– Да, я солгала, – спокойно подтвердила Холли, не понимая, почему эта речь дается ей с таким трудом. Она мысленно произносила ее тысячи раз. Откуда ощущение, что рука Тео сжимает ей горло, не позволяя вдохнуть воздух? – Но не в том, о чем ты думаешь.

– Прекрасно, – с сарказмом отозвался Тео. – Ты готовишься сообщить мне, что переспала не с одним британским туристом, а со всем островом? Я уже упомянул, что подозрения на этот счет у меня были. И уж точно, мне не нужны подробности сейчас. Только признание в официальных документах.

– Я ни с кем не спала. – Холли вдруг стало плохо, словно она говорила слишком долго, а не выдавила короткую фразу. Сейчас Тео наконец узнает, что она натворила. Он узнает, как далеко она была готова зайти – и зашла, – чтобы сбежать от него. – Ложью было то, что я сказала раньше.

Четыре года у нее ушло на то, чтобы подготовиться к этому признанию. Четыре года ее мысли метались от воспоминаний о детстве без матери и практически без отца, так и не оправившегося от этой потери, к тому хаосу, в который она превратила и свою жизнь, и жизнь Тео.

Она ожидала, что мир замедлит свое вращение, когда до Тео дойдет смысл ее признания. Что-нибудь обязательно должно случиться, что-нибудь, выделившее этот момент истины среди всех этих лет пустоты, холода и унылого существования.

Но в ресторане по-прежнему было оживленно и шумно, а у Тео лишь округлились глаза.

– По-моему, нужно заказать еще вина, – не громко произнес он и сделал знак официанту.

Потрясенная женщина поняла: Тео ей не поверил.

Она предположить не могла, что он не поверит. Ведь он безоговорочно поверил в ту давнюю ложь. И ни разу не засомневался в ее словах.

Холли не поняла, смех или сдавленное рыдание вырвалось из ее горла.

– Ты мне не веришь?

В ответном смешке Тео прозвучало неприкрытое презрение.

– А я должен? – Он провел ладонью по лицу, задержавшись на темной щетине, которая всегда проступала на подбородке к концу дня, и Холи невольно вспомнила, как его щетина слегка покалывала внутреннюю сторону ее бедер. Одно это покалывание было способно довести ее до экстаза. – Меня больше не интересуют дешевые театральные сцены, Холли. Просто скажи, чего ты хочешь, и мы продолжим. Повторяю, ты можешь получить развод. По-моему, я очень покладист.

Холли не могла вздохнуть. У нее было чувство, что она оказалась прикованной к нему.

– И я предлагаю тебе этим воспользоваться, – предложил Тео голосом, которым можно было бить, как хлыстом.

– Я не могу заявить в суде, что была тебе неверна, – с усилием выговорила Холли. Его темные глаза сощурились, он неопределенно повел плечами. – Потому что этого не было.

В глазах Тео полыхнуло пламя, а затем в них появилось что-то запредельно опасное.

– Тогда почему ты утверждала обратное? Насколько я помню, ты уверенно говорила об этом.

– Я была настойчива, – поправила его Холли с большим жаром, чем ей хотелось бы. – Зато ты был уверен. Это разница.

– Ну и путаница, – пробормотал Тео, взял бутылку вина у официанта, поблагодарил и отпустил его кивком, после чего налил себе бокал. Даже намек на насмешку исчез из его жесткого голоса, когда он продолжил: – А теперь скажи мне, agapi mou, зачем тебе понадобилась такая кошмарная ложь? Зачем сочинять страшную историю для обожающего тебя мужа и очернять себя?

– Это было необходимо, – ответила Холли, не понимая, почему ее пульс так громко и беспорядочно бьется, а дышать вдруг стало тяжело. Разве она должна пребывать в таком ужасе от перспективы сказать правду? – Я знала, что иначе ты меня не отпустишь.

Мужчина расхохотался. Он заметил, как отпрянула Холли. Ему почудилось, что он коснулся ее, хотя в этом прикосновении не было и намека на нежность. Ощущение напоминало скорее порыв дикого зверя. Тео это понравилось. Словно он в самом деле был – как она выразилась? – головорезом.

Таким же неприятным и отталкивающим, как его отец.

Тео встал, глядя на нее с прежней яростью, к которой примешивалось что-то похожее на жалость, только он не знал, кто вызвал эту жалость, – Холи или он сам. Он не понимал, почему приехал сюда. Почему, когда речь идет об этой женщине, он сначала действует и только потом думает?

– Но не стоит пугаться, Холли. Я привык к твоему отсутствию. Более того, я предпочитаю, чтобы все так и оставалось. Позволь мне это продемонстрировать.

Тео рассчитывал, что Холли последует за ним, когда направился к выходу из ресторана, и, конечно, она догнала его в лобби отеля «Чатсфилд». Он слышал стук ее каблучков по мраморному полу. Тео повернулся и изогнул губы так, что даже сам ощутил в этом оскале жестокость.

– Как времена-то изменились, – обронил он. На лице Холли потрясение боролось с настороженностью. – Теперь ты меня преследуешь. Жизнь – непредсказуемая штука, верно? Она всегда щедра на сюрпризы.

Тео видел, как она с усилием сглотнула, но в следующую секунду уже ничего не мог прочитать по ее лицу. Он сказал себе, что так лучше. Что все было только в его воображении. Возможно, это всего лишь часть игры, которую она затеяла и которую он проиграл с разгромным счетом. Вступать в новые игры у него не было ни малейшего желания. Не после сегодняшней ее попытки надуть его, хотя он терялся в догадках, какую цель Холли преследовала.

– Я понятия не имела, что у тебя появился философский подход к жизни, – помолчав, ответила она спокойным, почти равнодушным голосом. Тео решил, что ненавидит его, и не желал разбираться в причинах своей ненависти. – Но вряд ли это означает, что ты стал философом.

Он склонил голову:

– Будь уверена, я уделю для размышлений о твоем замечании столько времени, сколько оно того заслуживает.

Они смотрели друг на друга, не замечая больше ничего. Ярость, приведшая Тео из Греции, гнев, направивший его в ресторан, преобразовались в нечто другое. Что-то трудно поддающееся определению сплелось в нем в тугой узел.

– Это все? – спросил он, поскольку Холли молча смотрела на него и пауза затягивалась. – По этой причине ты настаивала на встрече? Хотела накормить меня сказками?

– Это правда. – Голос ее звучал ровно, но Тео уловил в нем легкую скрипучую нотку, как скрежет по стеклу. Как намек на тщательно скрываемые болезненные вещи, которые не высказать словами. – Я много времени потратила на то, чтобы освободиться от тебя, Тео. Я пробовала все, что приходило в голову, и в конце концов использовала единственный способ, который обязательно должен был сработать.

Тео захотелось схватить ее за плечи и затрясти, но он возненавидел себя за это. Он не пещерный человек. Впрочем, рядом с Холли в нем всегда пробуждалось нечто первобытное.

– Могу я посоветовать тебе на будущее выражаться проще? «Я хочу расстаться, Тео» – этого было бы вполне достаточно. Поразительно, как несколько слов способны все донельзя усложнить и иметь необратимые последствия.