за проект «Ода» и какое отношение к нему имеет ребёнок?

Со стороны лестницы раздаётся звук, и мы разом направляем туда пистолеты – я, Ханебо и наши стражи. Там стоит человек в белом халате поверх цветастой одежды, в наушниках-лопухах и очках, сухощавый брюнет с бакенбардами.

Тиэль Бахвальд. Собственной персоной!

– Руки! – кричит Ханебо.

– С-спокойно, – говорит Тиэль, нервно усмехаясь и поднимая руки. – Кто вы такие?

– Живое воздаяние. Боюсь, лицензия твоей лаборатории истекает сегодня, Тиэль.

– А-а, – протягивает он. – Я, кажется, узнаю вас. Мы виделись то ли в Каире, то ли ещё где… Как вы узнали про это место и зачем оно вам сдалось?..

– Вопросы здесь задаём мы, – перебиваю я. – Отвечай: что за проект «Ода»?

Тиэль округляет глаза.

– А-а… Эм, кхм-кхм… Мне пора!

Он резко разворачивается и убегает под звон наших пуль. Потолок над лестницей слишком низкий – Тиэль скрывается с глаз!

Мы бежим за ним со всех ног и подгоняем своих стражей. Ему нельзя дать сбежать!

Лаборатория внезапно сузилась, превратилась в сеть металлических тоннелей, залитых голубым светом. Вправо, влево – проход петлял, и Тиэль следовал за ним, точно змея в родном гнезде.

После поворота мы вдруг влетели в облако дыма.

Обычный горячий пар, где-то рядом трубу прорвало. Но мы потеряли Тиэля из виду: здесь мог быть перекрёсток.

Мы вылетели из облака, не сбавляя скорости и не поворачивая. Надеялись на удачу.

И удача нас подвела. Проход петлял и петлял, темнел, а Бахвальда мы больше не видели.

Через несколько минут мы вышли на перекрёсток, и я интуитивно свернула направо. Мне казалось, что если в том облаке и был поворот, то вывести он должен был сюда, с левой стороны. А значит, Тиэль убежал направо.

И мы набрели на открытую дверь.

Внутри – глухой кабинет: шкафы, кулер с водой, стол с бумагами и ноутбуком. И Тиэль перед столом, спиной к нам.

– Руки! – кричу я, направляя на него пистолет.

Бахвальд судорожно оборачивается и поднимает руки.

– Спокойно, спокойно!

– Мы совершенно спокойны, – хладнокровно говорит Ханебо. – Что ты там делал?

– Я вызвал охрану, – говорит Тиэль.

– Спятил?

– Нет. Я вам нужен живым, не правда? Ну, не хмурьтесь. Нужен. Значит, вы меня не убьёте. А заботиться о том, чтобы я вам не мешал – ваша прерогатива.

Он меня бесил. Слишком много болтает. И слишком много пафоса себе позволяет. Но он был прав.

– Что за проект «Ода»? – повторяю я.

Невозмутимая мордочка. Так и хочется зарядить стражем.

– Понятия не имею, – отвечает он. И улыбается.

– Не валяй дурак и не ищи границы моего терпения. Это твоя лаборатория. Тебе известно обо всём, что здесь происходит. Что за «Ода»? Что за ребёнок?!

Бахвальд подавился смешком, но быстро посерьёзнел.

– Я не знаю ни о каком ребёнке.

– И о проекте? – говорю я, щурясь.

– И о проекте.

– Тогда мы просто прочитаем о нём в твоём ноутбуке, – говорит Ханебо.

На лице Тиэля ни один мускул не дрогнул.

Мой телефон вибрирует. Но сейчас не до чтения!

– Пожалуйста, – соглашается Тиэль. И улыбается.

Я мельком гляжу на Ханебо, а он – на меня. Мы думаем об одном и том же: Бахвальд стёр все данные с ноутбука! И может быть, не только со своего. Теперь информация об «Оде» может быть только у наших хакеров, если они успели перехватить удалённые файлы. Возможно, письмо мне пришло от них.

– Не будете смотреть? – ухмыляется Тиэль.

Я скалюсь, а его губы тянутся ещё сильнее! Мой палец невольно давит на курок. Ещё немного – и сорвусь…

Сзади слышен топот.

Мы с Ханебо синхронно оборачиваемся, заслоняем проход стражами и начинаем палить. Охранники в синих рубашках пятятся назад. Пули прошивают их. Краснят одежду. Выдавливают крики и стоны. Выдавливают кровь из губ. Один упал навзничь, ещё двое съехали по стене, вычертив тёмный след.

Остальные палят, пули их звенят об стражей. Вдруг охрану расталкивает парочка гуманоидных роботов с автоматами. Красные огни вместо глаз, динамики вместо рта.

– Огонь на поражение, – звучит механический голос.

И роботы открывают огонь.

Я автоматически смотрю в пол и вижу, что он покрыт пластиком. Да и не понятно, из чего подошвы этих робосолдат сделаны. Придётся разбираться по-другому.

Страж Ханебо бежит прямо на них с металлической дубинкой и щитом в руках, а мой робот задирает кисть, открывая потайной пистолет, и начинает стрелять. Мы с Ханебо выходим в коридор.

В это время Тиэль вырывается из-за наших спин и бежит обратно, в извилистые проходы. Я цокаю от досады и автоматически порываюсь за ним.

– Оставь, не он наш приоритет! – кричит Ханебо.

Я киваю. «Ода»!

Страж Ханебо заслоняется щитом от выстрелов и метким ударом выбивает автоматы у обоих роботов. Они тут же переходят в ближний бой и высекают резкие удары, как заправские кикбоксеры. Ханебо подёргивает средним пальцем, держа согнутыми ещё три – его страж держит щит и шаг за шагом отходит. Вдруг робосолдат бьёт с удачного для нас угла, и Ханебо начинает играть пальцами – его робот парирует удар, отбрасывает атакующего и резко применяет клинч к другому. Оба робота открылись мне! Я загибаю мизинец с безымянным и ритмично дёргаю большим пальцем – мой страж по очереди палит по обоим робосолдатам, пробивая металл их голов. Неживые тела дёргаются, детальки летят во все стороны. Красные лампочки глаз гаснут, и роботы перестают двигаться.

Страж Ханебо отпускает своего продырявленного оппонента. Робосолдаты не двигаются. Ни звука. Сломаны.

Похоже, что их инженеры поместили процессоры в голову, по аналогии с головным мозгом человека. Это в корне неправильно! Организм человека созревал в процессе многомиллионной эволюции. Миллионы и миллионы случайных конфигураций. Хаотический отбор, приведший к нашему текущему виду. Никаких гарантий, что этот вид – наилучший. Поэтому слепая мимикрия – не самый разумный вариант…

– Сообщение, – звучит над моим ухом.

Я дёрнулась и торопливо открыла телефон. Мои уши загорелись: опять я отвлекаюсь от дела!

– Мы перехватили документы, которые Бахвальд пытался удалить с компьютера, – читаю я. – Их целая папка, сто семнадцать файлов, двадцать три гигабайта. Срочно прочтите первый!

Мы переглядываемся, и Ханебо кивает, уставившись в мой телефон.

«Проект “Ода”. Цель проекта состоит в преодолении существенных человеческих недостатков и создании идеального организма». – Я почувствовала, как удары моего сердца стали отдавать в голову. – «Здесь и далее основными недостатками человека будут считаться: а) физическое несовершенство; б) отсутствие критического мышления; в) нарушение формальной логики в мышлении; г) стереотипизированное мышление; д) превосходство эмоций при принятии решений; е) невозможность передачи знаний, умений и навыков потомству; ж) сравнительно медленное