– Куда же ты так бежишь? Давай полетаем вместе со мной! – тепло прошептал голос прямо над моим ухом.

Я остановилась и выпустила папину руку. Он что-то мне кричал, но до меня долетали только обрывки слов и фраз: «Не слушай… «Коварные…», «Затягивают..».

«О ком это он?» – только и успела подумать я, прежде чем течение мыслей резко оборвалось. Вернее, слова из стройного мягкого потока были явно НЕ МОИ. Будто бы в голове звучал чей-то голос. Признаться, это показалось немного странным, но не более. Голос Проводника (назовем его пока так) был невыносимо приятен. У меня не было ни сил, ни желания анализировать слова, которые он произносил. Я просто села на крыльцо и стала слушать.

– Милая, не стоит бежать! Ты можешь спрятаться, сделать вид, что ничего не происходит. Но я не исчезну. Возможно, ты примешь решение не замечать меня, не позволишь к тебе достучаться. Но сейчас просто прислушайся, – журчал голос над ухом.

– Кто ты? – только и переспросила я.

– Называй, как тебе удобно. Можешь придумать какое-то свое имя. Но обычно люди нас зовут Музами.

– Вас? Значит, вас много, да?

– Подними голову вверх!

Над головой открывалось чудное зрелище. Дождь из… больших пестрых цветов. Все они были разной формы, что делало их еще прекраснее. Вот летел сиреневый колокольчик, с прозрачной капелькой росы на тычинке.

– Он к кому-то спешит, да?

– Верно, Колокольчик прижился у твоей соседки Маши. Помнишь, той, которую ты считаешь странной.

Чего там говорить, я и правда так думала. «Маша не от мира сего», – не раз доводилось мне слышать от мамы, и я обходила эту девочку стороной. Нет, ну правда – разве будет нормальный человек писать стихи? Чушь собачья! Это чтобы не учиться! То ли дело я – полным ходом готовлюсь к поступлению. В юридический, между прочим. Стану великим специалистом, с большой буквы. А все эти розовые сопли – так они не по мне.

– Что ты там говорила по поводу розовых соплей? – собеседник вырвал меня из размышлений.

– Чепуха это все, говорю я вам. Так не бывает.

– Как – так?

– Ну, не по-настоящему. Цветы не растут в небе. И, естественно, оттуда не падают. Даже ради этой Машки.

– Но… ты же видишь сама.

Да, я видела. И от этого почему-то стало грустно. Над головой тем временем пронеслась большая розовая хризантема. Она источала такой горьковато-травянистый аромат, что немного закружилась голова..

– Предупреждаю твой вопрос. Хризантема полетела к Олегу. Он, кажется, твой бывший одноклассник?

– А что с ним?

– Он рожден великим музыкантом…

– Олег? Да он два слова толком связать не может, какая музыка? Ему в дворники только, – вынесла я вердикт.

– Разве ты имеешь право судить и решать, кто чего в этой жизни заслуживает? – уточнил голос.

– Так видно же. Я ведь не слепая.

– Да? Тогда что ты видишь? Обернись!

Я с плохо скрываемым любопытством посмотрела назад. И увидела… Фиалку. Розовую, с нежными лепестками. На миг я умилилась, а потом спросила:

– А почему розовая? Ненавижу этот цвет – сюси-пуси какие-то.

– Тогда какой цвет тебе нравится? Я ведь твоя – поэтому ты и руководи.

– Голубой.

Фиалка вмиг приобрела цвет неба.

– Нет, лучше, пожалуй, желтый.

Цветок стал похож на солнце.

– Ладно, так пойдет, – залюбовалась я. – Постой, а что ты здесь делаешь вообще?

– Я прилетела поговорить с тобой.

– О чем? Что ты мне можешь сказать?

– О тебе самой. Кто ты такая на самом деле.

– Ты опоздала. Я это и так прекрасно знаю. Все давно решено.

– А ты… счастлива?

– Я уверена! Мне все понятно! Крепко стою на ногах! Меня ждет стабильная комфортная жизнь! И этого достаточно! – фыркнула я, поморщившись.

– Вот видишь, ты и сама не сильно в это веришь… – с поникших лепестков слезинкой покатилась капелька росы.

– А что ты мне можешь предложить? – продолжала атакуя.

– Рисовать… Это твое призвание. Вспомни детские рисунки… – пыталась достучаться Фиалка.

– Все дети калякают чушь. И я не исключение.

– Но ты… Ты другая! Ты должна рисовать!

– Стоп! Я никому ничего не должна! На этом остановимся! Проваливай!

– Как скажешь… – прошептала Фиалка. Ее лепестки совсем поникли, она тот час завяла.

– Если ты захочешь поговорить со мной, просто позови! – взмолилась она, улетая.

«Странное видение, – подумала я. – Надо бы показаться психиатру!»

Дальше пошли студенческие будни. Я успешно поступила в академию, начала учиться. Все шло вроде бы неплохо, но… Я почему-то все чаще вспоминала Фиалку. Юридическая наука теперь мне не казалась такой манящей, как раньше. Признаться, она стала для меня просто серой и будничной. Словно бы не для меня.

А однажды… Я сдавала экзамен по уголовному праву. Как обычно, шла в первой пятерке. Чего тянуть-то? Все равно предмет знаю на «отлично», ведь я перфекционистка.

Передо мной еще было два человека. Я глянула в билет – все элементарно. От скуки стала рисовать на листике каракули.

– Смехова! – позвал меня профессор.

От неожиданности я подскочила и, схватив лист, пошла к экзаменационному столу.

– Рассказывайте, что там у вас, – улыбнулся профессор.

Я протараторила первый вопрос.

– Молодец, как обычно! А что это у тебя на листике?

Я взглянула… и обомлела. С картинки на меня смотрела… моя Фиалка. Вот именно такая, какой я ее видела в то далекое утро – большая, красивая, нежная.

– Не обращайте внимания, Семен Игоревич, это так… – начала оправдываться я.

– Похоже, ты тоже с ними знакома, да? – подмигнул он мне.

– С кем – с ними?

– А ты посмотри!

Я подняла глаза. Над плечом профессора «висел» подсолнух. Он словно улыбался мне.

– Подождите… Как это? Откуда он? – опешила я.

– А ты думала, что Вдохновение приходит только к глупым и странным людям? – улыбнулся Семен Игоревич.

– Честно говоря, именно так мне и казалось…

– Это не совсем верно. Просто у каждого свое призвание. Вот у меня, например, юриспруденция. Она меня вдохновляет, понимаешь? А у тебя… вполне возможно, что-то другое. Может, рисунок?

– Фиалка мне говорила то же самое… Почему тогда люди называют этот дождь каменным?

– Сначала летят камни. Это проверка – выдержишь ли ты, не сойдешь ли с пути? Потом уже появляются цветы…