удрученно киваю. — Давай помогу, ничего сложного. Вставляем вот сюда нужный документ, — достает из папки лист бумаги. — А теперь бери трубку и набирай номер. А после: представься, откуда ты и стандартную фразу «примите, пожалуйста, факс».

Делаю все, как он сказал. Не надо быть гадалкой, чтобы понимать, как на меня смотрит этот мужик. Знаем, проходили. Однако, можно потерпеть, чтобы отправить эту хрень. Отмираю, когда девушка по ту сторону трубки говорит «стартую».

— Слышишь звук? — киваю. — А теперь нажимаешь кнопку старт. Кладешь трубку и ждешь, — кажется, за время прохождения бумаги по этой штуке, очередная свинья меня осмотрела с ног до головы. — И чуть позже перезваниваешь.

— Зачем?

— Чтобы узнать все ли в порядке с документом. Снежана, значит. Ты откуда такая взялась, красота?

— Из матки. Все мы родом оттуда, — и снова вздрагиваю. Вот уж не подумала бы, что буду рада видеть другую скотину.

— О, наш начальник пожаловал. Снежаночка, перезвони, спроси все ли в порядке с документом.

— Не надо никому перезванивать. Первое правило отправки — смотреть какой документ отправляешь. Но никто из вас не приметил какую херню вы отправили. Ты долбоеб, потому что был увлечен задницей Снежаны Викторовны. А ты, потому что молилась, чтобы этот долбоеб поскорее помог тебе отправить документ. Это потом бы ты наверняка послала его на хер, но я помешал. Можешь уже слать, разрешаю.

— Он так шутит, Снежаночка. Даня — человек травмированный. Это его защитная реакция. Я, кстати, не представился…

— Ей достаточно знать, что ты мой заместитель. И неважно как его зовут, — переводит на меня взгляд.

— Но как мне обращ…

— Как и все, когда не помнят или не знают имя — «извините, пожалуйста» или «не подскажете». Хотя, для него можно просто «эй». И да, ему можно плевать в кофе, когда хочешь. Принеси нам, кстати, сейчас два кофе.

— Не плюй, пожалуйста, — улыбаясь произносит, в общем-то, не такой уж и плохой зам на подходе в кабинет Кротова.

Несмотря на очередную проверку Кротова и сальные взгляды его заместителя, мое настроение почему-то поднимается. И то ли от страха, то ли от того, что в приемной стало тепло, я забываю о холоде.

Делаю два кофе и направляюсь с подносом в кабинет. И тут снова продолжается испытание под названием: выдержи взгляд двух особей, расположившихся на диване.

Я не знаю, что я жду от Кротова в момент, когда оказываюсь прямиком перед ними. Но точно не того, что он стукнет по журнальному столику так неожиданно и громко, словно что-то взорвалось. Равно как и не ожидала, что пролью от этого «взрыва» кофе. На него…

Глава 6

Глава 6

— Еб твою мать! — вскакивает с криком с дивана.

— А нечего так по столу ударять! — вскрикиваю в ответ, вцепившись ладонями в поднос.

Зря. Вот зря я это ляпнула. Смотрю на краснеющего Кротова, в глазах которого впервые вижу что-то вроде паники, и не знаю куда себя деть. И только его заместитель даже не пытается скрыть смех.

— Данечка, снимай штаны, а то кранты Фаберже.

— Пошел на хер!

— Понял. Жди, скоро достану новые штанишки и рубашку, а ты пока оголяйся.

Данечка, судя по крайне напряженному лицу, в серьезном напряге. Тоже мне, неженка, ну подумаешь, кофе с молоком пролито на брюки и рубашку. Эстет хренов. Не кипяток же. И тут до меня доходит. Один кофе для зама был без молока. Чистый кипяток! Ой, блин, это не проблема запачканных брюк и рубашки. Ему реально больно!

— Снимайте штаны, Даниил Леонидович. Я забыла, что один кофе для вашего зама был без молока. Кипяток — это опасно. Не храбритесь. И не стесняйтесь, если у вас там дешевые и некрасивые трусы с дыркой. Я не сужу людей по одежке в отличие от некоторых. Мои глаза все стерпят. Раздевайтесь. Скорее. Это не шутки, как медсестра вам говорю.

А ведь и вправду не шутки. Кротов, видимо осознав, что дело пахнет жареным, а если точнее, переваренным, берется за ремень брюк и молниеносно скидывает их вниз. Матерь Божья, правое бедро очуметь какое красное. И на левое тоже малость кофейку прилетело. Но волдырей вроде нет. А вот как обстоят дела с содержимым в трусах не разберешь.

— С бедром вижу все не очень, — ставлю на столик поднос. — А как дела у вас в трусах? Если там также, то надо срочно снять, чтобы и дальше не травмировать.

— И не надейся, не для тебя хозяйство выросло, — идиот.

— Мне такое хозяйство и за доплату не сдалось.

— Замолкни. И дуй в аптеку за какой-нибудь мазью. Или… может, у тебя есть масло какое-нибудь, говорят помогает.

— Нет, вы что! Никаких жирных мазей и масел. Только холодная вода. Пойдёмте скорее в вашу уборную. Надо просто поливать водой, но не ледяной. Так быстро и безопасно охладим участок повреждения. Давайте, скорее.

Не мешкая беру его под руку и с силой веду в уборную. Я тороплюсь, а он как будто нарочно идет маленькими шагами.

— Что вы как черепаха идете?

— Может, потому что у меня штаны болтаются на стопах?! Бестолочь. Отпусти мою руку.

— Ой, простите, забыла.

Ему больно, а мне приятно, черт возьми, что ему больно. Да и видеть этого говнюка в неловком положении как бальзам на душу. Походу я все-таки ужасный человек.

Кротов стягивает с себя ботинки, и я тут же помогаю ему снять брюки, вспомнив, что все еще могу получить место помощницы, учитывая, что он сам виноват в сложившейся ситуации.

Он заходит в уборную, я вслед за ним. Надо в полной мере показать, как я за него волнуюсь и готова ему помочь. Запихиваю Кротова в душевую и тут же берусь за шланг. Вот только вода почему-то не течет.

— Сука, сегодня же воду отключили, — цедит сквозь зубы Кротов. Я же судорожно думаю, чем бы его охладить. Взгляд моментально падает на унитаз.

— Извините за интимный вопрос, а вы сегодня… писали?

— И даже какал, — без тени улыбки произносит мой, кажется, уже