— Это уже не важно. Мне бы просто хотелось избавиться от своих страхов, не позволять им преследовать меня в новых жизнях, но я не знаю как.

Мэтью кивнул. Он действительно понимал.

— Как побороть эти страхи, Мэтью? Как перестать бояться того, что когда-то тебя убило?

— Я не уверен, но мне кажется, полностью избавиться от этого нельзя. Истинная причина любого человеческого страха — это смерть. А мы помним все свои смерти. И боимся.

— И ты тоже? — я не могла поверить, что Мэтью может чего-то бояться. Кто угодно, но не он.

— Конечно, Мэри. И с каждой жизнью этих страхов все больше.

— Чего ты боишься? Расскажи, теперь моя очередь слушать.

Мэтью поколебался, но все же ответил.

— Воды, я дважды погибал в кораблекрушениях и еще один раз утонул. Кажется, это было в моей седьмой жизни.

Я поразилась тому, как спокойно Мэтью говорил об этом. Словно он пересказывал не подробности собственной смерти, а исторические факты.

— А еще? Есть ведь что-то еще?

— Да, я боюсь толпы. Знаешь, в первых жизнях, когда я еще жил в племенах, человек мог оказаться перед толпой только если он вождь или если его собирались изгнать или убить. А вождем я не был.

Когда люди еще жили в племенах… На сколько тысячелетий Мэтью старше меня?! Сколько же всего он видел и помнит.

— Возможно, поэтому я недолюбливаю выходы в свет, — слегка улыбнулся Мэтью. — Слишком много людей вокруг.

— Многие боятся толпы, — стараясь слегка отвлечь его, заметила я.

— Да, а еще огня, воды, высоты, диких животных… Всего того, что когда-то убивало их.

Я резко перевала взгляд на Мэтью, поняв, к чему он клонит.

— Ты хочешь сказать, что все люди помнят свои смерти?!

— Нет, конечно нет, но думаю, где-то в глубине души у них есть те же страхи. Просто они не помнят, почему боятся этого.

Мы еще немного помолчали.

— Ты намного старше меня… Как это — помнить столько всего? Столько людей, мест. Как ты живешь с этим?

— Как я еще не сошел от этого с ума? — с улыбкой перефразировал Мэтью. — На самом деле я многое забываю, особенно первые жизни. Сейчас они кажутся чем-то очень далеким, слившимся в единое пятно. Я помню какие-то отдельные моменты, но не больше. Думаю, постепенно и это сойдет на нет. Мы будем помнить только по-настоящему важные события.

— Да, — кивнула я. — Я тоже забываю многое.

Мы проговорили почти до рассвета совершенно не чувствуя усталости. Мне было интересно все, что рассказывал мне Мэтью и я понимала, что мои истории интересны ему ничуть не меньше. Мэтью не знал точно, каким был наиболее длинный промежуток между его перерождениями, зато рассказал, что самый короткий составил всего два года. Что в последние триста-четыреста лет перерождений стало больше, и он связывает это с увеличением численности населения Земли. Что, как и у меня, его воспоминания начинаются со странных снов, которые снятся с самого детства, а затем по крупицам складываются в общую картину. И что он тоже много столетий никому не открывался.

— Надо ложиться, Мэри, — Мэтью опустился на кровать и подвинулся, освобождая место для меня. — Слуги разбудят нас через два часа. Нас ждет свадебное путешествие.

— Да, — я прилегла и обняла Мэтью, чувствуя какое-то беспокойство. Я хотела о чем-то спросить… Что-то важное, что я хочу узнать до того, как усну.

Точно!

— Ты сказал, что понял все обо мне на поле Каллоден.

Мэтью приоткрыл один глаз и кивнул.

— Но что ты там делал?

Мэтью вздохнул и открыл оба глаза.

— В тот день я не солгал тебе. Там правда погиб мой родственник.

— Я не понимаю.

— Я жил в Шотландии в восемнадцатом веке, Мэри, так же, как и ты, но я умер за пять лет до битвы при Каллодене. В ней участвовал и погиб мой внук, Альбус Макмилан. И да, Генри — мой дальний родственник из той жизнь, правда, сейчас я воспринимаю его исключительно как друга, — ответил на мой немой вопрос Мэтью.

— Не может быть, — мне нужно многое сказать, но я не нахожу слов.

— Я бы и сам не поверил, но это правда.

— Дело не только в этом. Я знала Альбуса, ну, когда была Джеймсом. Он был моим командиром и погиб на моих глазах.

Мы с Мэтью уставились друг на друга, и я точно знала, что каждый из нас думает о том, как события наших прошлых жизней удивительным образом переплелись и свели нас в этой.

* * *

— Мэри, — тихий голос Мэтью прервал мой сон. Я с трудом открыла глаза. За окном было уже светло, значит, Гвен должна прийти с минуты на минуту.

— Доброе утро, — я постаралась улыбнуться и восстановить в памяти все, что произошло этой ночью.

— Доброе утро, — Мэтью нежно поцеловал меня и добавил. — Прости, что разбудил. Мне просто хотелось побыть с тобой до прихода слуг.

— Я не против, — как же не хочется вставать. Я бы с радостью провела весь день в кровати с Мэтью. — Ты спал?

Я заметила, что под глазами Мэтью залегли глубокие тени и он выглядел уставшим.

— Нет, мне не удалось уснуть, но все нормально, я привык. Мне часто приходится работать по ночам.

Не хочу делить мужа ни с кем по ночам. Даже с его работой.

— Может быть теперь ты станешь работать поменьше? Думаю, ночь со мной гораздо приятнее ночи в больнице…

Мэтью рассмеялся.

— Я не могу этого обещать, Мэри, но очень сильно постараюсь. До тех пор, пока кто-то не решит начать умирать ночью.

Я сделала вид, что обиделась и недовольно надула губы.

— Зато у меня есть идея, как остаться только вдвоем в свадебном путешествии.

Я уставилась на Мэтью во все глаза. О чем он?

— Знаешь, когда я езжу в Лондон по делам, то никогда не беру с собой своего камердинера. Мне часто хочется остаться наедине с собой и своими мыслями, так что такие поездки мне в этом очень помогают.

— Но как же ты справляешься? — не поверила я.

— Мэри, ты серьезно? — Мэтью широко улыбнулся. — В наших прежних жизнях были куда более серьезные сложности, чем пара дней без личного слуги.

Я слегка смутилась. Разумеется, он прав. В этой жизни я слишком привыкла к комфорту.

— В общем, я не буду брать Джона и в нашу поездку. Если хочешь, ты можешь тоже поехать без Гвен. Только ты, я и великолепные пейзажи Швейцарии.

Так вот куда он меня