— Я что-то вспоминаю…

Мишель напряглась. Она хотела заставить собственный образ, внезапно возникший в памяти, повернуться к водителю и посмотреть на него. Узнать кто он… Но тщетно.

— Мама, с кем я была в день аварии?

— Ты ехала на такси! — быстро ответила София, но Мишель не поверила ей.

— Что случилось с водителем? Мы были с ним знакомы? — настаивала на ответе Мишель.

— Вряд ли. Водитель был нетрезв и поэтому вывернул на закрытую на ремонт дорогу… Просто ужас! — София всплеснула руками.

— Что с ним сейчас?

— Отец потребовал для него наказания…

— ЧТО С НИМ СЕЙЧАС?! — Мишель перешла на крик, потому как поняла, что на мать действует только повышенные тона.

— Где-то в Нормандии на исправительных работах… — пролепетала София.

Мишель опустила глаза. Может, она вспомнила совершенно другую поездку на автомобиле. Может, держал ее руку Николас? Не мог же таксист держать ее за руку?

Нет! — подумала Мишель. Все бред. Нужно просто успокоиться… Она сделала пару глубоких вздохов и потерла ладонями лицо.

— Садись за руль, — сказала она матери и вылезла из гольф-машины.

— А ты куда? — выкрикнула София, наблюдая, как дочь направляется пешком в сторону лунки.

— Хочу прогуляться! — ответила Мишель, не поворачиваясь. — Может, еще что-нибудь вспомню.

— Не дай бог… — шепнула себе под нос София и завела машину.

Когда начало смеркаться, Мишель, не предупреждая мать, вышла из своего номера и направилась к пляжу. Солнце уже заходило и, казалось, тонуло в голубой ребристой поверхности моря. Мишель сняла туфли и прошлась по уже остывшему песку. Больше всего на свете она хотела сейчас вернуть память. Узнать ответы на все вопросы, которые она тщетно задавала самой себе и окружающим. Но память решила поиграть с Мишель в «рождественскую коробку конфет», по правилам которой можно открывать только то окошко, на котором написана сегодняшняя дата. Так, съедая по одной конфете в день в течение месяца до Рождества, оставляешь закрытым только большое окошко в середине конфетной коробки. А потом открываешь его с приходом праздника и обнаруживаешь сюрприз.

Но сюрпризы бывают не только приятные. Мишель боялась этого сюрприза. Почему-то сердце подсказывало ей, что если просто ждать, то ответ может прийти слишком поздно. Когда случится что-то непоправимое. И она боялась опоздать. Но память не сдавалась, она строго разрешала Мишель открыть только одно окошечко в день, ни больше ни меньше. Только одно… любое наугад.

Мишель остановилась у воды и коснулась носком туфли прохладной темной глади.

— Пробуешь воду? — услышала она и вскрикнула от неожиданности. — Прости, что напугал! — Николас рассмеялся.

Мишель виновато улыбнулась и отвела от него взгляд.

— Тебе становится лучше?

— Да, — ответила Мишель. — Думаю, что до свадьбы заживет! — пошутила она.

— Ты думаешь, память вернется к тебе в течение этих двух недель? — Николас явно не принял шутку.

— Двух недель?! — Мишель растерялась.

— Это тебя расстроило? Если хочешь, мы можем отложить свадьбу… Так как?

Николас задал последний вопрос таким тоном, что Мишель ничего не оставалось делать, как отрицательно покачать головой. Конечно, заставить себя полюбить этого чужого человека за две недели просто нереально! Но была ли вообще любовь между ними?

— Николас, скажи, как произошла наша помолвка? Я хочу вспомнить… — Мишель подошла ближе к мужчине и посмотрела ему в глаза.

— Как обычно…

«Как обычно»? — Мишель прикусила губу. Как помолвка двух любящих людей может быть обычной? Как такие вещи вообще могут быть обычными?! Она хотела высказаться по этому поводу, но решила промолчать.

— Был званый ужин в твоем доме…

— А я-то там была или я уже лежала в больнице? — Мишель посмеялась собственной шутке и удивилась, заметив, как напрягся Николас. — Прости…

— Ничего. — Николас устремил взгляд на горизонт и убрал руки в карманы брюк.

Мишель тоже молчала, глядя на море, сменившее синий цвет на свинцовый. Она сразу же, с самого первого взгляда поняла, что между ней и Николасом мало общего. А раньше? Что было до того, как она попала в аварию? Может, эта авария изменила ее до неузнаваемости? Если между ней и Николасом были светлые чувства, если они любили друг друга и были счастливы, то, наверное, можно все вернуть… Как только память разрешит ей открыть очередное окно.

На следующий день, после недолгой прогулки по пляжу в компании матери и ее подруги, жены магната ювелирного бизнеса, Мишель зашла в отель, чтобы переодеться к обеду.

Выйдя из лифта, она направилась к своему номеру, но, увидев приоткрытую дверь апартаментов, в которых поселились ее родители, машинально заглянула туда.

В гостиной расположились мужчины: ее отец, Даниель, Николас, вчерашние игроки в гольф и еще несколько мужчин, которых она видела за ужином в ресторане. Всего человек десять, не более. Они сидели на кожаных диванах и попивали из хрустальных стаканов виски со льдом.

— Вилини предал меня, — говорил отец Мишель. — Сначала он вздумал мне угрожать, а потом перешел к действиям. Слава богу, что деление фирмы прошло так, как я задумал. Мой адвокат быстро поставил Вилини на место…

— Молодец, Эмос! — С дивана встал пожилой мужчина намного старше Ланози. — Быстро отреагировал. Бывает, что самые близкие люди, с которыми ты вместе начинаешь бизнес и даже готов пойти на сближение семей, что является самым святым, могут предать тебя.

— Вилини висит на волоске. Многие покупатели отказались от его услуг. Теперь вы, мсье Ланози, можете считать себя единственным представителем нашего бизнеса в Пиренеи, если не в ближайших департаментах и регионах! — сказал Николас и поднял стакан с коричневым напитком.

— Эмос, я хотел спросить о вашей дочери… — начал мужчина средних лет с широкими бакенбардами.

Мишель напряглась и заволновалась. Сейчас она может услышать то, что пока не помнит. Главное окошечко с сюрпризом на Рождество. Узнать тайну, которая изменит очень многое…

Она уже приготовилась услышать что-то важное, но в этот момент двери лифта распахнулись, и до девушки донеслось чириканье матери.

Мишель отпрянула от двери, проклиная все на свете, и побежала к своему номеру.

Захлопнув за собой дверь, она взглянула на свое отражение в зеркале и поняла, что авария и деление фирмы как-то взаимосвязаны. Возможно, второй учредитель пытался надавить на Эмоса Ланози, угрожая жизни его дочери… Видимо, он и подстроил аварию…

Неужели она пешка, просто пешка в руках умелых игроков, которые способны позволить противнику срубить ее, чтобы заманить в ловушку ферзя?