Ее по-прежнему занимали два вопроса: кто он такой и куда направляется?

В его седельной сумке оказалась смена белья, бритва и щетка для волос. Кроме того, к седлу был приторочен свернутый валиком плащ из плотной шерсти.

Его одежда и обувь были хорошего качества, хотя на вид и не слишком дорогие, так же как и его лошадь — крупное и здоровое животное, но явно не чистых кровей.

Камала отправила в рот больному последнюю ложку бульона и встала с края постели.

— Вам нужно что-нибудь съесть попозже, раз вы голодны.

— У меня уже проснулся аппетит, — отозвался незнакомец, — но для начала я бы предпочел побриться. Не хочу, чтобы вы видели меня таким неопрятным.

— Пойду принесу вам горячей воды. — Взявшись за дверную ручку, Камала обернулась: — Кстати, на всякий случай предупреждаю вас: я сказала миссис Хейворд, что мы с вами — брат и сестра. — Заметив, что он удивленно выгнул бровь, она добавила: — Наша фамилия — Линдэм.

Она выскользнула за дверь прежде, чем незнакомец успел что-то сказать, а когда вернулась, то увидела, что он снова лежит, откинувшись на подушки. Он ничего не сказал, и Камала поставила перед ним тазик и кувшин с горячей водой, а также протянула кусок мыла и полотенце.

— Зеркало есть у меня в комнате, я сейчас вернусь.

Камала вернулась и села на стул возле кровати, держа зеркало так, чтобы больному было удобно в него смотреться.

Незнакомец взглянул на свое отражение и усмехнулся:

— Я выгляжу, как настоящий разбойник с большой дороги! Удивляюсь, что вы не побоялись назвать меня своим родственником!

— Простите меня, если вам кажется, что это дерзость с моей стороны, — нервно произнесла Камала. — Но хозяева сначала решили, что мы с вами муж и жена. Я же после того, как решила остаться присматривать за вами, не могла объяснить им, что мы с вами — чужие люди.

— Я уже задавал вам вопрос, как вы решились на такой подвиг? — ответил незнакомец, покрывая мыльной пеной щеки.

— Вы были в таком состоянии, что я никак не могла бросить вас одного.

— Послушайте, вашей вины здесь нет. Это я повел себя глупо и самонадеянно.

— Знаете, мой отец ни за что не оставил бы человека в беде, будь тот болен или ранен. Вот я и решила остаться с вами.

Незнакомец не проронил ни слова, пока не закончил бриться. Затем он вытер лицо полотенцем и сказал:

— Если вы намерены и далее любезно прислуживать мне, то передайте, пожалуйста, щетку для волос.

Камала отнесла на место тазик и кувшин. Вернувшись в комнату, она заметила, что у незнакомца не получается вытереть бритву одной рукой. Тогда она сделала это за него и положила ее в футляр, после чего передала ему щетку, отметив про себя, что это была довольно дешевая вещица. Пока он причесывался, она снова держала ему зеркало.

После того как незнакомец побрился, стало видно, что он довольно хорош собой: загорелое лицо, прямой нос, решительный подбородок, красивый рот, в уголках которого таилась немного циничная усмешка, и глубоко посаженные глаза обращали на себя внимание.

Впрочем, во сне он выглядел моложе. Теперь же Камала подумала, что в его манерах есть что-то властное, как будто он привык командовать людьми.

Незнакомец зачесал назад темные волосы и, когда Камала убрала щетку на туалетный столик, произнес:

— А теперь, мисс Линдэм, я хотел бы услышать ваш рассказ. Кто вы и куда направляетесь?

— Да, конечно, я все объясню, — немного нервничая, ответила Камала. Она принесла сплетенное из тростника кресло, поставила его рядом с кроватью, села, положив руки на колени, совсем как ученица, собравшаяся отвечать урок, и заговорила: — Меня зовут Камала, Камала Линд…

— Камала? — перебил ее незнакомец. — Это слово означает "лотос".

— Откуда вы знаете?

— Я же говорил вам, что бывал в Индии. Какое, однако, редкое и необычное для Англии имя!

— Мой отец интересовался санскритом, Ведами и восточными религиями. Больше всего на свете он мечтал заработать денег, чтобы совершить путешествие в Индию.

— Это прекрасная, удивительная страна, — ответил незнакомец. — Прекрасная, как и ваше имя.

Какое-то время Камала удивленно смотрела на него, думая, что ослышалась. Затем, заглянув ему в лицо, опустила глаза.

— Сколько вам лет? — неожиданно спросил незнакомец.

— Восемнадцать.

— Почему вы путешествуете одна?

— Я направлялась в Саутгемптон. Я хочу… попасть во Францию, — ответила Камала и, заметив промелькнувшее в глазах собеседника недоверие, поспешила добавить: — Я еду к своей тете. — И ваши родители позволили вам одной, без сопровождающих, отправиться в столь далекое путешествие?

— Мои родители умерли.

— Под чьим же попечением вы находитесь?

— Со мной все будет в порядке, — уходя от прямого ответа, произнесла Камала. — Насколько мне известно, из Саутгемптона каждый день в Гавр отправляется колесный пароход.

— Верно, — отозвался незнакомец. — Тем не менее я бы посоветовал вам путешествовать в обществе горничной или слуги. До Саутгемптона отсюда путь не близкий.

— Думаю, он не займет много времени, — вновь попыталась уйти от ответа Камала. — Ролло… мой конь… он сильный.

— И все-таки это путешествие, в котором девушку никто не сопровождает… — едва ли не с возмущением произнес ее собеседник. — Особенно девушку с такой внешностью, как у вас!

— А какое значение имеет моя внешность? — невинно спросила Камала.

— О, огромное! — последовал ответ. — А теперь извольте сказать мне правду, мисс!

— Правду? — переспросила Камала.

— Расскажите мне, почему вы путешествуете одна. Я никогда не поверю, что кто-то из взрослых рассудительных людей дал вам на это разрешение. Разумеется, если вы его у них попросили!

Камала смутилась и машинально принялась разглаживать край шерстяного покрывала.

Поскольку она молчала, незнакомец заговорил снова.

— Я жду, — напомнил он.

Она посмотрела на него и тут же отвела взгляд. С какой стати он задает ей эти вопросы? Она сделала ему добро, что, однако, не дает ему права приставать к ней с расспросами, равно как и права смотреть на нее так строго. Внезапно Камала почувствовала, что больше не в силах молчать.

— Я… я сбежала из дома! — едва ли не шепотом призналась она.

— Я так и подумал. И от кого же вы сбежали, если не секрет?

— От моего опекуна.

— А вам не кажется, что это довольно глупо?

— Я должна была… Вы… вы просто ничего не понимаете. Кроме того, это… это вас не касается.

С этими словами она встала и шагнула к двери.