Ещё и блондинка эта.

Олег здоровается со мной сухо, без эмоций, куда как теплее поздравляет молодоженов.

Я бы, наверное, так и стояла как истукан, если бы не Костров. Тот оттаскивает меня за талию собственническим движением, усаживает за свободный столик на четверых. У меня трясутся руки. Бред какой-то. С чего бы? Я же перегорела, ничего уже не испытываю к Олегу.

Почему тогда так неприятно, так мерзопакостно, будто меня окунули в выгребную яму?..

– Так что связывает тебя с этим ушлепком? – Денис наливает в рюмку текилы и протягивает мне, но я отрицательно качаю головой.

Так и спиться недолго.

– Он – мой первый серьезный парень, – отвечаю механически. – Но мы недолго встречались. Ничего такого.

Не признаваться же, что я всё не решалась перенести наши отношения в горизонтальную плоскость, из-за чего Олег отдалился. Первые несколько свиданий он считал, что я строю из себя недотрогу, даже ловил кайф от того, что меня нужно уламывать.

Потом его начала напрягать моя «фригидность». Он раздражался, злился, хлопал дверью.

А я… боялась чего-то.

Смешно, да?

Чуть не отдалась первому встречному после пяти минут знакомства, зато не могла расслабиться перед своим же молодым человеком. Я пыталась, честно. Но зажималась в последнюю секунду. Тошнота накатывала, стоило представить, что случится дальше.

Это какой-то психологический барьер, я понимаю. Но сделать ничего не могу.

Свидания стали реже, а затем пришло то самое разгромное смс, из которого запомнилось три слова.

Давай останемся друзьями?

– Даже не сомневаюсь, что ничего такого между вами не было. – Денис кладет руку на спинку моего стула, будто бы подтверждает право собственности на меня, а я тупо пялюсь в пустую тарелку.

Олег с блондинкой как специально садятся напротив, мне даже кажется, что я вижу плохо скрытое превосходство на лице этой надувной куклы.

– Можно вас потеснить? Свободных мест не осталось. Олег, – он протягивает ладонь, но Костров не пожимает её, лишь кивает и называет своё имя. – А это Софа. Солнышко, положить тебе что-нибудь?

Девушка морщится, трясет кукольной головкой, и Олег, пожав плечами, наливает себе водки. Денис ограничивается лимонадом. Мне кусок в горло не лезет.

Обстановка накалена до предела, даже Лена, и та настороженно поглядывает в сторону нашего столика, над которым вот-вот должны появиться грозовые облака.

Силиконовая Софа пялится в телефон, Олег налегает на алкоголь, Денис пытается как-то подбодрить меня, рассказывает какие-то истории с прошлых свадеб, на которых он бывал, но я даже не слушаю.

Давай останемся друзьями?

Разве можно вообще дружить с бывшим парнем?

Особенно с тем, в которого ты почти влюбилась. Не втюрилась ещё как малолетка, но уже доверилась и открылась.

Меня не накрыло депрессией после разрыва только благодаря Кострову, который разжег во мне какое-то запретное пламя, и оно помогло забыться.

Теперь же я словно вернулась в прошлое. Прокручиваю слова в голове как в мясорубке. Неприятно. Больно.

– Отлучусь на минутку, – говорю тихо и скрываюсь в туалетной комнате, где долго обмываю лицо водой.

Может быть, самое время уйти? Сколько уже прошло? Часа три?

Гляжу на часы. Меньше пятидесяти минут. М-да, точно поймут, от кого сбежала трусливая овца Верещагина.

Ладно, нельзя вечно скрываться в туалете. Я дергаю ручку, чтобы вернуться в зал, но в тот момент, когда дверь открывается, передо мной вырастает Олег.

– Наконец-то смог застать тебя одну, – бывший недобро ухмыляется, оттесняя меня обратно и закрывая за собой дверь. – Я соскучился.

***

Слова бьют по затылку. Мне хочется что-нибудь ответить – желательно язвительное, – но звукам не продраться из горла. Каждый вздох колет миллионом игл, и я просто замираю как напуганная пичуга.

– Как дела, Ксюша?

Он специально так называет, хотя знает, что меня зовут Оксаной. Ксаной. Ксеней, если очень уж хочется, но никак не Ксюшей. Раньше это вызывало слабое возмущение, а теперь неимоверно бесит.

Зачем он издевается? Зачем изводит своим вниманием?

Я пытаюсь ускользнуть, но Олег нависает надо мной, рассматривает с голодным интересом.

– Быстро ты нашла мне замену.

«А вот это, знаешь ли, не твое собачье дело, – думаю, злясь всё сильнее. – То есть тебе можно приходить с грудастыми красотками, а я должна соблюдать целибат?»

– Поверь, я особо не искала, – выплевываю из себя.

– Не твой типаж, – Олег качает головой, будто наизусть выучил мои типажи. – Слишком косит под засранца. Тебе нравятся хорошие мальчики типа меня, – даже не скрывает самолюбования. – Неужели ты не скучала, Ксюш?

Он дотрагивается до моего подбородка, и меня сковывает дрожью от неприязни, давящего изнутри страха и боли, которая царапает по сердцу.

Я должна отстраниться…

Должна…

Я…

– Всё хорошо? – В туалет заваливается Костров, опирается на дверной косяк и делает вид, будто его нисколько не удивляет наша вынужденная близость с Олегом.

Денис мягок и спокоен, но в глазах его плещется беспросветная темнота.

– Д-да, – бормочу я, мысленно добавляя «спасибо».

Олег нехотя отстраняется и делает вид, будто собирался вымыть руки, даже открывает кран с водой.

– Мы с Ксюшей давние знакомые, – произносит с усмешкой. – Очень близкие знакомые.

– Ничего не имею против знакомых Оксаны, если только она сама хочет с ними общаться, – Костров надавливает на моё имя, и мне хочется разрыдаться от благодарности к нему.

Олег выходит, даже не удосужившись намылить ладони, я сама закрываю кран и внезапно утыкаюсь лицом в грудь Дениса. С тела будто сорвали кандалы. Оцепенение спало, ему на смену пришла опустошающая усталость. Меня будто через соковыжималку перекрутили, мякоть выколупнули и оставили кожуру сушиться на солнцепеке.

– Ты как? Он приставал? – спрашивает Денис голосом, от которого веет разгорающейся злобой.

– Поцелуй меня, – требую я и хочу добавить ещё несколько слов, но замолкаю.

Выветри воспоминания о нем. Позволь забыться с тобой. Дай мне выдохнуть. Отпустить прошлое. Я не хочу ласки и заботы, не хочу «мальчика помягче». Мне жизненно необходим ты. Другой. Отличающийся. Непохожий.

Кострову не нужно повторять дважды. Он обхватывает моё лицо ладонями, приближается медленно, словно давая возможность одуматься. Его губы накрывают мои, и перед глазами мутнеет. Ноги подкашиваются. Язык проталкивается мне в рот, и это кажется… возбуждающим… началом моего грехопадения.