— Давай, давай, милая! Лес большой — не поймают, спрячемся.

— Ох, Евсеич, туфли жмут, не могу!

— Да скинь ты их! Жизнь дороже…

* * *

Наутро весь городок всколыхнула жуткая новость — вечером по дороге в новый райцентр ограблена колхозная машина. Едва не убили водителя и женщину-архивариуса — бедолаги спаслись в лесу, а под утро на попутке добрались до Озерска. Что нужно было бандитам — ясно. Деньги! Как раз конец месяца — на этой машине обычно возили получку и аванс.

Так аванс и нынче везли… Только в Койволу.

Местное отделение милиции, конечно, уже было на ногах. Участковый, опер, вся дежурка, техник-криминалист, сам начальник, майор Иван Дормидонтович Верховцев, и тот явился, наплевав на отгул. Что ж, дело такое.

Уже завелся темно-синий милицейский газик с тентовым верхом.

— Едем, — хлопнув дверцей, распорядился майор.

— Иван Дормидонтович, автоматы брать?

В отделении числились три автомата: два АК-47 и один оставшийся еще с войны ППШ. В оружейке, в несгораемом шкафу, хранились. Так, на всякий случай. Теперь, похоже, такой случай настал.

— Автоматы? — начальник, крупный седоватый мужчина с короткой стрижкой, чем-то похожий на колхозного бугая, задумчиво побарабанил по дверце. — Думаю, ловить-то там уже некого. Но на всякий случай возьмем. Быстрей только… Африканыч, ты чемоданчик свой не забудь. А то как в прошлый раз выйдет — явился на место происшествия с одним фотоаппаратом. Фотограф, едрена мать!

Все посмеялись. Молодец начальник — разрядил обстановку.

Техник-криминалист Матвей Африканыч Теркин был родом из дальних староверских деревень, потому и отчество такое необычное. Из староверов, а пил как лошадь! Ну, так при Советской-то власти никаких староверов нет. При Советской власти все — атеисты! Так что можно и выпить, чего уж там…

— Ох, Африканыч… — как только техник-криминалист забрался в машину, майор потянул носом воздух и скривился: — Опять?

— Ну, выпил немножко… — Теркин не шибко-то боялся начальства, однако же уважал. — У деверя именины, нельзя, что ли?

— У тебя вечно: то именины, то крестины, то еще черт знает что… Дорожкин! Что там с автоматами? Получили?

— Уже, Иван Дормидонтович.

— Так шевелитесь!

— Ага.

— Так, едем! Эх, и попадет нам нынче от начальства. Скажут — банду тут развели.

Водитель, молодой сержант из недавно демобилизованных, врубил передачу, и милицейский ГАЗ-67, именуемый ласково «козлик» или просто — «козел», ходко покатил по Советской улице.

— Надо бы военных привлечь, — высказал идею Дорожкин. — Лес бы прочесали.

— Ага, прочесали бы! — майор невесело хохотнул. — Тут до самой Вологды можно чесать. Или до Белого моря. Хотя… да, военным сообщить надо. И в КГБ. Пущай и они займутся. Автоматы, ага… Евсеич, так, говоришь, пули прямо над головой свистели?

— Так говорю же — едва ушли!

Шофер-свидетель был прихвачен с собой. Чтобы на месте все показал. С колхозным его начальством договорились. Еще из Тянска должен был подъехать следователь, дело-то серьезное.

Да уж, нападение на машину — это вам не Дом пионеров! Пусть и не взяли ничего — не было денег, но автомат! Правда, в лесах такого добра с войны — навалом. Неоднократно уже находили, особенно пацаны.

На месте происшествия, у Чертовой балки, прямо на мосточке, неподалеку от застрявшего в кювете грузовика, сидел как-то городской пижон в черных солнцезащитных очках и курил сигарету. Еще довольно молодой — чуть за тридцать — высокий, худощавый, спортивный, с красивым лицом и стрижкой под полубокс, мужичина был одет в кремовый однобортный пиджак и синие, слегка зауженные брюки. Дополняла образ светло-серая сорочка с расстегнутым воротником.

Такой модный наряд вполне уместно смотрелся бы в каком-нибудь ресторане или, скажем, на выставке, но здесь, среди девственно-бескрайнего леса, он выглядел несколько чужеродно. Как и прислоненный к парапету моста новенький темно-синий мотоцикл, сияющий никелем и хромом.

— Ух ты — «Восход»! — с завистью прошептал Дорожкин.

У самого участкового имелся «Ковровец», еще старой модели, одноместный, с пружинным, почти что велосипедным седлом. Этот же: длинное сиденье — при необходимости втроем можно сесть, — багажник, защита ног… Техника! Вещь!

— Старший следователь прокуратуры Алтуфьев Владимир Андреевич, — подойдя к «газику», пижон вытащил из кармана удостоверение. — Сообщили, банда тут у вас. С автоматическим оружием. Так?

— Да сами еще толком не разобрались, — вылезая из машины, недовольно буркнул начальник. — Майор Верховцев Иван Дормидонтович. Это вон — люди мои. Младший лейтенант Дорожкин, участковый…

Дорожкин протянул руку:

— Игорь.

— Владимир…

— Оперативник наш…

— Игнат.

— Техник-криминалист… Африканыч! Эй, следователю-то представься!

— Ничего, ничего, пусть работает. Вы пока мне все обскажите.

— А у нас тут как раз и свидетель с собой! Евсеич, расскажи.

Ничего нового к тому, что уже рассказал милиционерам, шофер не добавил. Но тут уж следователь сам инициативу проявил, начал задавать уточняющие вопросы, время от времени оглядываясь на копошившегося у грузовика криминалиста.

— Ну, что там?

— Пули! Девять миллиметров. Под пистолетный патрон. Скорее всего, под парабеллум, я их еще с войны помню. Мальчишкой был, а вот поди ж ты…

— Ясненько. Значит, МР тридцать восьмой или сороковой. Немецкий пистолет-пулемет, ошибочно именуемый «шмайссером». Так вы, Прохор Евсеевич, говорите, никого не видели?

— Только слышал. Очередь. Потом пули по капоту — бам-бам… Ну а дальше мы с Галиной и сбежали. Не стали дожидаться, пока убьют.

— Правильно сделали, — записывая, покивал Алтуфьев. — Жаль, конечно, что не видели никого. Сами как думаете, сколько их было? Один или несколько?

Следователь по-хозяйски расположился на заднем — продольном — сиденье «козлика», вместо стола использовав собственный фибровый чемоданчик. Новенький, коричневый, с никелированными сверкающими уголками.

— Да кто ж их знает, сколько…

Между тем озерские милиционеры тоже не бездельничали: определив примерную биссектрису огня, рассредоточились по прилегающему участку леса. Ну и были вознаграждены!

— Товарищ майор! Есть! Гильзы!

— Молодец, младший лейтенант! Осторожней, там и следы должны быть.

Алтуфьев тоже заинтересовался: выскочил из машины, побежал к лесу.

Отыскать следы обуви на мягком мху, конечно, оказалось сложно. Нет, следы-то имелись — примятости в орешнике, там, где гильзы, — только вот для конкретной идентификации они, увы, не подходили.

— Так, Прохор Евсеевич, продолжим, — следователь вновь вернулся к машине. — Сейчас внимательно посмотрим в грузовике — в кабине и в кузове. Что не так лежит, что пропало. Эх, жаль, понятых не прихватили… ладно, придумаем что-нибудь. Водителя хотя бы запишем.

Из кабины ничего не пропало — да там ничего и не было, разве что начатая пачка крепких сигарет «Памир» стоимостью десять копеек. А вот в кузове…

— Ящики вскрыты, — Евсеич хмыкнул. — Да вы сами видите. Видать, деньги искали, думали, аванс в Огоньково везу. Я его