сможет вырасти хорошим человеком. Он часто в то время убегал из дома, ночевал у друзей, пропускал школьные занятия. Хотя школу прогуливали все Обидины. И Евгений, и Анька. Умные темы не могли усваиваться в голове, где каждый нерв ожидает боли. Скандалы, драки, бессонные ночи, страх за маму. Братья и сестра родились одним целым, но атмосфера нервной жизни расколола их. Они вместе, но каждый радуется неудачам другого. Потому что на этом фоне свои разочарования не так явны. Любовь изломана, исковеркана. Обида, зависть, злая неприязнь – вот что теперь означает любовь для братьев и сестры Обидиных.

И, наверное, Яну повезло, вон какой холёный красавчик, юридический окончил! Женился, воспитывает сына.

А Евгению не повезло совсем. Хотя никто его не отдавал из семьи. Брат виделся совершенно чужим человеком, его слова раздражали. Он ничего не понимал в жизни Евгения, но ставил себя выше и мудрее, потому что проживал в большом городе, и личная жизнь его была прекрасной и безоблачной. Так казалось Евгению. Он не был с этим согласен. Брат требовал от него сплочённости и преданности семье. Но для Евгения семьи не существовало. Он до восемнадцати лет жил в аду, потом ушёл в армию. Ундюгерь изменила его, заставила поверить, что ад ушёл в параллельную вселенную и никогда не вернётся. Ян не понимал. Он хотел, чтобы они все любили друг друга. Он требовал. Евгений не собирался подчиняться.

– Я принёс конфеты. Будем чай пить.

– Может, лучше водки?

– Не могу, я обещал…

– Кому?

– Да так…

Евгений усмехнулся, провёл ладонью по небритому лицу. Конечно, Ян пообещал своей жене. Ей не нравится, когда тот выпивает. Несколько лет назад между ними произошла крупная ссора как раз из-за того, что Ян много выпил. Без этого никогда не обходилось, когда он приезжал навестить родственников. Но сейчас он держит себя в рамках, хотя мама и выговаривает ему, что он стал подкаблучником. Мама, мама! Что с тобой стало? А ведь ещё несколько лет назад, когда был жив отец, ты ненавидела алкоголь. Конечно, ты выпивала вместе с ним, но ненавидела алкоголь всем сердцем, каждой клеточкой души. Ты так говорила! Евгений вздохнул. Он всегда верил маме.

– Ну, ты чай пей, а я водку.

– Уверен?

Проигнорировав вопрос брата, Евгений бухнул чайник на плиту и зажёг газ. Ян тем временем снял пальто, обувь аккуратно поставил в шкаф. Вошёл на кухню, быстро протёр стол влажной тряпкой, выложил на него кулёк шоколадных конфет.

– Конфеты наши, питерские!

Наши, питерские! Было от чего скрипнуть зубами.

– Я не ребёнок.

– А мне нравятся. Попробовал бы. Вкусные!

– Попробую на закуску. Лучше бы колбасы привёз или рыбы копчёной.

– Я матери привёз.

–Ты один приехал?

– С женой.

– А сын?

– У него секция, уроки.

– Не захотел?

Ян пожал плечами, и Евгений понял, что Соня против. Соня всегда против этих поездок, потому что не избежать бурных застолий. Она не высказывается вслух, но всегда имеет сто поводов не приезжать, когда мама зовёт в гости. Евгений никогда не задумывался о Соне. А ведь она много понимает в их сложной жизни. Они пытались уйти от алкоголя, когда был жив отец. Ненавистное злое чудовище. Но уйти не удалось. Сейчас с мамой Марат, мировой, добрый мужик. Алкоголь остался. Куда без него? Соня не смирилась. Ей не нравится, когда Ян засиживается у мамы. Она тянет его назад, в Питер. Боится, что он станет похожим на отца? А ведь в Яне что-то есть от него. Дикость в глазах, родинка на щеке, кривая усмешка, когда раздражён. Но Соня – не мама. Она разберётся. Не позволит Яну пропасть. Так получается, что отец спился из-за мамы? Если бы у него была такая женщина, как Соня, он не стал бы алкоголиком? Вопросы без ответов. Сломанные судьбы взрослых и детей. Мама не стала бы выпивать, если бы не отец. Круг замкнулся. Как они вообще нашли друг друга и для чего родили трёх детей? Евгений нахмурился. Мысли разъедали голову кислотой. Заболели глаза, и пришлось их прикрыть на несколько мгновений.

– Надолго приехали?

– Нет, на несколько дней.

Евгений достал бутылку водки, кусок старого сыра и хлеб. Поставил перед гостем большую чашку и коробку с дешёвыми чайными пакетиками. Ян поморщился, но ничего не сказал.

– Анюта позвала на день рождения Андрея. Поэтому мы и приехали.

– Сколько ему?

– Один годик исполняется. Разве ты не знаешь?

– Знаю, – неуверенно ответил Евгений. О племяннике он думал меньше всего.

– Чего же спрашиваешь?

– Забыл просто.

Ян с обиженным удивлением посмотрел на брата. Евгений напрягся, понимая, куда повернётся разговор. Будто смотрел в серую небесную даль, куда ушло детство, и видел свои низменные мерзкие чувства. В душе поднимался гнев и бунт против обиженного удивления Яна. Видно Ян давно определился на кого возложит груз вины. А Евгению противно ощущать себя жертвой.

– Как это забыл? Всё-таки Аня наша родная сестра. А Андрюшка её сын.

– Об этом я помню.

– Она нуждается в нашей любви. Об этом помнишь?

– Не начинай, ладно?

– Какой же ты сухарь, Женька!

Разговор заходил в тупик. Поводов для этого было много. Ян начал заводиться, хотел потребовать от брата уважительного отношения. Ему казалось, что Евгений слишком равнодушен и погружён в себя.

– Я тебя не понимаю!

– Почему?

– Как так можно относиться к Анюте?

– Отвяжись.

– Женька, она же чуть не умерла, помнишь? Инсульт в двадцать три года – это серьёзно. Конечно, она нуждается в нашей любви! Нельзя отталкивать её, нельзя забывать об Андрюше!

Евгений выключил плиту и налил кипятка в чашку. Он не хотел говорить о сестре. Взял с подоконника сигареты, закурил. Но что толку говорить? Если бы Аня не пила самогон с пятнадцати лет и не гуляла с мужчинами, то, возможно, инсульт не случился бы. Об этом не скажешь Яну, он укрылся в Питере. Удобно на расстоянии идеализировать человека. Удобно прятаться за обвинениями «не любишь», «не ценишь», «не понимаешь». Что он видел из Питера? Аньке было четыре года, когда он уехал. Ян не знал, что её нельзя жалеть. От этого она раздувается, как мыльный пузырь, и наглеет. Требует и просит. Просит и требует. Денег, конечно, можно дать. Но вот любви и сочувствия не выдашь по требованию. Мальчишка ни в чём не виноват, её маленький сын, но и Евгений не виноват в том, что не замечает его. Нежеланный ребёнок нежеланен для всех.

– Ну, что ты молчишь?

– Согласен, инсульт – это серьёзно. Только она уже совсем большая. Разберётся.

– Я поражаюсь твоему