Думала о чем-то, хмурилась, расстроенно раздувала горловой мешок, рассеянно ловила комаров… Комары, кстати, оказались весьма и весьма ничего себе. Этакие летающие семечки. Чипсы с крылышками. Отказаться от них не было никакой возможности. Вот вроде не хочешь, а язык, зараза такая, сам выстреливает. Бац! И комарик тю-тю.

Гораздо больше хлопот наши квакушки претерпели из-за любви. Вот уж воистину волшебное чувство. Даже на лягушек действует. Уж на что Марья — серьезная женщина, а и то на глупости тянуло. То поддаться ухаживаниям лупоглазых кавалеров захочется, то икру метать потянет. На одной силе воли и держалась. Меланье в этом плане полегче пришлось. Она все еще вздыхала по воеводе новгородскому, и потому чары местных красавчиков на нее, считай, не действовали. Настя… Вот с ней было тяжелее. Не в том смысле, что скромняжка решила пуститься во все тяжкие, нет. Она могла потерять бдительность из-за своей задумчивости. Спасибо подружкам, присматривали.

— Кончай казниться, — как-то вдвоем подступили к Насте подруги по несчастью.

— Твоей вины ни в чем нету.

— Как-же, — упиралась она. — А это все? — упрямица ткнула лапой в сторону очередного проверяющего. И вообще… Куда мне деваться, когда все закончится?

Вопрос непраздный и справедливый. Что делать и куда податься девушке, оказавшейся без помощи и поддержки в другом мире, пусть даже и сказочном? Марья хоть к тетке Феодоре в свое время попала, а Настенька… ей не повезло встретить хороших людей.

Всю свою жизнь Настя, а вернее Анастасия Игоревна Супер прожила в Москве. Также как и ее родители, бабушки с дедушками и остальные родственники до седьмого колена. Росла она девочкой тихой и послушной. Хорошо кушала, ходила сначала в детский садик, потом в школу, закончила колледж. В институт Настена идти категорически отказалась, сказала, что повару высшее образование ни к чему.

— Я бы пока так поработала, поднакопила на учебу, а потом во Франции продолжила обучение.

— Мы и сейчас готовы помочь, — горячился дедушка, заменивший Насте рано умершего отца, но она всякий раз отнекивалась. Хотела добиться всего сама.

А потом как-то так случилось, что об образовании во Франции пришлось забыть. Сначала заболела бабушка, а следом за нею слег дед. Мать, давно жившая отдельным домом, помогать отказалась. Пришлось впрягаться Настене. Два года наполненные работой, хождениями по больницам и постоянным присмотром за родными промелькнули быстро и незаметно. Настя, разогнавшаяся как скорый поезд, и не заметила их. Остановилась она только на кладбище. Рядом с могилами бабули и деда.

Почему-то вокруг оказалось много народа. Малознакомые люди с торжественно-мрачными лицами рассказывали о том, какими прекрасными людьми были усопшие. Они, блин, так и называли деда с бабушкой: 'Усопшие.' И о том какую сложную, но прекрасную жизнь прожили Алевтина Михайловна и Иван Алексеевич. Дамочки промокали сухие глаза и мечтали уйти из этого жестокого мира в один день с любимым.

Самое интересное, что рядом с Настей оказалась мама со своим новым мужем и сыном. Она плакала, обнимала старшую дочь, словно ища поддержки. Впрочем, в какой-то момент она отстала, но ненадолго. На девять дней. Явилась по поводу завещания, квартиры, дачи и старенькой 'Волги'.

— Солнышко, ты же понимаешь, что я наследница первой очереди, — нервно комкая батистовый платочек, волновалась Светлана Ивановна уже давно не Супер. — В случае судебных разбирательств…

— Уходи, — зябко передернула плечами Настя. — Пожалуйста.

— Я просто хочу договориться, — из коридора крикнула Светлана Сергеевна. — Ты должна понять, я думаю о семье, а московская недвижимость…

— Я понимаю, мама, — посмотрела ей в глаза Настя. — Семья это самое главное в жизни. Жаль, что у меня… — горло сжало спазмом, и она не договорила.

— Мы поговорим потом, — смутилась женщина. — После.

— Конечно. Спасибо, мама.

Оставшись в одиночестве, она долго плакала, а потом уснула, чтобы увидеть бабушку с дедушкой.

— Здравствуй, солнышко, — обняли они любимую внучку.

— Как я рада вас видеть, — шмыгнула носом та. — Я так скучала.

— Мы тоже, детка, — улыбнулась ей бабушка.

— Хватит сырость разводить, — нахмурился дед.

— Не буду.

— Вот и умница, — бабуля незаметно дернула супруга за рукав. Мол, не бузи понапрасну. — А у нас для тебя подарок.

— Какой? — впервые после похорон улыбнулась Настя.

— В сказку хотим тебя отправить, милая, — погладила ее по щеке бабушка. — Там небо синее, деревья…

— Зеленые, — рассмеялась Настенька. — Ба, я ведь давно выросла, а ты и не заметила.

— Не заметили и не заметим, — проворчал дед. — Не можем мы тебя без пригляда оставить, Настюша. А в сказке будет кому за тобой присмотреть. Тем более, что тут тебе делать нечего.

— Деда…

— Что, деда? Я уж, почитай, двадцать два года дед и прекрасно вижу, к чему дело идет. Светка — шкура вон чего удумала. Ну и пусть подавится. Квартира эта поперек горла ей встанет.

— Не надо так о дочке, Ваня, не по-людски это. В конце концов Настюшу она нам родила.

— Ладно уж, — проворчал дед и снова поглядел на внучку. — Поначалу тяжело придется в сказке-то. Сама знаешь, сразу все хорошо не бывает, но ты не робей и верь.

— Ты так говоришь, как будто все взаправду, — не поверила Настя.

— Так и есть, солнышко, — бабушка опять ловко оттеснила набравшего воздуха в грудь деда. — Ждут тебя уже. Давай обнимемся еще разок, и ступай. Пора.

— Так быстро? — расстроилась девушка.

— Нормально, — скрыл расстройство за напускной суровостью дед, в свою очередь обнимая кровиночку. — Ступай, ребенок, и помни, что мы всегда с тобой. Пусть ты этого и не чуешь, — он отошел на пару шагов, повел рукой, обрисовывая контур двери и, раз… открьл ее, сияющую нестерпимым светом.

— Иди, солнышко, и ничего не бойся. Знай, что все будет хорошо, — бабуля подтолкнула Настю в сторону портала. — Мы тебя любим, милая, очень любим.

— И я вас, — шепнула Настя, прежде чем сделать шаг в неизвестное.

Шаг вперед, и Настю окружил зимний лес. Дохнул морозным ветром, кинул в лицо горсть мелкого снега. Видно, не очень-то обрадовался странной простоволосой особе в пушистых тапочках на босу ногу.

— Ну, предки, спасибо, удружили, — огляделась по сторонам Настасья, мечтая поскорее проснуться. Не тут-то было.

Увиденное не радовало. Зима, лес, дорога и никого вокруг.

— Судя по всему жить я буду плохо, но не долго, — вспомнила бородатый анекдот Настя и пошла по дороге, выбрав направление наугад. Какая, в сущности, разница куда идти, главное не стоять на месте. Холодно.

Пробежка по морозцу очень хорошо прочищает мозги, так что не прошло и пяти минут, а Настасья уже твердо уверилась, что никакой это не сон, а самое натуральное попадание. Наверное, окажись она в более комфортных условиях, обязательно предалась бы раздумьям на тему комы, реанимации и прочих заскоков.