иметь хоть какую-то помощь для выживания. Мысль о том, чтобы выйти за Леонара замуж казалась настолько смехотворной, что я даже не рассматривала её всерьёз. Страдания облагораживают душу лишь в бульварных романах — пусть же они там и остаются.

Комнаты переходили одна в другую, выстраивались рядами и закручивались в лабиринт. Здесь легко было затеряться, среди натёртого до блеска паркета и сверкающего хрусталя. Отражение преследовало меня: оно являлось в многочисленных зеркалах, подмигивало в подвесках люстр, мелькало на полированных вазах из чистого серебра. Всё было схоже, в едином стиле, но вместе с тем, каждая комната являла собой нечто новое. С картин в позолоченных рамах на меня снисходительно поглядывали тени прошлого, увенчанные напудренными париками. Пресытившись экскурсией, я попросила ближайшего гвардейца, с важным видом сторожащего открытые двери, проводить меня до библиотеки. Оказалось, что ноги занесли меня в ровно противоположную сторону.

Каким бы ни был огромным дворец, я то и дело встречала других людей, то гостей, то прислугу. Но здесь, в царстве безмолвных писаний, не было ни души.

Воздух тут был особенным. Тонкий запах, присущий старинным книгам, наполнял его, заставляя дышать глубже. Я шла вдоль полок с рядами тисненых корешков, догадываясь седьмым чувством, что самое ценное не будет выставлено напоказ, под атаку дневного света. Закрытые шкафы в глубине зала манили меня своей холодной отстранённостью.

Здесь не было ни единой свечи. И едва ли кто осмелится пронести источник огня в такое место, драгоценное и хрупкое — нужно быть сумасшедшим, чтобы рисковать подобным образом.

Исполнившись этих благородных мыслей, я полезла на второй этаж, ступая по узким ступенькам деревянной лестницы. Провела ладонью по гладкому лаку балюстрады и попятилась, с высоты разглядывая строгую мозаику полок. Отступила на шаг. Другой.

А на третьем вдруг врезалась в неожиданную преграду. С громким шлепком на пол упала книга.

— Ой! — Я закрылась руками и обернулась, готовая защищаться от потока увесистых томов. Но позади оказалась вовсе не полка.

С выражением дерзкой и насмешливой отваги на меня смотрел юноша, чьё лицо показалось смутно знакомым. Каштановые кудри мягко ниспадали на лоб, прозрачные зелёные глаза походили на драгоценные камни. Осанка его была исполнена достоинства, а черты обрели мужественность, которой ещё не было в те года, когда мы водили знакомство.

— Ваше высочество, — сказала я и сделала торопливый поклон, от волнения едва не растянувшись на полу рядом с брошенной книгой.

— Рад вас видеть в добром здравии, леди Вилфорт, — последовал ответ. Принц Эдельгар широко улыбнулся: — Не думал, что сегодня кто-то составит мне компанию здесь.

Глава 11

Не зная, куда деть глаза от смущения, я подняла упавшую из рук принца книгу. Это был «Трактат об экономиках», копия которого была и у нас, пренуднейшее творение некоего сэра Дженса Лорела. Ей-богу, меня начало клонить в сон тотчас же, как я увидела название.

— Завидую вашей выдержке, — сказала я, протягивая книгу, — я использую её как снотворное.

Принц со смехом перенял у меня том:

— Привык за годы учения. Когда мне сравнялось четырнадцать, сэра Лорела пригласили читать мне курс общественных наук. Он славный человек — не будил меня, даже если я засыпал в самом начале. Но теперь приходится навёрстывать упущенное. — Он с интересом посмотрел на меня: — Вы интересуетесь экономикой, леди Вилфорт?

— Думала так до столкновения с вашим учителем, — пробормотала я. Кажется, этикет запрещал стоять так близко к кронпринцу, но отходить совершенно не хотелось. И сам он не спешил увеличивать дистанцию. — Но теперь есть некоторые сомнения.

— Если ваш запал не угас совсем, могу посоветовать иных авторов, более дружелюбных к читателю, — сказал он учтиво и подвёл меня к полкам в глубине ниши. Освещение здесь было скудным, и в этом мягком полумраке каждое слово казалось стократ интимнее: — Вы так изменились. Со слов Радвина я представлял иное.

Его удивительные глаза будто вобрали в себя те крупицы света, что доходили сюда, и мерцали в полутьме. Я с трудом сглотнула, губы вдруг пересохли. Природа одарила принца Эдельгара тем редким типом мужской красоты, к которой моментально проникнется расположением кто угодно. У девушки он вызовет желание прикоснуться, у пожилой дамы — выдать за него дочь. Юнец захочет на него равняться, а состоявшийся в жизни пойдёт под его знамёнами. Эта красота не пугала, а приглашала остаться рядом. Стоя подле него, я чувствовала накатывающие волны спокойствия, но, одновременно с этим — колотящееся у горла сердце.

Слишком много переживаний для какой-то библиотеки.

— И что же вы представляли? — спросила я, переведя дух. — Зная брата, он не слишком хорош в описаниях, но мне любопытно, насколько сильно придётся его отругать.

— Послушать его, так вы на последнем издыхании, — снова улыбнулся принц краешком губ.

Эти его улыбки действовали на нервы, заставляя меня пялиться с одурелым видом. Лучше бы ему немного взгрустнуть, пока я окончательно не скомпрометировала себя. Будто подслушав стенания в мыслях и действуя назло им, он протянул руку и поправил цветок у меня в волосах. Кровь бросилась к щекам так резко, что над верхней губой выступил пот. Проклятье!..

— Но вы вовсе не так слабы и бледны, как он говорит, — заключил принц, отходя.

Мне срочно требовалось на воздух.

***

Из головы совершенно выветрилось содержание записки сэра Леонара. Так что, когда я пулей вылетела за двери библиотеки и попыталась затеряться в хитросплетениях коридоров и галерей, в последнюю очередь планировала наткнуться на него.

Завидев его белоснежный камзол, я попыталась сбежать незамеченной, но не тут-то было. Кажется, он почуял меня, как акула чует кровь в воде.

Герцог Наглая морда был в бешенстве. Он прождал не менее часа, слоняясь, как последний кретин, среди выставленных в два ряда пустых лат.

— Где вас носит, леди Вилфорт, — процедил он. Если бы взгляд мог рождать молнии, я бы уже лежала кучкой пепла на полу. — Я торчу тут, как на выставке! Опоздания бывают милы, если длятся минуты, а не часы. Объяснитесь немедленно!

— А что тут объяснять, дорогой сэр Леонар, — сказала я, недовольная этой встречей ничуть не меньше, но по другим причинам, — я просто не хотела приходить.

Он открыл рот и тут же захлопнул его. Наверняка ждал потока оправданий, которые можно с негодованием отвергнуть. Трудновато обвинять того, кто