Утром четвертого дня Элен разбудила доктора и Лу на рассвете. В последний раз она накормила их завтраком и каждому вручила по завернутому в полотенце мясному пирогу. Трактирщица отперла им конюшню и убежала в дом, чтобы не расплакаться.

Андре не без опасений подошел к лошади. Она носила кличку Одуванчик, хотя прежний хозяин чаще называл кобылицу Проклятая. Животное не отличалось покладистостью. При виде доктора лошадь покосилась на него и – Эрмите готов был поклясться в этом – свирепо ухмыльнулась. Он встал в нерешительности, держа сумку в руках.

– Лу, вы не окажете мне услугу напоследок…

– Лошадку снарядить? Это я мигом.

Одуванчик смиренно приняла сбрую и вскоре стояла под седлом с самым невинным выражением морды. Но Андре не терял бдительности. Он осторожно приторочил сумку к седлу и не без труда взгромоздился на лошадь.

Ростом доктор был немногим выше прежнего хозяина, но порядочно тяжелее. Одуванчик недовольно крякнула, однако постеснялась громче выражать недовольство в присутствии явно симпатичного ей Лу. Взаимно недовольные друг другом, лошадь и всадник ждали, когда слуга закончит возиться с Гнедым.

Через несколько минут они вышли на дорогу. Над горами стоял туман, в утренней тишине слышался только медленный и осторожный стук копыт. Лу понял, что его спутник неуверенно держится в седле, и не торопился.

Когда два или три поворота дороги остались позади, туман рассеялся. Выглянуло солнце, приободрившее всю четверку. Будущее уже не виделось доктору таким мрачным. Кто знает, может эта лошадь – просто лошадь, а не бес, задумавший его прикончить при первой возможности.

И все-таки оставаться с Одуванчиком наедине Андре совсем не хотелось. И чем выше всходило солнце, тем яснее он понимал: загадочному всаднику с увесистой сумкой путешествовать опаснее, чем пешему бродячему врачу. Теперь он будет вызывать куда больше интереса у лесных разбойников. Безусловно, в дороге потребуется надежный спутник и охранник.

– А далеко ли живет ваша матушка? – решился нарушить молчание доктор.

– В местечке под Кавайоном. Дней через десять доберусь.

– Думаю, в моей компании дорога займет больше времени.

– Это точно! – рассмеялся Лу, – Вы ее не бойтесь, а то на шею сядет.

Рассудив, что эти слова относятся к лошади, доктор заметил:

– Боюсь, находить общий язык с четвероногими мне пока не дано, – ответа не последовало, и он продолжил, – Лу, вы говорили, что собираетесь искать новое место. Может быть, должность моего слуги вас устроит?

– Да на что я вам? Путешествуете налегке, сундуков таскать не надо, а людей запугивать и сами умеете.

– Все это – следствие моей собственной слабости, – удрученно заметил Эрмите, – с таким помощником, как вы, глядишь, – и времени на запугивание будет уходить меньше, и сундуков с добром станет побольше.

– И то верно, – юный великан с ухмылкой взглянул на него из-под широких полей шляпы.

– Так вы согласны?

– А чего бы нет. Вы добрый и соскучиться не дадите. Только сначала мне все равно к матери нужно.

– Что ж, – улыбнулся доктор, – полагаю, в Кавайоне люди тоже болеют.