— И что же ты ему ответила? — спросил я, ухмыляясь.

— Сказала, чтобы он катился к чертям.

— И он последовал твоему совету?

— Нет. Продолжал вертеться возле стола, безостановочнолопоча и подсказывая мне, что я должна есть. Я попросила подать кетчуп, чтобыполить мой бифштекс, и что, ты думаешь, он мне сказал? Ему, видите ли, не разрешаетсяподавать кетчуп к бифштексам! Я спросила: почему? Он ответил, что этооскорбляет чувства шеф-повара. Шеф приготовил необыкновенный соус! Он славитсяво всем мире! А кетчупом поливают бифштексы только лишенные вкуса люди!

— И что тогда?

— Тогда, — сказала Берта, — я оттолкнула свой стул изаявила, что, если шеф так заботится о бифштексе, то пусть сам его и ест. Авместе с бифштексом велела подать шефу и счет.

— И ушла?

— Ну, они остановили меня у двери. Был целый скандал. Вконце концов я пошла на компромисс и заплатила за половину обеда, за ту,которую съела. Но будь я проклята, если заплатила за этот бифштекс! Я сказалаим, что он принадлежит шефу.

— И что же дальше?

— Это все. Я вернулась сюда, а по дороге зашла в маленькийресторанчик на углу. Вот там я действительно получила удовольствие!

— В «Бурбон-Хаус»?

— Правильно. Будь они прокляты, эти места, где посетителязаставляют отбиваться!

— Они просто хотят дать тебе понять, что ты находишься вресторане, известном во всем мире. Они обслуживают только элиту, — подчеркнуля.

— Как бы не так! Ресторан был полон туристов. Вот кого ониобслуживают! Фу! Указывать мне, что я должна есть, и после этого ждать, что яоплачу счет! Знаменитый ресторан, да? Ну, если ты меня спросишь…

Я уселся на кушетку, взял сигарету и сказал:

— Ты можешь позвонить Хейлу в Нью-Йорк?

— Да.

— И ночью?

— Да. У меня есть его домашний телефон. А зачем?

— Давай вернемся в отель и позвоним ему.

— Зачем ты хочешь ему звонить?

— Собираюсь сказать, что мы нашли Роберту Фенн.

Берта сбросила ноги с подушек.

— Надеюсь, это не одна из твоих шуточек?

— Нет.

— Где она?

— В Галфпрайд-Билдинг на Сент-Чарльз-авеню.

— Под каким именем?

— Под своим собственным.

— Вот это да! — тихо произнесла Берта. — Как тебе этоудалось, дружок?

— Просто немного побегал.

— Ты уверен, что это та самая девушка?

— Во всяком случае, та, что на фотографиях.

Берта поднялась со стула.

— Дональд, ты великолепен! У тебя потрясающие мозги! Тыпросто чудо! Как ты все это устроил?

— Просто обежал много разных мест, где надеялся отыскатьразгадку.

Она сказала с искренним теплом в голосе:

— Не знаю, что бы я без тебя делала, дружок! Повторяю: тыпросто чудо! Я правда так считаю. Ты… О, черт побери!

— В чем дело?

Ее глаза свирепо сверкнули.

— Эта проклятая квартира! Ты сказал, что снял ее на неделю?

— Да.

— А мы можем получить назад деньги, если уедем раньше?

— Думаю, что нет.

— Черт побери, вот дураки! Я должна была предвидеть, что тывыкинешь что-нибудь в этом роде! Честно говоря, Дональд, когда речь идет оденежных вопросах, я иногда думаю, что ты ненормальный. Мы могли бы уехатьотсюда завтра, а теперь придется торчать в этой квартире целую неделю.

— Но это всего пятнадцать баксов.

— Всего пятнадцать баксов! — повысила голос Берта. — Тыговоришь так, будто пятнадцать долларов — это…

— Не кричи, — тихо перебил ее я. — По лестнице поднимаютсялюди!

— Мне кажется, это компания на втором этаже, — махнула рукойБерта. — Там мужчина и женщина, которые…

Шаги внезапно замерли. В нашу дверь постучали.

Я торопливо сказал:

— Ответь. Это ведь сейчас наша квартира.

Берта прошла по комнате, громко стуча каблуками по полу,взялась за дверную ручку, помедлила и спросила:

— Кто там?

Интеллигентный, хорошо поставленный мужской голос ответил:

— Мы посторонние. Хотели бы спросить кое о чем.

— О чем именно?

— Думаю, будет лучше, если вы откроете дверь, тогда всем намне придется кричать.

Я видел, что Берта обдумывает ситуацию — длительный опытсделал ее осторожной. Незнакомцев двое, кто бы они ни были. Она вопросительнопосмотрела на меня, будто оценивая, какую помощь я могу оказать в случаенеобходимости, и медленно открыла дверь.

Мужчина, который поклонился с улыбкой, явно был обладателемхорошо поставленного голоса. Его спутник, стоявший в двух шагах позади, вряд лимог иметь такой голос. Человек, стоявший впереди, держал шляпу в руках, адругой — шляпы не снимал. Он изучающе разглядывал Берту Кул. Внезапно онзаметил меня, и глаза его метнулись в мою сторону и встретились с моими.Подобная реакция указывала на его опытность.

Мужчина, который вел разговор, сказал:

— Извините меня. Я пытаюсь получить кое-какие сведения. Бытьможет, вы сумеете мне помочь.

— Скорее всего, нет, — заявила Берта.

На мужчине был костюм, сшитый на заказ и стоивший по меньшеймере сто пятьдесят долларов. Жемчужно-серая фетровая шляпа с приподнятойспереди тульей и загнутыми полями, которую он держал в руках, тянула долларовна двадцать. Облик этого человека свидетельствовал о принадлежности кобеспеченному классу.

Стройный и элегантный, он был одет со скрупулезнойтщательностью, будто собирался на пасхальную, и держался весьма учтиво.

Второй человек, стоявший позади, был одет в мятый костюм,стандартный и явно неподходящего размера, подогнанный по его фигуре вмастерской галантерейного магазина. Этот лет пятидесяти, высокий, плотный, свыпяченной грудью мужчина выглядел настороженно.

Мужчина с хорошо поставленным голосом продолжал настойчивоубеждать Берту:

— Позвольте нам войти всего на одну минуту. Не хотелось бы,чтобы другие жильцы дома слышали, о чем мы говорим.