Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это была совсем еще молодая девушка. Как следовало из найденных документов, студентка. Звали ее Ануш Богдасарян. Она лежала на кровати в спальне, одежда ее была разодрана в клочья, руки связаны проводом, отрезанным от торшера. На теле ее медэксперт насчитал около двадцати колотых и резаных ран. При этом смертельными, по его мнению, могли быть только две — в области сердца и правого легкого. Характер остальных — длинные, но неглубокие разрезы на спине, животе, горле — свидетельствовал, что девушку долго истязали и пытали.
О том, что у нее хотели выведать, догадаться было несложно — в спальне под широким подоконником был вмурован небольшой сейф с кодовым замком. Дверца его была распахнута, а внутри ничего не было. Судя по следам на замке, сначала его пытались открыть то ли долотом, то ли ломиком, потом все-таки узнали код… В гостиной на столе красовались полупустые бутылки с настоящим армянским коньяком, остатки дорогой еды.
— Ну, командир, рисуй картину, и будем действовать.
Серега Прядко после нескольких удачных совместных дел свято поверил в способность Ледникова сразу, с ходу нарисовать возможную картину преступления и выдвинуть рабочую версию. Такими способностями Ледников действительно обладал, но не злоупотреблял и «рисовал картины», только поднабрав фактов и улик. Но в данном случае можно было рискнуть, настолько очевидной представлялась история… — Так что мы имеем, командир? — нетерпеливо переспросил Серега. Он и сам уже явно догадался если не обо всем, то о многом — нюх у него был хоть куда. Фантазии, правда, маловато. Хотя оперу избыток фантазии и чувствительности, в общем, и ни к чему.
— А имеем мы вот что… — приступил к делу Ледников. — Девушка и двое ее знакомых мирно садятся за стол и начинают выпивать и закусывать. Потом они, эти знакомые, решают заглянуть в содержимое ее сейфа, о котором им то ли уже было известно, то ли хозяйка поведала за столом. Требуют назвать код, она отказывается, тогда они начинают ее пытать. Пытают долго… В конце-концов, она не выдерживает и называет им код. Они выгребают содержимое сейфа, добивают ее и исчезают… Примерно так. Так что надо отрабатывать знакомых, друзей, подруг, искать того, с кем она собиралась приятно провести время за таким богатым столом.
— Да, поляна накрыта хоть куда!
Серега щелкнул ногтем по бутылке из-под коллекционного коньяка.
— Но есть один вопрос… — отвлек его внимание от гастрономического изобилия Ледников.
— Какой?
— Почему она так долго терпела? Почему сразу не назвала код? Судя по всему, ее пытали довольно долго, а она молчала… Почему? Жадная такая была? Бесстрашная? Нечувствительная к боли? Не похоже. Даже внешне. — На большой фотографии, висевшей в гостинице, сразу бросалось в глаза добродушное, беспечное лицо Ануш…
— Может быть, ее напоили до бесчувствия?
— Может. Или чего-то подсыпали…
— Ну, это экспертиза быстро установит.
В гостиную вошел эксперт-криминалист Петя Струминский, возившийся со своими снадобьями уже не один час в спальне. Петя был фанат своего дела. Когда работал он, можно было быть уверенным, что ничего не будет упущено, все следы и отпечатки обнаружены. Если другие эксперты, например, брали с собой на место происшествия набор из трех препаратов и затрачивали на работу по обработке следов максимум час, то Петя не ленился таскать с собой по двадцать препаратов и мог провозиться часов шесть, а то и восемь. Ему было страшно интересно работать, он постоянно выискивал новые методики обработки следов, мог даже купить какой-то новый препарат за свои деньги. Как было с люминесцентными порошками. След, обработанный таким порошком, при свете монохромного или лазерного осветителя становился гораздо контрастней и давал основания сделать гораздо более надежные заключения. Последний раз, когда Ледников работал с Петей, тот с восторгом демонстрировал ему эффект цианакрилатов — особых летучих клеев. Помещаешь в закрытую камеру предмет, на котором вроде бы нет следов, например тот же протертый пистолет, и флакон с клеем. Летучий клей испаряется, предмет покрывается белым налетом, и следы рук становятся рельефными… Петя вообще убеждал Ледникова, что следы остаются всегда, если эксперты их не выявили, значит, неправильно выбрали техническое средство для обнаружения. И если бы все эксперты работали, как Петя…
— Ну? — нетерпеливо спросил Сережа. — Пальчики есть?
— Выше крыши, — успокоил его Петя. — Буду идентифицировать.
— На теле тоже? — поинтересовался Ледников.
— Ну а куда они денутся?
— Слушай, а ты можешь определить, какие оставили до смерти, а какие после? Или спрашивать об этом уже наглость?
— Да нет, почему, — невозмутимо ответил Петя. — На коже живого человека след руки быстро расползается, как бы расплавляется. А вот на трупе остается, как на какой-нибудь кожаной куртке. Поэтому если тела касались через некоторое время после смерти, то следы будут более четкими…
И тут зазвонил телефон. Ледников снял трубку, негромко сказал:
— Да. Кто это?
— Слушай, это ты кто такой! — яростный голос с восточным акцентом, казалось, разносится по всей комнате. — Ануш мне позови! Немедленно!
— Так кто вы все-таки? — терпеливо спросил Ледников.
— Я — отец, понял! Отец Ануш! А ты кто и что там делаешь? Зови Ануш, тебе говорят!
— Я следователь прокуратуры Ледников…
— Какой следователь! Зачем прокуратуры!.. Что у вас там, в Москве, творится?
— Так вы не из Москвы звоните?
— Из Сочи я звоню. Где Ануш?
— Вам придется срочно вылететь в Москву… Ваша дочь убита.
В трубке раздались то ли рыдания, то ли придушенный вопль.
Через несколько дней Ледников и Прядко подводили итоги расследования. Прядко отработал всех возможных знакомых Ануш, друзей и сокурсников, Ледников несколько раз встретился с ее отцом, могучим мужиком, которого горе буквально пригнуло к земле. К тому же стали известны результаты экспертизы, которые подготовил дотошный Петя Струминский. Выяснилось к этому времени, что в крови Ануш оказалась значительная доза сильнодействующего психотропного вещества.
И вот какая картина нарисовалась.
Ануш не была красавицей. Полная, коренастая, с крупным мужским носом, она не привлекала внимания молодых людей. Но при этом была добродушной, искренней и беспечной. Мать ее умерла несколько лет назад, отец, успешный бизнесмен, нашел молодую жену и уехал с ней в Сочи, оставив дочери богатую квартиру и машину. Ануш жила одна в Москве, училась на социолога, у нее было немало подруг, которые знали, что у нее всегда можно занять денег, а потом забыть отдать. А вот мужчины у нее не было. И хотя