— Уйди, противный, — отмахнулась от него поднахватавшаяся иномирных словечек Малашка.

Мужик, конечно, зубами скрипнул, но смолчал. Вынул из тарантаса Машу,

Настю, узелочки и баклажечки с живой водой и брусничным вареньем, отпустил кучера.

— Пройдемте со мной, Марья Афанасьевна, — пригласил вежливо.

— А?.. — оглянулась на подруг та.

— Тут пока побудут, — прекрасно понял ее мычание отвергнутый Малашкой кавалер на службе закона. — К тому же встречают их, — он без затей ткнул пальцем в сторону мыкающегося около крьльца Корнея.

— Идемте, — понимая, с кем ей предстоит беседовать вздохнула Марья.

Дорогу к кабинету главы Разбойного приказа она не запомнила, особо по сторонам, не смотрела, все больше старалась не отстать от набравшего приличную скорость типа, так и ввалилась к Аспиду запыхавшаяся, красная и заранее возмущенная.

— Так вот ты какая, — внимательно оглядел ее Подколодный.

— Добрый день, — переводя дыхание, поздоровалась Маша.

— Проходи, садись, — Аспид указал на неудобный деревянный стул, стоящий напротив окна.

— Спасибо, — она с достоинством опустилась на предложенное место.

— Колыванова Марья Афанасьевна, — придвинул к себе пухлую папку с личным делом Облигации мужчина. — Сорока двух, если не ошибаюсь, лет жизни.

— Все верно, — подтвердила Маша, почуяв, что Подколодному позарез нужно услышать ее ответ.

— А ведь так и не скажешь, — покачал головой змей. — Подействовала, стало быть, живая водичка?

Отвечать она не стала. К чему? Действие живой воды, как говорится, на лицо, а вернее на весь организм. Маша действительно помолодела. Пропали морщинки, обрели прежнюю густоту и блеск волосы, а уж как отросли. Коса до попы доставала, а уж попа… Человек устроен странно. Обладатели кудрявых шевелюр мечтают о прямых волосах, толстые хотят похудеть, худые поправиться. Вот к последним и относилась Маша.

Всю свою сознательную жизнь она безрезультатно боролась с излишней худобой. Только крепкое здоровье, отлично сидящая на поджаром теле одежда да мода на заморенных анорексичек кое-как примиряли Марью Афанасьевну с несправедливым мироустройством. Зато теперь Маруся бьла счастлива, живая вода исполнила самые смелые ее мечты. Машина фигура стала более женственной. Грудь и попа выросли, талия соответственно уменьшилась, и это бьло прекрасно.

Так что на хамский вопрос Подколодного Марья только подбородок вскинула да плечом повела.

ПродаМан

картинка

— Подобного рода чары на меня не действуют, — тут же отреагировал тот.

'Знаем мы, кто таким сладеньким красавчикам нравится,’ — опустила блеснувшие весельем глаза Маша и на всякий случай замерла. Не стоило понапрасну раздражать всесильного змея. Он и сам найдет к чему придраться, ведь не просто так пригласил. 'Невинную деву в логовище поганое заманил,’ — помимо воли веселилась Марья. И она ничуть не преувеличивала. Живая вода организмы оздоравливапа целиком и полностью вплоть до восстановления удаленных гланд, аппендицита и девственности в придачу.

— В результате рассмотрения коллективного дела Колывановой Марьи и Меланьи Карповой, — Подколодный вновь придвинул к себе папку, достал из нее убористо исписанный лист бумаги и принялся читать вслух, — решено, что за преступление совершенное ими, а именно злой умысел по отношению к царевне Любаве, они расплатились шестью месяцами заключения на Лихоманском болоте в жабьем обличии, чем и искупили свою вину. Учитывая их чистосердечное раскаяние, положительные отзывы администрации исправительного заведения 'Лихоманка', а такоже пробуждение источников живой воды в количестве трех штук, постановляю: оные особы перед законом чисты, — он замолчал, многозначительно поглядывая на Марью.

— Спасибо, — вежливо ответила она.

— Принимая во внимание заслуги оных особ перед Тридевятым царством, — скривился как от кислого Аспид, которому роль Марьи и Мапашки в исполнении стародавнего пророчества была, что нож острый. На Настю, что интересно, змей так остро не реагировал. Более того, вникнув в детали дела, спустил его на тормозах, хотя и надавал по шапке болотному начальству, — решено отметить оных особ царской милостью. А именно: пожаловать им гражданство царства Тридевятого, надел землицы Лукоморской, а также наградить денежно. Девице Анастасии Супер акромя всего выделить подъемные и богатое приданное, ибо она — сторона пострадавшая.

— Спасибо, — уловив паузу в словах Подколодного, снова поблагодарила Маша. А про себя вспомнила, как ярился и плевался ядом поименованный змей, когда ему сообщили об исполнении пророчества, которое в свое время выдала его сколько-то там пра-пра-бабушка — прославленная предсказательница, между прочим.

Повествовало оно о том, что тот год, когда спадет проклятие с Лихоманского болота, станет переломным для Тридевятого царства. ’Как поганое болото день за днем превращается в священное озеро, так и благодать непрерывным потоком будет нисходить на земли Кащеевы,' — дальше Маша не запомнила, поняла только, что в отдельно взятом Тридевятом царстве наступит Золотой век. Правда дополнительно бабушка указывала, что особы, причастные к исполнению пророчества должны остаться на Лукоморской земле. Иначе все напрасно.

Короче, змея натуральная эта бабушка. Из-за нее Марье с подругами придется остаться в Кащеевом царстве. Такое вот они ценные для всего Тридевятого царства особы.

— Я вижу, что ты меня не слушаешь, — из ленивых размышлений о роли личности в истории Машу вырвал шипящий голос Аспида. — Загордилась? Вознеслась высоко? Напрасно.

— Не понимаю, о чем вы, — Облигация скромно потупилась и в сотый раз за день велела себе не вестись на провокации злонравного ужика.

— Все ты понимаешь, — не поверил тот. — И знаешь, что я тебе скажу…

В первый раз за всю беседу Маша посмотрела прямо в ледяные изумруды драконьих глаз.

— Бойся меня. Бойся и помни, что я не верю ни одному твоему слову. И я слежу за тобой.

— Ни на минуту об этом не забываю, призналась она.

— Вот еще что, — дернул щекой недовольный столь слабой реакцией Аспид. — Только попробуй хотя бы посмотреть в сторону моей племянницы и лягушечье житье тебе Прием (тут раем) покажется. И Малашке своей передай, чтоб хозяина бывшего позабыла. Если, конечно, жизнь ей не надоела.

Рассвирепевший дракон ожидал ответа, и, чтобы не разозлить его еще больше, Марья молча кивнула. Мол, поняла, отвяжись, змеюк злонравный.

— Молодец, — похвалил он. — А теперь поведай-ка мне о своих планах на житье- бытье.

— Могу я покинуть Лукоморье? — для начала уточнила Маша.

— Нет, — скрипнул зубами глава Разбойного приказа. — По условиям пророчества ты и твои подельницы должны оставаться в столице. Квартировать будете на бабкином подворье чисто боярышни-лебедушки.