— Ну и зачем ты меня сюда притащил? — уныло поинтересовалась я, краем глаза наблюдая, как чопорного вида официантка двинулась в нашу сторону.

— Будем считать, что твое возмущение было все же услышано моей совестью. И в качестве извинения я пригласил тебя на обед. Так что заказывай, что хочешь, я угощаю. — Андрей, похоже, пребывал в отличнейшем настроении. В серых глазах отчетливо читалась искренняя радость, словно он всю жизнь только и делал, что мечтал оказаться в этом невнятном заведении.

Я не стала заморачиваться на тему очередного проявления его ненормальности, углубившись в изучение меню, которое все-таки принесла официантка. Через пару глянцевых страниц мое мнение об этом ресторане резко улучшилось. Теперь стало понятно, почему здесь столько народу — цены приятно радовали глаз. Я мгновенно приглядела себе десерт, покорившись его названием «Простота и изысканность французского поцелуя летней ночью у подножия Монблана» и ценой в тридцать два рубля. Жаль, ни описания, ни изображения блюда в меню не прилагалось.

Андрей заказал себе лишь чашку кофе, и официантка удалилась. Из окна открывался вид на улицу с ее вереницей машин и спешащими пешеходами. Зрелище получалось в общем-то обыденное, но на меня сразу накатила мечтательность. Воображение рисовало яркими красками, как однажды буду вот так же сидеть в каком-нибудь милом кафе с человеком, в которого влюблюсь. Представляла до мельчайших деталей обстановку, посетителей, официантов, и только самого важного — его представить не могла. Четко засевший в голове образ никак не хотел обретать реальные черты.

— В следующий раз выберем место посимпатичнее. — Голос Андрея вернул меня в реальность.

— В следующий раз? — Я перевела на него взгляд. — Это когда ты в следующий раз на меня «Авенсисом» наедешь?

— Ну если это единственный способ куда-либо тебя пригласить, то придется наезжать, — усмехнулся он.

— Да ладно тебе. — Я вынула из подставки бордовую салфетку и принялась складывать ее в самолетик. — Думаешь, я не понимаю, в чем дело?

— Думаю, не понимаешь, — прозвучало очень серьезно.

По-прежнему не смотря на Андрея, я возразила:

— Очень даже понимаю. Ты боишься, что я тебе имидж испорчу. Мало ли, вдруг проболтаюсь. Это же сразу хана твоей репутации.

— Вот теперь я точно ничего не понимаю, — засмеялся он. — Ты сейчас о чем? О том, что я якобы на тебя наехал, или о том, что мы целовались?

Я ничего не стала отвечать, делая вид, что жуть как поглощена салфеткоскладыванием. Но отчетливо чувствовала, что на щеках выступил предательский румянец. Этот дурацкий поцелуй мешал мне спокойно жить все последнее время. Точнее, искреннее недоумение, как меня вообще угораздило. Да еще и с Деккером. Уж он-то точно занимал последнее место в списке тех, кого бы я стала целовать. Даже ради спасения мира во всем мире.

Неловкое положение спасла появившаяся с заказом официантка. Передо мной расположилась широкая тарелка с сиротливо лежащей посредине парой блинов, увенчанной шариком мороженого. И весь этот суровый аскетизм был тоненько полит сверху карамелью. Как и обещалось: просто и изысканно. Или как бы сказала Рита: дешево и сердито. Впрочем, я не собиралась придираться, искренне обрадовавшись хоть этому.

— А что-нибудь посущественнее заказать не хочешь? — Андрей с сомнением покосился на содержимое моей тарелки.

— Не хочу. — Я увлеченно пилила тупым ножом тонкий блинчик. Пропитанный тающим мороженым он тянулся как резиновый, и не будь я такой голодной, не стала бы мучиться со столь неаппетитным блюдом.

И что и следовало ожидать, сие яство кончилось раньше, чем я успела наесться. Видимо, караулившая официантка тут же подскочила к нашему столу. И я не преминула попросить счет за десерт.

— Карина, я же сказал, что оплачу, — Андрей нахмурился.

— Еще чего не хватало. — Я презрительно фыркнула. — Вот притащишь сюда свою Литвинову и будешь за нее платить. А мне от тебя ничего не нужно.

Вновь нарисовавшаяся официантка положила передо мной счет и удалилась. И тут мне поплохело.

— Эм-м… девушка, подождите, — схватив папочку меню, я поспешила за ней.

— Да, что такое?

— Тут, наверное, какая-то ошибка, — приглушенно произнесла я. — Видите, в меню тридцать два рубля, а в счете почему-то пятьсот восемнадцать.

— Все верно, — с холодной вежливостью ответила официантка, — в меню указаны цены в расчете на десять грамм блюда.

Мне поплохело еще больше.

— Что-то не так? — невозмутимо поинтересовался Андрей, когда я вернулась за столик.

— Все просто замечательно, — у меня вырвался истеричный смешок. — Лучше и быть не может.

Ну вот почему я всегда попадаю в такие глупые ситуации? И как назло выход упорно не придумывался.

— О, привет! Вот это встреча! — вдруг раздался смутно знакомый голос.

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Возле нашего столика стоял радостно улыбающийся Вадим.

— Откуда ты взялся? — крайне невежливо поинтересовался нахмурившийся Андрей.

— Да вот, живу здесь недалеко, решил зайти перекусить, а тут вы, — Вадим сел на свободный стул рядом со мной. — Не возражаете, если присоединюсь?

— Возражаем, — отрезал Андрей.

Но я тут же перебила:

— Конечно же, присоединяйся! На Деккера внимания не обращай, он по жизни грубиян. А я так тебя рада видеть! Так рада! Слушай, Вадим, будь другом, одолжи пятьсот рублей.

— А… э-э-э… — он на мгновение растерялся, но все же достал из кармана куртки бумажник и вручил мне искомую купюру, — да-да, конечно.

Я едва сдержала порыв кинуться его обнимать. Зато Андрей явно моих светлых чувств не разделял. И вообще наградил меня таким взглядом, что мне даже отчего-то стыдно стало.

— Значит, живешь здесь недалеко. — Мрачный Деккер переключил внимание на Вадима. — Что же ты именно в нашу школу подался, поближе не нашлось?

Меня так и подмывало поинтересоваться, чем это Андрею такой милый Вадим не нравится. Как и предсказывала Рита, эти двое будут бодаться. Хотя пока бодался только Деккер.

— У вашей школы очень много достоинств. — Вадим хитро мне подмигнул, отчего я едва сдержала глупое хихиканье. Само собой, никаких романтических чувств я к нему не испытывала, но сложившаяся ситуация меня забавляла. Как говорится, нет большего счастья, чем лицезреть, как Деккер багровеет от злости.

Но Андрей упорно не багровел, только стальные отблески в глазах и прокурорский тон выдавали его недовольство.

— Некоторые достоинства нашей школы тебе явно не светят. Так что настоятельно советую поумерить запросы.

Недоумение на лице Вадима буквально через мгновение сменилось хохотом. Да таким заразительным, что я тоже не удержалась. Так мы сидели и ржали, как два придурка. Мне даже стало жаль Деккера, который нашего веселья не разделял. И вообще, похоже, едва сдерживался, чтобы не треснуть нам по голове столешницей. Но, видимо, так и не решил, кому в первую очередь.