— Очень даже напрасно, — проворковала Ульяна. — Напрасно, говорю, боитесь. О вашем посещении в доме барона не знает ни одна живая душа, как и о посещении Ивана Несторовича.

— Ой врешь, подлая ты бюловская…

— Не сметь говорыть дур-рно о моя невеста, судар, — воскликнул Ромэн, уже довольно хорошо освоивший русский.

Пытливый юноша, едва узнав, что девушка из России, тотчас же попросил ее стать для него учительницей русского языка, поведать о русских традициях и истории. До того ему полюбилась Элен Бюлов с ее эксцентричной философией и манерой себя подать, что мнилось Ромэну, в России этой самой все люди такие. В сущности, он не ошибался.

Самым большим козырем Ульяны был знаменитый русский «авось». И именно этот волшебный «авось» помогал ей попадать, а потом с блеском выпутываться из самых щекотливых ситуаций.

Лицо Делина дернулось в удивленной гримасе.

— Так вы по-русски разумеете, ваше высочество?

— Да, и недурно, — с достоинством ответил Лессепс и добавил словоерик: — «-с».

— Ну тогда я отсюда не уйду, пока вы мне все доподлинно не расскажете, что с бароном произошло.

— Он умерэть. От апоплексия. Р-разве месье Иноземцев не сказать вам этого?

— Кирилл Маркович, — Ульяна улыбнулась, вынула из муфты затянутую в атлас руку и положила ее поверх руки исправника, принуждая опустить пистолет. — Я вам ведь обо всем доподлинно рассказывала уже, ну сколько можно? А вы мне все не верите. Барон был нехорошим человеком, это истинная правда. Он понес заслуженную кару. А вот Иван Несторович оказался куда благородней и отважней вас. Он остался и спас Ромэна.

— За что ему дарыть мой дэдушка замок в Бэрри, — закончил юноша, и по физиономии его было видно, что он приложил немало усилий, чтобы, как дитя, не показать Делину язык.

— Да ну? — Кирилл Маркович от изумления опустил пистолет. — Замок? Иноземцеву? И он сейчас в нем преспокойно поживает и добра наживает. Так, что ли?

— Именно так он и пр-роисходить, — ответил Ромэн.

— Произошло, — поправила Ульяна. — Без он. Именно так все и произошло.

— О, вер-рно, — просиял Лессепс, приводя Делина в бешенство своей лучезарной великосветской улыбкой.

— Вот дьявол! — воскликнул исправник, отчаянным взором обведя купе. — А я все это время перебивался, как мог, крохи на билет до Петербурга копил. — А ему, значит, французское поместье жаловали?

— Не завидуйте ему, Кирилл Маркович, — Ульяна взяла исправника под руку и усадила рядом. Тот обессиленно повиновался. — Несчастный человек Иван Несторович. Никакие замки ему не нужны. Он, между прочим, уже дважды пытался его месье Лессепсу вернуть.

— Да, да, так оно и есть, — поддакнул Ромэн, глядя на Ульяну.

Та чуть заметно кивнула, мол, правильно сказал, молодец, без ошибок.

И родилась в голове мадемуазель Боникхаузен фантазия — Делина с собой позвать. Тот весьма полезным может оказаться в столице государства российского. Если не удастся отговорить Иноземцева вернуться, тогда хоть, возможно, бывший чиновник дневник его раздобыть подсобит. Самому доктору нипочем документ не вернут, сколько ни проси, а вот Делин знает, какие крючки к дверям-то в Архиве Полицейского Управления подобрать. Авось получится.

Достав платок, приняв вид убитой горем, выражение лица надев самое жалостливое да заговорив тоном безутешным, Ульяна поведала исправнику о намерениях доктора судиться с компанией «Фабен».

— Вот что он за человек-то такой, — ответил на это исправник. — Чего ему на месте не сидится? Правильно его жизнь помотала. Не был бы таким недотепой, жил был себе спокойно. Плохо кончит ваш Иван Несторович. Уж больно на это нарывается.

— Ну зачем вы так? — всхлипнула девушка. — Доброе у него сердце, оно ему покоя не дает. Он ведь всегда из благих побуждений в переделки попадает.

— А вы ему, Ульяна Владимировна, завсегда в этом рады помочь. В очередную переделку вляпаться. Зачем вам дневник из охранки доставать понадобилось? Ничего не стрясется, откажут ему, на этом все и закончится. Вернется назад в Париж, или где ему там замок-то пожаловали.

Ульяна спрятала лицо в платке.

— Он возмущаться начнет, вы же знаете его, Кирилл Маркович, — рыдала девушка. — А тут еще про меня какая-нибудь оказия вылезет, или он оговорится в сердцах. Нельзя ему в охранку, Кирилл Маркович. Арестую-ют.

— Хитрая вы, мадемуазель Бюлов, как лиса. Что за интерес вам до всего этого, понять не могу. Ладно, так уж и быть. На Николаевском вокзале свидимся, у касс. Но только я сам с Иноземцевым говорить буду. Уж лучше вам ему на глаза не попадаться. Такое у меня условие.

Адвокат, все это время не проронивший ни слова, всеми позабытый, переводил изумленный взгляд то с лица Ульяны на Ромэна, то с Ромэна на Делина и по обыкновению своему хлопал глазами. Только сейчас девушка вспомнила, как глупо получилось, сама себя подставила, принявшись стрекотать по-русски, что сорока настоящая.

Но Герши сделал восхищенный жест и проронил:

— Потрясающе, мадемуазель Боникхаузен! Прошу простить меня, месье Лессепс, но ваша невеста превзошла вас во много раз — ее произношение звучало чище, чем звон хрусталя. Не знал, что месье Иноземцев дает уроки русского языка. По приезде тоже попрошу его научить меня паре-тройке фраз. Как интересно! Столько букв в словах, столько твердости в звуках! Это язык энергичных, властных, но в то же время легких и беспечных, в хорошем смысле, людей! Интересный язык. Я очень интересуюсь… одной особой. Она русская. Но доктор отмалчивается на ее счет. Это такая удача, что я могу посетить Петербург, а быть может, и побывать в полицейских органах. Вы ведь намереваетесь отправиться туда? Я верно понял? Это, несомненно, божественный знак, такой шанс выпадает не каждый день. Я смогу наконец что-нибудь разузнать о коварной инспираторше Элен Бюлов.

Краска сошла на один миг с лиц Ульяны и Ромэна, но они как один тотчас же поспешили скривить подобие улыбок. Делин, услышав имя, которое было бичом всей его жизни, приподнял бровь. А потом почему-то махнул рукой и вышел.

— Месье Делин очень вспыльчив, — заметил адвокат, глядя на то, как Ромэн прячет револьвер обратно в карман. — Верно, испытывает неудобство в отсутствие своего врача?

— Да вы мастер делать неверные выводы. Находка для любого афериста, — пробормотала Ульяна по-русски, многозначительно переглянувшись с Лессепсом.

— Что-что вы говорите? — приподнял брови адвокат. — Ведь я не понимаю.

— Не обращайте внимания, месье Герши, — ответила она, но уже по-французски. — Дурацкая привычка! Чтобы хорошо выучить язык, нужно мысленно переводить на него все, что думаешь. Я иногда не замечаю, как делаю это вслух.

Петербург стоял, как рождественская сказка, одетый в снежную шубу, кружева инея да хрусталь сосулек накинув, что вуаль. Введенский канал давно покрылся толстым льдом, в морозном воздухе искрились редкие снежинки, играя разноцветными бликами в свете уже зажженных фонарей. Но светло было без того — снег замел все вокруг, оставив лишь редкие черные штрихи: ветки голых дубов, чугунное литье заборов. Окна в домах светились загадочными оранжево-желтыми прямоугольниками, от них веяло теплом и уютом.