– Байрон, да и только! Девочки, куда вы смотрите? Разве его холостое существование не бросает вам вызов?

В ответ многие пожали плечами. Торт разрезали в напряженном молчании. Но за чаепитием общее напряжение уменьшилось, и женский коллектив принялся обсуждать интересующую всех тему.

– Не человек, а настоящий айсберг, – высказалась одна сотрудница. – Глупо стараться растопить эту глыбу женским обаянием. Многие пытались, только ничего у них не вышло.

– Он так отгородился от людей, что разглядеть в нем интересного мужчину почти невозможно. Посмотрите на его глаза! Они похожи на льдинки. В них нет и намека на мужскую заинтересованность, – возмущенно вторила ей другая сотрудница.

А мне было просто жаль, что он ушел! Я так мечтала, что на этом празднике в неформальной обстановке он скажет мне: «У вас такой уставший взгляд. Вы слишком много работаете. Хотите, сбежим отсюда вместе? Я вас приглашаю в один уютный ресторанчик». Я себе представляла его серьезные серо-голубые глаза, его волевой подбородок с ямочкой, его голос, который станет мягким, когда он будет произносить эти слова.

Тем временем обсуждение наболевшей темы набирало новые обороты. Сотрудницы наперебой высказывали свое мнение об этике производственных взаимоотношений. Туда входил немалый список качеств, необходимых шефу: внимание, забота, чуткость, признательность, доброта, умение слушать и прощать маленькие милые недостатки, такие как прогулы и опоздания…

Бывшая руководительница шефа пересела на свободное место рядом со мной.

– Не судите его строго, дорогая, – сказала она шепотом. – Он, правда, слишком отстраненный, слишком официальный, но все это поверхностное. Скажу по секрету и только вам. Он вырос без родителей, в семье своей тетки. Теплые отношения его пугают, потому что связаны с потерей. Вся его холодность оттуда родом. Когда-нибудь, пройдет время, и он оттает, нужно только потерпеть.

– Почему вы говорите это именно мне? – тихо спросила я.

Она загадочно улыбнулась:

– Так, на всякий случай. Мне кажется, вам это интересно.

И в самом деле, мне это было интересно. Что скрывает подводная часть айсберга? Этот вопрос с каждым днем занимал меня все больше. Но мы с ним редко общались, и только на рабочие темы. Не было никакой возможности поговорить не так, как обычно.

В надежде изменить эту ситуацию я, как и он, приходила пораньше на работу и уходила позже всех. Увы, шеф этого не замечал.

И однажды я пришла, как и все остальные, к десяти часам. Как всегда, с приветливой улыбкой я открыла дверь офиса.

Шеф встретил меня около моего рабочего места. Его лицо было непроницаемым.

– Я, кажется, ясно озвучил свою мысль еще неделю назад. Опозданий я не потерплю. Вы что, решили посещать нас по свободному графику? По настроению?

В голосе шефа зазвенели металлические нотки. Я растерялась. Приходить на работу положено к десяти утра, а сейчас всего без пяти десять! Неожиданно для себя я начала оправдываться, с трудом подбирая слова: «Простите, транспорт ходит очень плохо…», но он не дал мне договорить:

– Что вы хотите сказать? Вам слишком сложно добираться?

– Почему сложно? Просто транспорт…

– Перестаньте, – резко прервал меня шеф. – Мы все живем в одном городе и стоим в одних и тех же пробках. Советую вам подумать над своим поведением, – сказал он и вышел.

Я опустила глаза, чувствуя, как к ним подступают слезы. Не хватало еще расплакаться при всех… Глядя на захлопнувшуюся дверь, я пробормотала: «Извините» – и прошла на свое место. Быстро повесила пальто, села за стол, включила компьютер, – тут-то и закапали слезы. Хорошо, что от людей, сидящих напротив, я прикрыта монитором, и никому не видно, как я расстроена. Две сотрудницы уже встали, чтобы подойти ко мне, но тут шеф снова заглянул в офис. Он возмущенно произнес, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Недопустимые потери времени. Не-до-пус-ти-мые! И это сейчас, на фоне кризиса… – тяжело вздохнул и вышел.

Все присутствующие переглянулись и приступили к работе. Заговорили только перед обеденным перерывом.

– Может, ты его задела чем-то, и он затаил обиду, – предположила старший менеджер.

– Да бросьте вы, – махнула рукой другая сотрудница. – Что он может затаить? Это же айсберг, вечная мерзлота. У него и чувств-то никаких нет… – Она обратилась ко мне: – Помнишь, он полмесяца назад тебе премию выписал и похвалил при всех? А сегодня напал. По большому счету мы все ему одинаково безразличны.

Так прошла неделя. День за днем все шло как обычно: шеф здоровался со мной как ни в чем не бывало. Значит, я для него действительно была абстракцией, такой же, как все остальные…

Инцидент всеми уже забылся, когда в разгар рабочего дня в наш офис вошел шеф. С деловым видом он нес цветочный горшок с большим кактусом. Он прошелся между столами. Так школьный учитель медленно ходит по классу во время контрольной работы – следит, чтобы никто не списывал. Все сотрудники напряглись.

Вдруг шеф остановился, пристально глядя на мой рабочий стол. Потом решительно подошел и водрузил на него кактус.

Его секретарь заглянула в офис и спросила, обращаясь к шефу:

– Куда это вы понесли свой кактус?

Шеф не ответил, поворачивая цветочный горшок и выбирая для него подходящее положение. Я уже начала приподниматься со стула, когда он наконец заговорил:

– Почему здесь так мало зелени? Безобразие. Такие усталые глаза! Разве так можно?

В его голосе звучали тревога, участие и возмущение.

Никто ему не ответил. Сотрудники вообще не поняли, к кому обращены его вопросы.

– Вы только посмотрите – сколько она работает за компьютером! И никому дела нет, что это может быть вредно. Сюда нужно срочно поставить кактус.

Наконец, оставив растение в покое, шеф выступил на середину комнаты, величественно сказал: «Будьте здоровы» – и быстро вышел.

Я растерянно смотрела на кактус.

– Шеф перед тобой извиняется за то, что зря накричал, – догадалась секретарь. – Разве не понимаешь? На моей памяти он просит прощения первый раз!

Я смущенно пожала плечами.

– Это его любимый цветок, – продолжала секретарь. – Не думала, что шеф сможет с ним расстаться. Смотри, какой шикарный кактус! Поливай его – он скоро должен зацвести.

Импульсивное движение души, как стрелка компаса, определяет нужное нам направление.