сто тринадцать брошюр любительского или художественного изложения. Результаты, мягко говоря, впечатлили. Теперь бы суметь во всём этом разобраться. Я обложилась книгами за столиком в уютном светлом алькове и приступила к изучению информации.

За восемь часов, проведенных в книгохранилище, я осилила только треть первого фолианта и две брошюры. Солнце уже начало клониться к закату, а я не нашла ничего, даже отдалённо похожего на случай, что произошёл со мной. Всё сводилось к сведениям о том, кто изобрёл ритуал, кто проводил, какие последствия наступили и почему он был запрещён. Конечно же, никаких подробных инструкций о ходе проведения всех этих ритуалов не было. Да это и понятно. Иначе, несмотря на запрет, кто-нибудь по глупости или из любопытства мог попытаться повторить опыт горе-предшественника.

Я уже практически не разбирала смысла написанных слов, когда от чтения меня отвлекло деликатное покашливание. Это оказался старичок библиотекарь, который тактично напомнил мне о том, что время посещения библиотеки уже истекло.

Извинившись, что стала причиной задержки, засуетилась и поспешила расставить книги по своим местам. Напоследок я уточнила у почтенного старца, могу ли прихватить с собой несколько книг для домашнего изучения и, получив положительный ответ, выбрала пару брошюр и побрела в общежитие.

Тёмно-красное светило практически скрылось за горизонтом. Птицы уже не пели, и умиротворённую вечернюю тишину нарушал только игривый ветерок, шелестящий в кронах деревьев и путающийся в моих длинных волосах. Я не торопилась возвращаться в комнату. Мне хотелось насладиться свежими потоками воздуха и уходящим теплом, поймать последние лучи заходящего солнца и не думать. Ни о чём. Только вот… Сны. Они стали приходить всё чаще. И каждый раз пугают меня сильнее предыдущего.

Воспоминания ко мне так и не вернулись, а для меня было очень важно вспомнить каждую минуту того злополучного дня. Целители, менталисты и прочие маги, что пытались восстановить мою память, потерпели крах. И я с какой-то отчаянной надеждой взялась за создание артефакта, который смог бы мне помочь. Целых два года я потратила на то, чтобы подобрать необходимые для него компоненты. В своей работе я пыталась использовать различные кварцевые минералы и в конечном счёте мой выбор остановился на сардониксе. В сочетании с лунным камнем и железной оправой он должен был открыть мне правду и вернуть утерянные знания. Я тогда влила практически весь свой магический резерв, чтобы достаточно напитать сотворённый мною кулон. Я не знала каким именно образом артефакт будет возвращать воспоминания, а потому просто надела кулон на шею и надеялась, что он исполнит мою волю. В ту же ночь мне приснился первый сон из цепочки сновидений.

В том видении я беззаботно гуляла по саду, собирая букет из нежных весенних цветов. Хотела украсить ими мрачноватую, на мой взгляд, гостиную. Я так увлеклась, что зашла в дальнюю часть сада, где на берегу большого синего пруда стояло несколько беседок. От одной из них до меня долетел гневный голос отца:

— …не бывать этому! Я не допущу, чтобы моя дочь оказалась в твоих руках. Они же по локоть в крови! В твоём герцогстве народ даже слово сказать лишний раз боится, чтобы не загреметь в тюрьму или на плаху!

— Управление должно быть жёстким, — ровным тоном ответил собеседник отца, лица которого я пока не видела.

— Жёстким, — согласился отец, — но не жестоким. Ты деспот. Я не отдам за тебя свою дочь. Не желаю ей такой участи!

— Ты хорошо подумал? Я ведь могу поспособствовать твоему продвижению по службе. Или наоборот: превратить в пыль тебя и всё, что тебе дорого.

— Угрожать мне в моём же доме? Это сильно. Но, вероятно, ты запамятовал, что мои возможности и влияние при дворе ничуть не уступают твоим? Я смогу защитить свою семью. Уходи. Более тебе здесь не рады.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — зло бросил незнакомец и вышел из беседки.

Им оказался высокий худой мужчина лет тридцати на вид. С длинными белыми прямыми волосами. Колючий взгляд его светло-голубых, почти прозрачных глаз, замер на мне и тонкие губы растянулись в каком-то подобии злорадной улыбки.

— Доброго дня, юная леди. Так жаль, что мне пора уходить. Я был бы не прочь насладиться вашим обществом, — он склонился к моей руке и коснулся тыльной стороны ладони своими жёсткими, холодными губами. — Надеюсь следующая наша встреча не заставит себя долго ждать, — произнёс он. А затем, отпустив мои пальцы, двинулся к выходу с территории поместья.

По моей спине пробежал неприятный холодок. Я совершенно не знала этого человека, но даже на подсознательном уровне не хотела иметь с ним никаких дел.

Я проводила мужчину слегка растерянным взглядом, а, обернувшись к отцу, спросила:

— Папа, кто это был?

— Никто. Не думай об этом, — Грэгори Велаз предпочел уйти от ответа.

— У меня от него мурашки… — я передёрнула плечами.

— Тебе не стоит беспокоиться, — и резко переведя тему сказал, — какой красивый букет ты собрала! Необходимо срочно поставить его в вазу, чтобы цветы смогли дольше сохранить свою первозданную красоту. Ступай, дочка, я скоро тоже подойду…

На этом моменте лицо отца истаяло сине-серой дымкой. А я проснулась, прокручивая в голове увиденный обрывок воспоминаний и не понимая, почему мне приснился именно этот момент.

Погруженная в свои мысли, я зашла в комнату и обнаружила мечущуюся по ней Эбби. Издав дикий визг она подлетела ко мне и стиснула в объятиях.

— Ты где была?? Я тебя обыскалась! После занятий пропала без следа! На дворе уже ночь, а тебя всё нет! Я так сильно беспокоилась, что уже хотела бежать к ректору за помощью!

Тут до меня дошло, что я действительно не предупредила подругу о своих планах. Я виновато потупила взгляд.

— Извини, я забыла сказать, что хочу заглянуть в библиотеку. Вот, засиделась немного…

— Немного?! — подруга сверкнула гневным взглядом и, отойдя к окну, скрестила руки на груди, — в следующий раз соизволь, пожалуйста, сказать хоть что-нибудь, чтобы я не носилась шальным снарядом по всей академии в поисках пропавшей тебя!

Было видно, что Эбби сильно переживала за меня. И все эти переживания трансформировались в сильную обиду, когда к ней пришло осознание, что со мной всё в порядке и она зря изводила себя на протяжении всего дня. Теперь на все мои попытки заговорить с подругой я натыкалась на возведённую ею между нами стену.

Когда мне было больно или обидно, то я искала утешения либо в одиночестве на свежем воздухе, либо…

Идея озарила меня моментально. Из пространственного кармана я достала гитару и, наигрывая перебором немного тоскливую