Он отрывается от моих губ, твёрдо касаясь кожи на шее. Его обжигающее дыхание учащается. Беркут уже с шумом выталкивает воздух из лёгких.

– Сколько тебе лет?

Его голос звучит тихо, но так сурово, что я мгновенно нахожусь с ответом:

– Двадцать.

Эта цифра ударяет по мозгам. Беркуту, наверное, за тридцать, и разница между нами колоссальна. И дело не только в возрасте. Понимаю, что все это несерьёзно, неправильно и нелогично. Если бы на моем месте была любая другая, он бы вёл себя точно так же. Но вопреки здравому смыслу мне так захотелось обнять его за плечи и провести ладонью по тугим мышцам. Ощутить выпирающие вены… почувствовать на себе мужскую мощь и силу.

Ласковые руки нежно исследуют плавный изгиб спины. А настойчивый поцелуй заставляет меня погрузиться в водоворот ярких эмоций, передать их словами невозможно. Меня словно бросает то в жар, то в холод. Мужчина уже прижимает меня к себе вплотную. Его язык осторожно проходится по ряду белоснежных зубов, слегка постукивает небо. Моя способность сопротивляться резко снизилась. Оставив после себя одно единственное желание. Желание сдаться. Ему. Безоговорочно. Я еле стою на ногах – голова, как пьяная. Это ужасно. Я не должна, он же страшный человек. И все же я позволяю прикасаться к себе. И искренне делаю все, чтобы он не отстранился от меня.

Он громко выдыхает. А меня укрывает паника, внутри все переворачивается. До меня только сейчас доходит, что на мне лишь его футболка, и доступ к белью для мужчины открыт. Это же кошмар!

Я резко дергаюсь, перехватываю его руку. И стараюсь оторвать от себя. Увернуться от горячих жарких поцелуев. Оттолкнуть эту махину не получается.

И тут внезапно слова сами слетают с моих губ:

– Вы же девушку ждали! Я ведь ни при чем! Я не могу!

– Неинтересно уже, – его голос не скрывает лёгкую хрипотцу, а мужчина, не расслабляя свои тиски, приближает своё лицо к моему. – Почему не можешь?

– А вы не понимаете?

Беркут вопросительно вскидывает брови.

– Вы же мне чужой человек. Через неделю вас в моей жизни и не будет. Я же не могу так…

Я ожидаю любой реакции. Самой грубой и неуправляемой, но Беркут, вопреки моим ожиданиям, мимолётно касается своими губами моих и выдыхает мне в рот. А я… ловлю его дыхание губами и растерянно думаю о том, что не хочу заканчивать этот момент. Потому что сердце наполняется необъяснимой мягкостью и трепетом, а неуместное томление уже сжигает мой организм. Но нужно отодвинуться, потому что его руки уже слишком болезненно впиваются в мои бёдра, а он слишком сильно вжимает меня в стол. Прижимается ко мне, стоит уже так близко. И я не понимаю, что делать с водоворотом чувств и эмоций, в который я погружаюсь все больше и больше благодаря самому неподходящему для меня мужчине.

Помощь пришла, откуда не ждали. За окном внезапно слышится грозный парный лай. Собаки всполошились. Значит, у нас гости.

«Нет, – тут же мысленно поправляю себя, резко вскидываясь и отталкивая мужчину, который легко отстраняется. – У Беркута гости…»

Он недовольно хмурится.

Стаскивает меня со стола и тихонько шепчет:

– Беги к себе. У меня разговор…

Его прерывают на полуслове резким толчком двери и ударом в стену ею же.

– Мариб объявился, – звучит громкий голос Арса. Мужчина выглядит взволнованным. – Теперь надо подгад… О! Ты не один. Ты же говорил, что она не в твоём вкусе!

Разумеется, от его внимания не укрылось, как я резко отпрянула в сторону, старательно спуская вниз подол футболки. Удивленный взгляд становится ошарашенным.

Я нервно сглатываю, а Беркут совершенно спокойно кладёт руку мне на талию и легонько толкает к выходу из гостиной.

Закрывает мой побег широкой спиной. Я быстро направляюсь к себе, прислушиваясь к уже приглушённым голосам. У самой двери замедляю шаг и останавливаюсь.

– Давай по делу, – невозмутимо продолжает Беркут.

– Да все. Он вернулся. Надо выяснить, где он остановился. И можно объявляться.

– Ты головой ударился? С каких пор ты веришь слухам? Его хоть кто-то видел?

– Выясняем.

– Хакер где?

– С братвой зависает.

– Мне это до лампочки. Чтоб начеку был! Нам-то что делать? Ты хочешь профукать очередную партию металла? А торопиться не вариант.

– Он, наверное, думает, что ты до сих пор лежишь в той канаве.

– Слишком уж ты плохого мнения о нем. Уверен, Мариб просто ждёт от меня действий.

– Просто ждёт? Он перебивает товар! И вывозит за кордон! А мы останемся без бабла!

– Заткнись.

Снова раздаётся собачий лай, и я быстренько и тихо пробираюсь в комнату, обдумывая услышанное и понимая, что сегодня я, очевидно, останусь без ужина.

Наутро я долго лежала в кровати, закрыв глаза. Представляла его. От его яркого пробирающего взгляда у меня мурашки по спине, а внутри все переворачивается. Тянет к нему невыносимо, как магнитом. Он такой, каких мужчин в моей жизни никогда не было. Опасность подобной связи придаёт остроты, а бессмысленность режет по живому.

Рядом с Беркутом ощущение всего вокруг странным образом меняется. Как будто становится ярко и светло. И одновременно интимно. Сегодня мысль стать его женщиной – пусть и единожды – уже не кажется мне такой невозможной.

Я мечтаю о мужчине, которого знаю всего несколько дней, а сама даже не знаю его имени.

Расстроенно перевожу взгляд на свои вещи. Одежда высохла. Сегодня я буду чувствовать себя увереннее.

Скидываю с себя наваждение и тянусь к джинсам.

Нет, надо быть сумасшедшей, чтобы подарить себя такому непростому человеку, который, к тому же, никогда этого не оценит, а уже завтра навсегда исчезнет из моей жизни. Я, кажется, совсем с головой не дружу.

Вдруг слышу неожиданный стук в окно. Точнее, не стук, а звонкий удар. Как будто кто-то кинул камушек. Затем ещё один. Через секунду раздаётся глухой лай.

Торопливо натягиваю на себя футболку и выглядываю в окно. Никого. Странно. Я почему-то подумала, что он…

Снова глухо гавкает пёс. Опускаю глаза вниз и замираю в удивлении.

Дейв стоит на задних лапах, а мордой тянется к ставням, мощными лапами облокачиваясь о стену. В его зубах зажаты тонкие стебельки. Не знаю, из каких цветов собран букет. Вероятно, лесные…

Осматриваю дорожку под окном и сталкиваюсь с завораживающим янтарным взглядом.

Мужчина приближается к стене, знаком велит открыть окно.

А я отчего-то подчиняюсь беспрекословно. Может, потому что я отчётливо понимаю, что он лично собрал миниатюрный букет специально для меня? Я пытаюсь себя уговорить не реагировать так бурно, но глупое сердце уже с замиранием ожидает чуда.