– Пусть сначала заплатит вперед, а то я что-то не видела, чтобы он кошелек доставал, – отозвалась она.

Я на все лады умолял ее пустить Тевфика, но она не согласилась. Еще и добавила специально для меня:

– Ты тоже постоянно в вестибюле сидишь, так что плати!

В каком еще вестибюле? Можно подумать, тут пятизвездочный отель! Крохотный пансион, и все!

Но она уперлась:

– Гони деньги! Ничего не знаю! Ты тут крутишься с самого утра, воздух мне в пансионе расходуешь. Так что ты еще и за воздух мне должен!

– БА-А-А-АБУШКА-А-А-А-А-А! Я ЖЕ ТВОЙ ВНУК! ПЕРЕСТАНЬ, ПОЖАЛУЙСТА. РАЗВЕ МОЖНО ТРЕБОВАТЬ ДЕНЬГИ У СОБСТВЕННОГО ВНУКА?

– Внук, не внук – какая мне разница! Плати скорей, я тебе говорю!

После этих слов Тевфик достал несколько купюр, вручил бабушке, и только тогда она замолчала. Мы прошли в дом и присели, чтобы перевести дух.

– Твоя бабушка всегда себя так ведет? – спросил Тевфик.

– Ничего подобного! Она всегда была доброй как ангел. И мама такой была, и папа. И вообще все – мои друзья, соседи, дяди, тети, двоюродные братья и сестры… Все люди в нашем городке были очень хорошими. Знаешь, Тевфик, мы так счастливо жили, пока не заварилась эта каша…

Тут у меня опять потекли слезы. Я просто не смог сдержаться. Отчаянно рыдая навзрыд, я поведал ему о прежних чудесных временах.

– Мне кажется, это был самый счастливый городок в мире, дорогой Тевфик. Все друг друга знали и уважали. Все жили в мире и согласии. Дети играли на улицах, взрослые сидели в садах и беседовали. Никто ни за чем не гонялся. Все друг другу улыбались. Все друг другу помогали. Я вставал по утрам, болтал с папой и мамой, завтракал. Потом заходил к бабушке, целовал ей руку и шел в школу. Отец мне всегда говорил: «Зайди к бабушке, пусть она тебя благословит, а потом ступай учиться». И посмотри, что с нами стало! Теперь у нас и молитвами торгуют! Все так изменилось! Раньше после уроков мы с друзьями играли на улице до самого вечера. Родители возвращались домой рано. Мы общались, прекрасно проводили время всей семьей. И остальные жили так же. Такое счастливое время, что вспоминать больно.

Шмыгая носом, я продолжал:

– Наш прекрасный городок утопал в зелени, дорогой Тевфик. У каждого перед домом был сад с множеством деревьев. На ветках пели птицы, прыгали белки. А сейчас от нас даже птицы улетели – ни одной не осталось. Не прилетают. Потому что нет деревьев, на которых они могли бы вить гнезда. Даже собаки все убежали, Тевфик. Их отсюда прогнали. Зато открыли зоомагазины и там продают собак. Никто теперь друг с другом не здоровается. Все смотрят друг на друга как на врагов. Увидев соседа, закрывают двери, задергивают занавески. ТЕПЕРЬ И ДЕТЕЙ ЛЮБИТЬ ПЕРЕСТАЛИ, ТЕВФИК. Мы им мешаем. Взрослые постоянно кричат на нас, постоянно чего-то требуют. ХОТЯТ, ЧТОБЫ ДЕТИ СТАЛИ РОБОТАМИ.

За последние дни у меня на душе столько всего накопилось, что рассказывал я плача, а плакал рассказывая.

– И когда же все разладилось? – уточнил Тевфик.

– Не знаю. Был нормальный вечер. Мы легли спать как обычно. А вот когда проснулись утром, все пошло наперекосяк. И никто не мог сделать так, чтобы жизнь стала прежней. Все стало каким-то непонятным.

Пока я говорил, Тевфик записывал. Он слушал меня очень внимательно и переспрашивал, если что-то казалось ему особенно важным.

– ЗНАЧИТ, ЧТО-ТО ИЗМЕНИЛОСЬ ТОЙ НОЧЬЮ. НО ЧТО ИМЕННО?

– Я не знаю, но ты совершенно прав. Это произошло, пока мы спали. Все будто заразились каким-то вирусом.

– Прекрасно, но ты-то почему не заразился? А… а-а-а… а-а-а-апчхи!

– Что с тобой опять?

– Похоже, какую-то химию разлили. У меня аллергия на стиральный порошок. А-а-а-а-апчхи! Ничего, разберемся. А сейчас я проголодался. Где тут можно поесть? И какое блюдо у вас считается особенным?

– Тевфик, дорогой, я бы тебя домой пригласил, но у нас теперь только сельдерей, так что, боюсь, ты не наешься. Вообще-то, наш городок славится выпечкой. Хлеб у нас отменный, а булочки какие – вкуснотища! Даже название с выпечкой связано: Бугдайлы значит «пшеничный город». Я покажу тебе наши поля. Съездим на старую мельницу, на фабрику мучных изделий. Говорят, что у наших пирожков и пончиков особенный вкус, нигде таких нет. Я-то сам про этот вкус ничего не знаю. У меня аллергия на глютен, я уже говорил. Да ведь и у тебя аллергия на глютен и почти на все, ты тоже мучного попробовать не можешь. Но и ладно, ты ведь тоже человек.

– Именно так, а-а-а… а-а-а-апчхи!

В этот момент я увидел из окна пансиона Касыма. Он опять бежал куда-то с какими-то бумагами в руках. Я быстро распахнул ставни и позвал его:

– Касым или Касым!

Он опять меня не услышал. Но сейчас мне некогда было им заниматься, у меня и так забот по горло.

И ко всем этим хлопотам добавилась задача накормить Тевфика.

Первый отчет

Мы не без труда выпросили у бабушки тарелку салата и миску супа для Тевфика, а потом решили обойти городок. Тевфик должен был написать отчет обо всем, что узнает, и отправить его в министерство.

Сначала мы пошли к нам домой. Мама еле уговорила гостя выпить травяной отвар и заесть его сельдереем.

Тевфик тихонько спросил у меня:

– И так теперь все время?

– Да, постоянно! – ответил я.

Мы отправились дальше и на улице встретили моего учителя. Он тут же сцапал меня за руку.

– Ну-ка, марш в школу! Быстро! Тебе давно пора сидеть за партой! Давай-давай, бегом, а не то я тебя проучу!

Для уроков время было совсем не подходящее, но у нас теперь все дети торчали в школе сутками. Все, только не я. Так что учитель попытался насильно отвести меня в школу, словно я был преступником, сбежавшим из тюрьмы. Я еле вырвался из его рук.

– ПИШИ КОНТРОЛЬНЫЕ, ЧИТАЙ КНИГИ, УЧИСЬ! – орал вслед учитель, пока я улепетывал от него.

Догнав меня, Тевфик только удивленно спросил:

– И что же, у вас всегда так?

– Да, теперь всегда!

Затем мы отправились к моей двоюродной сестре Бирсен. У нее дома было целое собрание: за столом сидели учителя итальянского, литовского и японского, тренеры по баскетболу, волейболу и плаванию, а еще преподаватель, который учил рисовать, сидя верхом на лошади, инженер-робототехник и гроссмейстер. Все они совещались с тетей Ахсен.

– Можно нам позвать Бирсен? – спросил я.

– Она у себя, отдыхает, – сказала тетя Ахсен.

Бирсен крепко спала, положив голову на книги. Такая маленькая. Я с грустью смотрел на нее, но крик тети Ахсен вывел меня из задумчивости.

– БИРСЕН БАШАР! ПОДЪЕМ! ТЫ СПИШЬ УЖЕ ДЕСЯТЬ МИНУТ И ВОСЕМЬ СЕКУНД! БЫСТРО ПРОСЫПАЙСЯ!

Тевфик опять изумленно спросил:

– Здесь такое каждый день творится?

И я ответил:

– Да! Все время!

Затем мы пошли к дяде Вели. Тот стоял с семечками в руках и бросал их птицам. Ну ничего себе, дядя Вели – и кормит птиц? Неужели хотя бы он стал прежним?

– Хорошего дня, дядя Вели! Как здорово, что вы птиц кормите! А я-то думал, в нашем городе их уже почти не осталось, все улетели. Это вы здорово придумали.

– Да уж, улетели почти все, но нам хватит и оставшихся. Я тут подумал: зачем им летать попусту? Лучше поймаю их да продам. А то понапрасну в воздухе и на земле место занимают! Терпеть не могу беспризорных птиц и животных, пусть мне деньги помогают зарабатывать!

Так я понял, что у дяди Вели ничего не изменилось.

«ДЯДЯ ВЕЛИ, НАВЕРНОЕ, СКОРО БУДЕТ ДАЖЕ МУРАВЬЕВ ЛОВИТЬ НА ПРОДАЖУ!» – сказал я про себя.

Тевфик опять удивился:

– Всегда так было?

– Да, теперь всегда! – вздохнул я.

Нас ждали все новые и новые открытия. Тевфик без устали писал в своем блокноте. Следующим пунктом маршрута был дом Мераль, Севаль и Джеляля Чокала. Всех троих мы застали у компьютера. Они неподвижно сидели перед экраном,