их наблюдатели заметили, вероятно, приближение нашего меха.

За спиной грохнуло три взрыва, но за наш мех я пока не переживал. Бой только начался, и конденсаторы, стабилизирующие мощность его защитных полей, ещё не разряжены.

Пока я следил за полётом ракет, моё защитное поле приняло на себя целых пять тяжеленных пуль, выпущенных из кинетических снайперских комплексов. Однако…

И, что бы снайперам Троекотова служба мёдом не казалась, я отправил к ним Проньку с подарками.

Сзади послышался быстро нарастающиё рев. Это, похоже, наш мех отправил ответные подарки своему оппоненту.

Поодаль тоже загрохотало, вверх взметнулось пламя, а потом над артиллерийскими позициями противника медленно поднялся ввысь гриб из клубящегося чёрного дыма.

Похоже, кто-то из моих ребят удачно попал в склад боезапаса и вторичная детонация поставила жирный крест и на мортирах, и на орудийных расчётах. Жаль, конечно, но, может что из матчасти и уцелело, посмотрим потом…

Вон как опять строчечки перед глазами забегали. И тут я мысленно попросил Зоэ не показывать мне эту статистику, ибо от дела зело отвлекает.

И тут начали вспухать разрывы в самых неожиданных местах.

Это Пронькины подарки не дают снайперам и прочему личному составу гвардии Троекотова заскучать.

— Да это просто праздник какой-то! — вспомнилось мне. Эта фраза как нельзя более подходила к происходящему.

Но тут шипящий комок плазмы, врезавшийся в моё силовое поле, вернул меня с небес на землю. Один из моих щитов — всё.

Я хлопнул ладонью по поясу и активировал следующее защитное устройство. И вовремя.

Те ребята, которых Пронька угостил плазменной гранатой таки пришли в себя. Не все, конечно. Один из них так и не смог пережить пламенный привет, переданный от меня моим петом.

Но и оставшихся хватило, чтобы я о скуке забыл. Кстати, Троекотов куда-то испарился. Не видать его что-то. Вот стоило только на минуту отвлечься, как он слинял. А это плохо. Пока я с ним не разберусь, война будет продолжаться, отвлекая меня от всего остального.

За спиной раздалась гулкая поступь меха и завывание сервоприводов. Я подался немного в сторону, чтобы освободить дорогу стальному исполину, пришедшему мне на помощь.

Мех противника тоже начал менять позицию, огибая здание, за которым до сих пор прятался.

Приняв на свой энергетический щит еще три энергетических разряда и один плазменный шар от неугомонных бодигардов Троекотова, прикрывающих, как я догадался, отступление босса, я опять послал в бой пета.

Только теперь у него было задание отключить их генератор защитного поля.

И он с ним справился!

Мне удалось, наконец-то, как следует прижарить плазменным разрядом одного из трёх оставшихся оппонентов. Он скрючился на древнем пластиковом покрытии в позе эмбриона и совсем потерял интерес к происходящему.

А его товарищи обратились в пар после выстрела из плазменного орудия нашего меха. Это вам не ручная пукалка, а полноценная плазменная пушка серьёзного калибра.

И в этот момент, раскидывая колоннами ног кучи мусора из-за здания заброшенного цеха появился мех Троекотова.

Поняв, что сейчас грядёт битва гигантов, я быстро отбежал в сторону и затих, спрятавшись за огромной станиной какого-то станка. Чтобы не попасть под раздачу.

Глава 6

Закончили? Быстро домой!

Я скрючился за той кучей металла, что была избрана мной в качестве укрытия, и мысленно благодарил сам себя за то проворство, с которым я сюда переместился.

Сейчас на площадке разверзся филиал Ада, причём в худшем своём варианте. Фонтаны огня, огненные шары разрывов, грохот металла, топот толстенных металлических ног, рев перегруженных сервоприводов…

Мехи, обменявшись ракетными ударами и выстрелами из плазменных орудий, сошлись в рукопашную.

Посмотрев на то, как теперь протекает их сражение, я начал беспокоиться. Если до сих пор я был уверен в подавляющем превосходстве нашего шагохода, то теперь меня начали терзать смутные сомнения.

Всё дело в том, что, одна конечность нашего меха заканчивалась роторной пушкой, а во второй было вмонтировано плазменное орудие.

У меха Троекотова тоже было плазменное орудие, но калибр у него был помельче.

А вот вторая его конечность заканчивалась монструозной циркулярной пилой с алмазным напылением, вращавшейся с сумасшедшей скоростью. И в ближнем бою эта штука давала нашему оппоненту заметное преимущество.

Наш мех, конечно, тоже имел кое-какую присобу для ближнего боя. Он выдвинул наружу скрывавшийся до поры, до времени, толстый метровый металлический шип, но удары, наносимые этим оружием на противнике пока никак не сказывались.

А вот вражеский мех, раз за разом, несмотря на неуклюжие попытки нашего шагохода увернуться или как-то заблокировать очередную атаку, оставлял высокооборотистой циркуляркой глубокие борозды в его броне.

Циркулярная пила с пронзительным визгом полосовала композитную броню, рассыпая вокруг тучи злых искр. И рано или поздно, но наверняка что-нибудь важное будет скоро повреждено. Либо гидравлика, либо энерговоды нашей боевой машины.

И это, при том, что наши ресурсы и так невелики, стало бы для рода форменной катастрофой.

Я обратился к Проньке. Деваться было некуда, мы были близки к тому, чтобы потерять нашу самую эффективную боевую единицу.

Пронька, выслушав мои инструкции, думал целых тридцать секунд, и только потом подтвердил, что да, задание, которое я хочу ему поручить, в принципе выполнимо.

Дело в том, что пилот меха сидит в очень тесной, но очень хорошо защищенной капсуле. И достать его Пронька может, только если материализуется непосредственно на панели управления. Другого подходящего места там просто нет.

Фрол Немоляев, оператор меха, служил у Троекотова уже довольно долго. Хозяин вполне устраивал его, так как денежное довольствие гвардейцам выплачивал вовремя и особо их не зажимал со всякими там правилами ведения войны, неприкосновенностью некомбатантов и прочим гуманистическим бредом. Им исповедовался древний принцип «Горе побеждённым!», и Фрол считал это единственно правильным.

Действительно, вот, например, с полгода назад у них был вооружённый конфликт с захудалым родом Степановых.

И, после того, как сопротивление их было окончательно подавлено, хозяин отдал своим гвардейцам поместье побеждённого рода на поток и разграбление на целых двадцать четыре часа.

Фрол там очень неплохо прибарахлился, а кроме того, они здорово развлеклись со служанками побеждённых аристократов. Он до сих пор вспоминал это с сальной улыбкой и сладким зудом в паху.

Сейчас он чувствовал, что его выучка и опыт управления мехом обеспечат ему победу и в этом бою.

А если удастся уничтожить шагоход Антоновых, то их род обречен. Им просто будет нечем обороняться, и в ближайшей перспективе их ждёт позорное поражение. А тогда — снова делёж добычи, и Фрол станет ещё богаче.

Ну и да, служанки там тоже сладенькие, как говорят…

Всё это мотивировало пилота на бескомпромиссную борьбу, он выжимал из своего меха всё, на что тот был способен, и даже немного больше. Из под бешено вращающегося полотна его пилы летели снопы искр… Победа была близка…

Вот бессильно обвис манипулятор противника с тем самым шипом, который таки доставил ему некоторые неприятности… Теперь будет легче.

Но тут перед его глазами, прямо на приборной панели, возникло странное существо, очень похожее на крупного кота.

Только из его плеч росли две добавочные конечности, две небольшие руки. И в одной из них маленький монстр крепко сжимал штурмовую плазменную гранату.

Если бы руки Фрола не были охвачены многочисленными манжетами, передававшими управляющие импульсы на манипуляторы меха, то он, наверное, попытался бы протереть глаза. Настолько то, что он видел сейчас, не укладывалось в голове.

Тем временем, серая скотиняка, не торопясь и даже, как показалось пилоту, немного рисуясь, выдернула из гранаты чеку. Это существо аккуратно пристроило взрывоопасный предмет на панель, глумливо улыбнулось, заговорщически подмигнуло третьим глазом, расположившимся в середине лба, и растворилось в воздухе…

И последнее, что запомнил в своей жизни Фрол, это была парящая над лежащей гранатой издевательская улыбка…

Вражеский мех вдруг сильно вздрогнул и до моего слуха донёсся приглушённый взрыв. Из всех сочленений троекотовского шагохода повалил дым.

Огромная машина сначала неуверенно покачнулась, а потом с грохотом завалилась набок.

А гигантская циркулярная пила продолжала вращаться. Она вошла в старый пластик покрытия площадки, как раскалённый нож в масло, и теперь продолжала вгрызаться в грунт, надсадно