаться оно не собирается.

— Винсент? — голос Евы возвращает меня в настоящее, в ее словах чувствуется нотка беспокойства.

— Прости, — извиняюсь я, пытаясь развеять навязчивые мысли, — что ты сказала?

— Я спросила, есть ли у тебя какие-нибудь мысли по поводу меню, — терпеливо повторяет она, не сводя с меня глаз.

— Ах, верно, — я замолкаю на мгновение, обдумывая этот вопрос, — еда. Я думаю, что будет идеально, если кухня будет вкусной и итальянской.

— Конечно, — соглашается она, и уголки ее губ трогает улыбка, — для моего дорогого друга, все только самое лучшее.

— Очень признателен.

Я смеюсь, но мой смех кажется пустым для моих ушей. Ева, должно быть, тоже это замечает, потому что выражение ее лица смягчается, и она какое-то время внимательно изучает меня, прежде чем решает в очередной раз разрядить обстановку так, как умеет только она.

— Помнишь тот случай, когда мы были подростками, и Амелия убедила нас всех создать собственную группу? — хихикает она, и ее карие глаза цвета молочного шоколада озорно блестят.

Я не могу удержаться от смеха при воспоминании об этом.

— О, Боже, как я мог забыть? Я застрял за барабанами, пока вы двое пытались петь.

— Эй, мы неплохо пели! — Ева протестует, симулируя обиду.

— Конечно, — поддразниваю я, ухмыляясь, — если под «неплохо» ты подразумеваешь «совершенно глухие».

— Хорошо, возможно, нам не суждено было добиться успеха в музыкальном поприще, — признает она, смеясь вместе со мной, — но это было весело, правда?

— Определенно, — соглашаюсь я, тяжесть на моих плечах становится легче, когда внутри меня нарастает смех.

— Даже несмотря на то, насколько хреново обстояли дела с моей семьей, нам всё равно удавалось хорошо проводить время, не так ли?

— Сто процентов, — Ева кивает, ее искренняя и сияющая улыбка согревает меня изнутри, — мне было трудно даже здраво мыслить в моем доме, когда я росла. Со всеми моими братьями и сестрами никогда не было ни минуты покоя, за исключением тех моментов, когда я была в доме Кинг.

Я усмехаюсь, задаваясь вопросом, как кто-то мог подумать, что наш дом был мирным убежищем. Однако сейчас я позволяю себе потеряться в воспоминаниях, цепляясь за душевный комфорт, который они приносят.

— За незабываемые моменты в жизни, — говорю я, поднимая воображаемый бокал.

— Согласна, — соглашается Ева, чокаясь своим невидимым бокалом с моим. И еще ненадолго я позволяю себе насладиться теплотой ее компании, отодвигая тени неуверенности на задворки своего сознания.

Ева делает паузу и откидывается на спинку сиденья, осматривая меня с ног до головы.

— Что? — спрашиваю я. Мне любопытно, о чем она думает.

Она улыбается.

— Ничего, я просто не могу смириться с тем, как хорошо ты выглядишь.

Я смотрю на свой костюм, прежде чем снова взглянуть на нее.

— Спасибо, но я ничто по сравнению с тобой, Ева. Сегодня вечером ты выглядишь просто шикарно.

Ее щеки приобретают красивый румянец, и я ловлю себя на мысли, как бы повезло любому мужчине, если бы рядом с ним была такая женщина, как она. Возможно, однажды я тоже найду кого-то, кто в любой момент сможет меня поддержать.

— Ладно, не слишком увлекайся комплиментами, — шутит Ева, игриво закатывая глаза.

Машина замедляет ход и останавливается возле дома Алексея. Я использую момент, чтобы осмотреть окрестности, мои защитные инстинкты включаются.

— Серьезно? Алексей не смог найти для Амелии более безопасного места для жизни? Посмотри, это место просто напрашивается на неприятности.

Ева смеется, качая головой.

— Ты шутишь, что ли? Это один из самых дорогих районов города, и это здание просто потрясающее.

— Но здесь нет никакой охраны, — возражаю я.

Она вздыхает, бросая на меня косой взгляд.

— Не все хотят жить в крепости, как ты.

— Я просто был уверен, что он захочет сделать всё, что в его силах, чтобы обеспечить безопасность своей жены, — отмечаю я.

— Кажется, Амелия здесь в полной безопасности. Главное, она счастлива, верно?

— Полагаю, — ворчу я, уверенный в том, что в глубине души согласен с точкой зрения Евы, как бы мне ни было больно это признать. Я всегда хотел, чтобы моя младшая сестра обрела счастье. Я никогда не предполагал, что ее счастье окажется в руках врага.

Прохладный ночной воздух окутывает нас, словно пеленой, здание нависает над нами, и отбрасываемая им тень застилает улицу внизу. Как бы мне ни хотелось поверить словам Евы, я не могу не чувствовать, как нехорошее предчувствие сжимает мою грудь. К сожалению, в любой ситуации, в которой я оказываюсь после убийства моего отца, мне казалось, что опасность скрывается прямо под поверхностью.

Я приказываю