– Спасибо, мы уже спускаемся.

Трактирщица улыбнулась и прошла по коридору в комнату шевалье. Доктор запер номер, отправил Лу вниз и направился в свой номер. На стуле рядом с дверью каморки лежали его чистые вещи. Он занес их внутрь и положил в сумку деньги, найденные у покойника.

Когда Андре спустился в зал, Лу уже сидел за столом и уплетал за обе щеки остатки вчерашнего жаркого. На сковородке дымилась яичница с салом, а в качестве десерта Элен принесла им по куску яблочного пирога. Доктор приступил к трапезе, одновременно стараясь собраться с мыслями.

На данный момент известно было немногое: около полуночи старик остался один, он был жив. В течение последующего часа или двух кто-то прокрался в зал и ударил его по затылку. Пьер и Жоффруа утверждают, что не покидали кухни, а Элен едва ли пробралась бы мимо них незамеченной. Впрочем, утром ей это удалось, но каков в этом случае мотив? И вообще, если подумать хорошенько, любой мог управиться, если действовал тихо.

Андре хмуро жевал яичницу, поглядывая на окружающих. Если у хозяев и работника есть какое-никакое свидетельство невиновности, то подозрения падут на постояльцев. А кто среди них вызывает больше всего сомнений? Кто пришел невесть откуда? Кто замешан в скандале с девицей – в том, что слухи уже расползлись, Эрмите даже не сомневался.

На секунду мелькнула мысль собрать вещи и незаметно уйти в сторону Бельфонтена. Но это только уверит других в его виновности. Придется продолжать следствие, приложив к делу все усилия. Подозрительнее остальных выглядит шевалье, но нажимать нельзя. Если он поймет, какую игру ведет доктор, то быстро положит следствию конец. Действовать нужно очень осторожно.

Дамы Кланду закончили завтракать и вернулись в номер, а старый мсье вновь уселся к камину. Хорошая возможность поговорить с ним без посторонних ушей. Он положил протокол исписанной стороной книзу, поручив Лу не спускать глаз с бумаги, а свой стул подвинул к камину и уселся напротив старого нотариуса.

– Мсье Кланду, как вам известно, я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти господина Греньи. Я уже поговорил с хозяевами и работниками гостиницы и собираюсь побеседовать с постояльцами. Надеюсь, вы не против?

– Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь расследованию, – церемонно ответил его собеседник.

– Ваш кучер едва ли вернется раньше обеда. Я хотел бы сразу предупредить, что до выяснения обстоятельств убийства никому не следует покидать гостиницу.

– Это мне прекрасно известно. Кроме того, едва ли он вернется до завтра. Вы видели, в каком состоянии была дорога, а дождь продолжался еще несколько часов.

– Так или иначе, разумнее будет запросить помощь из Бельфонтена, – заметил доктор. Кланду покачал головой.

– Эти земли вне его юрисдикции; заниматься официальным расследованием придется магистрату Сен-Клод.

– Пусть так. Тем не менее, я удивлен, что шевалье выбрал меня в качестве следователя. Вы наверняка справились бы с этим лучше.

– Боюсь, мне бы недоставало вашей прыти.

Доктор пропустил это замечание мимо ушей и поинтересовался:

– Вашей ноге сегодня полегче?

– По счастью, да… – старик потер колено, – Ваша диета несомненно помогает.

– Очень рад. Я всегда радуюсь за своих пациентов, даже если они не посчитали нужным расплатиться.

– О, я все понимаю! – смутился господин Кланду, – Мы взяли немного наличных, но в Сен-Клод я сразу рассчитаюсь с вами. Только, прошу, пусть это останется между нами.

– Врачи умеют хранить тайны, – усмехнулся Андре, – Что ж, вернемся к насущным проблемам. Вы были знакомы с господином Греньи?

– До вчерашнего дня я его не видел.

– То есть ваша семья никак с ним не была связана?

– Насколько мне известно, нет.

– Что вы делали прошлой ночью?

– Спал, разумеется. Впрочем, ночью я выходил во двор.

– По уличной лестнице?

– Да, я выбрал короткий путь. Вы понимаете, нога…

– В это время шел еще дождь?

– Нет, когда я проснулся, на улице было тихо. Собственно, потому я и решился на эту вылазку. Видите ли, мы ночевали в очень стесненных условиях и некоторые потребности… – старик сконфузился.

– Может быть, вы что-то слышали или видели?

– Нет, ничего. В гостинице было совсем тихо. Впрочем, шевалье не спал: его окна освещали мне дорогу.

– Интересно… – Эрмите встал, – Я отправляюсь наверх. Полагаю, мне не дадут возможности поговорить с мадемуазель тет-а-тет?

– Боюсь, что нет. Мадам настроена весьма решительно и сказала за завтраком, что ни на шаг не отойдет от Мари… Пожалуйста, попросите кого-нибудь из них принести мне книгу. Она в моем сундуке, лежит сверху.

Доктор поднялся по лестнице, подошел к номеру Кланду и постучал. Услышав приглашение войти, он открыл дверь и переступил порог. Узкая длинная комната, доставшаяся почтенному семейству, и вправду не блистала роскошью. Три кровати стояли у правой стены, между ними едва уместились дорожные сундуки.

Мадемуазель сидела за шитьем возле крошечного окошка, а мадам искала что-то в шкатулке с нитками. Девушка бросила испуганный взгляд на доктора и медленно поднялась со стула.

– Простите, что потревожил вас. Мне нужно поговорить со всеми постояльцами гостиницы…

– Нам нечего сказать, – отрезала мадам, – Ночь мы провели на этих жутких кроватях, и точка.

– Тем не менее, я обязан вас допросить. Мы уже побеседовали с мсье Кланду, а также с хозяевами и работником гостиницы. Остались только вы и шевалье. Простите мадам, но я должен попросить вас оставить меня наедине с мадемуазель.

– Это никуда не годится! Где такое видано: допрашивать незамужнюю девицу в отсутствие родителей? Я буду рядом и отвечу на все вопросы.

– Сейчас мне нужны ответы мадемуазель, с вами поговорим позже. Ваша дочь вполне взрослая с медицинской и юридической точек зрения.

– Это просто неуместно!

– Как семейный врач я знаю много неуместного.

– Идите к черту! Я останусь здесь: сяду на кровать у двери и буду присматривать за вами. И только посмейте заговорить о чем-то еще, – мадам удалилась, шурша юбками. Мари осторожно присела на краешек стула и шепнула.

– Прошу извинить мою мать. Вы знаете ее тяжелый нрав.

– Я даже успел привыкнуть к нему. Как вы себя чувствуете? Вы очень бледны.

– Все в порядке, просто устала с дороги и еще не пришла в себя после всех ужасов этого утра.

Доктор пристально рассматривал девушку. На бледном лице он не разглядел и следа тревоги. Все же характером Мари пошла в отца; в ней как будто ничего не было от маленькой крикливой мадам. Настоящая снежная королева.