Гриша был в курсе того, что у мамы когда-то была сестра. Они родились в один год, но та была младше на десять с половиной месяцев. Бабушка кормила грудью первенца, думала, не забеременеет, но оплодотворение произошло, и на свет появилась еще одна девочка. Деду с бабкой было тяжело. Одна ходить начала, за ней глаз да глаз, а вторую к груди подносить. Ладно хоть обе девочки здоровенькими родились. И такими похожими, что не отличить. Старшая худенькая, младшая крепкая, их в детском садике за близнецов принимали. Сестры были очень дружными. Никто не замечал, чтобы они ругались, а тем более дрались. Гриша видел в семейном альбоме фотографии. Девочки всегда рука об руку.

Младшая погибла, когда ей было пятнадцать. Она занималась прыжками с трамплина, поехала на соревнования в Коми АССР, там неудачно приземлилась, сломала позвоночник и скончалась в больнице. Похоронили девочку там же, не стали ее тело перевозить в Ленинград.

…Такой была официальная версия. Гриша ее принимал, хотя, как в случае с отцом-пожарным, чувствовал какую-то фальшь. Но что ему до тетки, умершей задолго до его рождения?

Гриша что-то искал в книжном шкафу, когда из него вывалился один из томов истории КПСС, а из него в свою очередь фото. На нем мама и… сестра? Но как такое возможно, если тетка умерла в пятнадцать, а девушкам на фото было за двадцать? Гриша перевернул снимок, вдруг там есть надпись, но увы… Он взял фотографию и ушел к себе в комнату, чтобы досконально ее изучить. Судя по одежде и прическам, она сделана в самом начале девяностых. Челки «петушки», кофты «лакоста», лодочки с каблуком «рюмочка». У мамы было много фотографий того периода. Но ни на одной он не видел девушку, так похожую на нее…

И Гриша решил спросить напрямую, кто она. Мама не то что стушевалась, она чуть сквозь землю не провалилась. Грише казалось, что под ней пол прогибается и вот-вот разверзнется бездна, в которую ухнет женщина, которая его родила.

— Я устал от лжи, — сказал Гриша. — Неужели вы думаете, я такой дурак?

— Нет, ты большой умница. Мы тобой гордимся, — запела мама привычную песню.

— Это твоя сестра на фото? Она же, я вижу. Значит, она не погибла, прыгнув с трамплина.

— Нет, она погибла, выпав из окна.

— Суицид?

— Психическое заболевание.

— Расскажи мне.

— Зачем, сынок? Это те скелеты, которые не стоит доставать из шкафов.

— Если я не узнаю правды, то уйду из дома.

— Милый, ты давно не подросток. Ты взрослый мужчина, с образованием, положением…

— Я запоздал с ультиматумами, понимаю. Но лучше поздно, чем никогда… — Гриша чувствовал, что теряет над собой контроль. — Я требую ПРАВДЫ!

— Не кричи на мать, — услышал он. Когда обернулся на голос, увидел деда. За его спиной стояла бабушка. И она почему-то плакала. — Вообще не смей разговаривать с кем-то из нас на повышенных тонах. Мы все для тебя сделали.

— Это я знаю. И не устаю рассыпаться в благодарностях. — Гриша дурашливо поклонился.

— Сарказм? Тебе не идет.

— Дед, давай уже поговорим, как мужик с мужиком. А женщины пусть уйдут. Бабуля уже залила полкомнаты слезами, скоро и мама поплывет.

— Мы одна семья, — покачал головой дед. — И друг за друга горой. Так что терпи сырость. И слушай.

— Не надо, — выкрикнула бабушка.

— Похоже, он не оставил нам выбора. — Дед указал на кресло, и Гриша опустился в него. Остальные сели на диван. Плечом к плечу. Точно, горой друг за друга. — Сестру твоей мамы звали Катериной, и ты это знаешь. Все, что мы рассказывали о ней, было правдой… До определенного момента. В пятнадцать лет Катю как подменили. Она на самом деле занималась прыжками с трамплина и ездила на соревнования, и мы ждали от нее побед, но она вдруг бросила спорт. Сказала, что надоело. А потом выяснилось, что она влюбилась в совершенно неподходящего парня.

— Чем он был плох? — поинтересовался Гриша.

— Всем. Он был гопником. Человеком низкого социального статуса, малообразованным и не имеющим моральных принципов. Катя встречалась с ним несколько месяцев, пока не забеременела. О своем интересном положении она сообщила своему «принцу», но тот, что естественно, испугался и сбежал. Катя напилась таблеток, которые, как она думала, избавят ее от плода, но довели до комы. Она находилась на грани жизни и смерти три дня, еще неделю в вегетативном состоянии пребывала. Но оклемалась. От плода, естественно, пришлось избавиться. Кате сделали аборт. Полноценный. То есть не вакуумом что-то отсосали, а крючком вычистили матку. Казалось бы, она получила урок на всю жизнь, но нет. Наша дочь как будто решила, что бессмертна и может теперь пуститься во все тяжкие.

— Она сбежала из дома в шестнадцать, — продолжила рассказ бабушка. — Ей оставалось доучиться в школе всего ничего — пару месяцев. И она получила бы аттестат, потому что сестра была рядом, делала за нее уроки, давала списывать, улаживала конфликты. Но Катю изнутри рвали демоны. Она не рассуждала здраво. Потом просто бросила и нас, и школу. Оставила записку — не ищите. Но мы подали в розыск. И ждали, что Катюшу найдут. Но она пропала. На долгие четыре года. А потом вернулась…

— Я была дома одна, — включалась в разговор мама. — Занималась. Вдруг звонок. Открыла дверь, а там сестра. И как будто совсем не изменилась. На меня так же похожа, только симпатичнее. Она всегда была ярче меня. Из-за выражения глаз, что ли? В них огонь, вызов. В моих смирение.

— Хватит выдумывать, — осадил ее дед. — Катя нравилась мужчинам потому, что была… Кхм, темпераментной особой. Стреляла глазами, кокетничала, давала надежду…

— И не только ее? — оборвал его Гриша. — Себя тоже не берегла?

— Как оказалось, даже проституткой подрабатывала, — снова не удержалась бабушка. Она меньше остальных старалась достойно подать семейную историю. — На трассе стояла. И не стыдилась в этом признаваться. Когда она это все вывалила, я подумала, наговаривает на себя. Сочиняет, чтобы сделать больно нам с отцом. Ей почему-то всегда казалось, что мы меньше ее любим. Она даже придумала себе, что я хотела сделать аборт. Но не было такого. Да, меня шокировала весть о том, что у меня будет еще один ребенок не через несколько лет, а совсем скоро, но я не пыталась от него избавиться.

— Мы приняли блудную дочь, — не дал развить эту тему дед. Он стремился к сути. — Я опасался, как бы она дурно не повлияла на сестру, поэтому приглядывал. А Катя считала, что контролировал каждый ее шаг. Но и уйти не могла из дома, потому что денег не зарабатывала. Натурой не могла, нахватала кучу болячек и долго от них лечилась, а вкалывать не хотела. Через два месяца я пристроил Катю в свою спортшколу кладовщиком. И под присмотром, и на шее не сидит. Катя сначала фыркала, но потом втянулась. Ей нравилось внимание парней, которые занимались в школе, их отцов и тренеров. А мне понравилось то, что среди этой братии оказался тот, кто искренне Катерину полюбил. Он был помощником тренера. Молодой, но не по годам зрелый парень. Ему пришлось уйти из спорта из-за серьезной травмы. Он мог остаться лежачим инвалидом, но поднялся. Я очень уважал его. И думал, что именно такой мужчина обуздает нашу Катю… — Дед тяжко вздохнул. — Но даже у него не получилось. Почти год длились отношения. Кате было сделано предложение. Но она не хотела замуж. Говорила, рано. Настаивала на гражданском браке. Предлагала снять квартиру и отселиться от предков. Мы были не против, а его родители сожительства не принимали. Парень был хорошим сыном, благодарным (мать с отцом его выхаживали, лежачего), поэтому слушал их, а не невесту. Еще несколько месяцев помучился с ней, а потом оставил. Уехал в Адлер, там нашел себе прекрасную армянскую девушку, женился. Но и Катя не осталась одна. Только, в отличие от своего бывшего, она не строила отношений, а спала с разными, пока не познакомилась с чемпионом Европы по вольной борьбе Аскеровым. Огромный, волосатый, со сломанными ушами и носом, с рассеченной губой, он пугал многих только своим внешним видом. Такого встретишь в темном переулке, обделаешься. Но Аскеров был добродушным малым, прекрасно воспитанным и, что редкость для спортсменов, начитанным. Двойственность женщин привлекает. Им нравится, когда за свирепой внешностью скрывается тонкая душевная организация, и наоборот. Катя влюбилась в Аскерова так, что готова была даже замуж пойти. Она расцвела рядом с борцом. Пополнела, изнутри засветилась. Он собирался познакомить ее со своими родителями, Аскеров и Катя готовились к поездке в Осетию, когда ей стало плохо. Живот сильно разболелся. Ее увезли на машине «Скорой помощи», осмотрели. Оказалось, беременна. И срок четыре с половиной месяца. Когда Катя узнала, тут же потребовала сделать ей аборт. Будь ребенок от Аскерова, она оставила бы его, но они познакомились позже.