Надо было такому случиться, что в Корль, который находился неподалеку от замка Арадара, мы приехали уже поздним вечером. Ну и решили заночевать в уже знакомой гостинице. Терзар с матерью Дамира и Ренардом утром собирались отправиться в столицу. Демоны тоже не приняли приглашения лорда у него погостить, объяснив, что приедут на свадьбу, которую мы решили устроить в тихом, семейном кругу всех тех, кто участвовал в последнем побоище. Включив в этот список и отсутствующих там де"Арве и Рауля. Последний удостоился этой чести лишь потому, что за него очень просила моя двоюродная сестра и мой несостоявшийся Хранитель Ренард. Объясняя свою настойчивость тем, что если бы не мой дядюшка…. Мне было достаточно лишь одного взгляда на него и Раилу, чтобы понять, о чем именно идет речь.

Так вот… сидя за ужином в довольно уютном кабинете, отделенном от основного зала, и наблюдая, как многозначительно переглядываются Алекс к Арадаром, поглядывая на окружающую нас обстановку и хмурятся все остальные, в предвкушении предстоящей разлуке я решила слегка поднять последним настроение. Способов для этого было множество, но был один, который лично я считала наиболее простым и вполне действенным. Подмигнув Верте, которая должна была мне помочь, сдержанно фыркнула, словно вспомнив что-то смешное. Наградой мне послужил вопросительный взгляд приятельницы по пансиону.

Ответом ей служит лишь одной слово:

– Перчатка…

Графиня не сдерживает эмоций и заливается заразительным смехом, которому теперь уже открыто, вторю я.

Никто ничего не понимает, но улыбаются. Смеемся мы очень заразительно.

Только я начинаю успокаиваться, как теперь уже она, с хитринкой во взгляде смотрит на Ингвара и произносит:

– А помнишь….

Все повторяется снова, но теперь уже большинству понятно: героем той истории, которой мы не торопимся с ними поделиться, является ар-принц. Тот начинает нервничать. Но не потому, что ему неприятно стать объектом нашего веселья – он и сам не прочь к нам присоединиться, но не имеет повода это сделать.

Приходится собрать свою волю в кулак и рассказать, как на одном из балов, где тренировались в искусстве обольщения младшие ученицы того заведения, где мы с Вертой учились быть барышнями, Ингвар обронил перчатку. И, не заметив этого, двинулся к танцполу, выбирать очередную жертву для своего обаяния. Личностью он был знаменитой: занимал умы всех без исключения девиц, когда-либо находившихся в стенах нашего пансиона.

Так что ничего странного не было в том, что юная особа, посчитав это тайным знаком, переданным ей демоном, тут же забыла, зачем их привели на это мероприятие и, пристроившись у ближайшего окошечка, начала внимательно изучать полученный предмет туалета в поисках записки. Тщательность, с которой она это делала, не осталась незамеченной и уже через несколько минут рядом с ней столпились подружки этого наивного ребенка. Потом происходящим заинтересовались дамы постарше и тоже поучаствовали в процессе исследования перчатки.

Видела я потом, что от нее осталось.

Когда я закончила свой рассказ, не забывая передавать все охи-вздохи, которые сопровождали это представление, на глазах большинства были слезы. А если к этому добавить высказанные версии того, куда он еще мог упрятать тот коварный клочок бумаги….

Громче всех смеялся сам виновник этой истории.

Если он думал, что на этом все закончится – сильно ошибался. Таких у нас с Вертой было много.

Разошлись мы в ту ночь очень поздно, но вряд ли кто-то переживал из-за этого. Потому что именно такие моменты дают уверенность в том, что в этом мире ты не один.

И мне было очень жаль, что сейчас я не могла перевести все в шутку. Мысль о том, что мы так и не знаем, что случилось с Алексом, лишала такой возможности. Тем более что именно я должна была стать его Стражем. И хотела того, или нет, но я несла ответственность за этого великовозрастного шалопая.

– Я справлюсь, – уже более спокойно ответила я на предложение мужа.

И кивнула демону, давая понять, что все не так страшно, как кажется со стороны.

Башни замка, в который мы направлялись, показались ближе к обеду. И как раз вовремя: Кети начала уставать от поездки и, несмотря на присутствие своего любимца, капризничала. То, требуя рассказать ей что-нибудь, то хныча, что хочет побегать.

Не знаю, кем вырастет этот ребенок, но то, что в ней есть тяга к грандиозному, было уже заметно. Как только на темно-зеленом фоне поросших густым хвойным лесом горных склонов проявились серые каменные стены с устремленными в небо шпилями дозорных сооружений, она замерла, прижавшись к демону и приоткрыв от восторга ротик.

А когда через широкий ров, заполненный водой, опустился мост, на который выехали всадники с копьями, украшенными вымпелами с гербом рода де"Арбас, захлопала в ладоши, крича своим звонким голосочком: «Мамочка, смотри, какие дяденьки нас встречают».

Вот она, детская непосредственность.

Залюбовавшись собственным ребенком, я не сразу заметила князя, который уже спешился и стоял чуть в стороне, не сводя с Кети глаз.

Какой бы я не представляла нашу встречу, я не могла даже предположить, что она будет такой. Пока я пыталась справиться с накатившим на меня волнением, Арадар уже стоял на земле и принимал у демона дочь. Ту же совершенно не волновали вопросы этикета, так что, ощутив свободу, она тут же, проскользнув мимо меня, кинулась на мост, продолжая горланить: «Мамочка! Лошадки!»

Это были, конечно, не драгуры демонов, но… выглядели не менее внушительно.

Я кинулась следом, опасаясь, как бы это неугомонное дитя не напугало своими воплями животных. Демон оказался быстрее, опередив в попытке догнать этого сорванца. Но первым у Кети оказался дед.

И я буквально замерла, наблюдая за тем, как верещит эта егоза, когда он подбрасывает ее в воздух. Требуя: «Еще! Еще!», стоит ему только ее поймать.

Наверное, ради такого зрелища стоит забыть и более серьезные недоразумения, чем те, которые развели нас больше, чем на три года.

Мы подходим ближе, когда Кети, уже немного успокоившись, удобно устраивается у него на руках.

– Князь, – склоняет голову Арадар, приветствуя главу клана тигров.

Тот отвечает подобным жестом и теплой улыбкой, которая окончательно топит лед в моем сердце.

– Князь, – Ингвар выглядит поразительно серьезным и представительным.

Умеет ведь, когда захочет.

Но дед смотрит только на меня и… ждет. Ждет того, что сделаю я. И хотя я не знаю, что будет дальше, я знаю, что будет сейчас.

И я делаю тот шаг, что перечеркивает все, что было или не было сказано, что переворачивает собой страницу настоящего, сделав его прошлым. Я делаю шаг и прижимаюсь к его груди. Он, я и Кети. Я хоть и кошка, но я умею быть домашней. Пусть и ненадолго.

Очень недолго.