На этом представление окончилось: участники словно тараканы разбежались кто куда. Обитатели сей округи не делились на истцов и ответчиков, на правых и виноватых: они все до единого — белые и цветные, побитые и обманутые, нападавшие и обороняющиеся — относились к распространенной категории обвиняемых.

Ржавый тоже поспешно ретировался, прыгнув в придорожную канаву. Он бежал, согнувшись в три погибели, и бесцеремонно, словно куль, волочил за собой тело бесчувственного Мальца.

Через пол часа Ржавый остановился передохнуть на краю хлопкового поля. С трудом переводя дыхание, он опустил свою ношу на землю. Поначалу, пока они находились в поле зрения полицейских, он тащил Мальца волоком, а затем подхватил на руки. Юноша был без сознания.

— Эй! — Ржавый потряс его за плечо. — Нашел время неженку строить!

Присев на корточки, он похлопал Мальца по щекам, а когда это не помогло, распахнул куртку, что бы помассировать сердце. Распахнул — и тут же снова запахнул полы куртки.

Перед ним без чувств лежала девушка.

Дружным хором стрекотали цикады, а поникшие цветы на выжженном солнцем хлопчатнике удивленно покачивали головками в такт дуновению легкого ночного ветерка, прилетевшего с приливной волной. На неподвижно сверкающем небосклоне дрогнула звездочка и покатилась за горизонт, прочертив узкую, светлую полоску.

Ржавый присвистнул и в растерянности почесал затылок. Надо же влипнуть в такую историю! Нет уж, благодарю покорно! Но вспомнив, какую непосильную ношу взвалила на себя эта девушка и в каких переделках ей довелось побывать хотя бы с того момента, как он вырвал ее из лап Крокодила, он проникся к ней искренним уважение. Где еще найдешь девицу, которая пошла бы на такие жертвы ради брата!

Он тотчас же решил не говорить девушке, что узнал ее тайну. А уж приятелям его и подавно не к чему знать об этом.

Малец открыл глаза, глубоко вздохнул и сел.

— Ну как, оклемался? — грубовато спросил Ржавый.

— По-моему, да…

— Тогда ноги в руки и живо мотаем отсюда!

Бок о бок они молча зашагали к городу.

— Ты как был мерзавец, так мерзавцем и остался. Горбатого могила исправит!

— Что за манера сразу переходить на личности, — недовольно поморщился Грязнуля Фред. — Плакали наши денежки, ну и нечего об этом толковать.

Господин Доктор в сердцах плюнул ему в физиономию.

— Хуже нет, как вести деловые разговоры с психами! — Заметил Фред, утираясь. — Чего вы ко мне прицепились? Я обязался раздобыть приличное судно и сегодня вечером отправить вас в Индокитай, а потом доставить обратно. Сейчас пять часов утра, так что приберегите ваши грубости до вечера, на случай, если к половине одиннадцатого судно не будет подано.

— Хотелось бы уточнить, каким это образом ты рассчитываешь нанять судно, если у тебя ни гроша в кармане?

— Я должен обеспечить вас транспортом, командой и пропитанием, а вот на вопросы ваши отвечать не обязан. Так что к половине одиннадцатого извольте быть на южной оконечности острова, у дамбы Пуан-де-Галль — на рыболовецком причале. И предупреждаю: не опаздывать! Корабль отчалит точно по расписанию.

— А что за корабль? — поинтересовался Ржавый.

— Почем я знаю, — небрежно процедил Грязнуля Фред. — Какой раздобуду, такой и будет. Всем привет.

Он отвернулся и зашагал прочь.

Приятели с искренним восхищением смотрели ему вслед. Сунув руки в карманы, походкой вразвалочку он брел не спеша — не проигравшийся неудачник, а воплощенная уверенность в себе. Акционеры условились о месте встречи вечером, после чего разошлись кто куда. Дубина и Доктор решили навестить давнего приятеля, который на несколько лет обрел пристанище в местной тюрьме, а Малец отправился в отель отдохнуть перед дальней дорогой.

— Ну, пока! — Он протянул руку Ржавому. — Ты второй раз спас мне жизнь, я прямо не знаю, как тебя…

— Хватит молоть чепуху! Чтоб больше об этом не заикался, если хочешь жить со мною в дружбе.

— Конечно, хочу! — пылко воскликнул Малец, и его большие сияющие глаза засветились преданностью.

Ржавый, смущенный этим взглядом, вынужден был отвернуться.

— Ладно, топай в отель. Вечером я за тобой заскочу, — поспешно распрощался он и, не оборачиваясь, пошел по своим делам.

А вздумай он обернуться, увидел бы, как его друг, не двигаясь с места, задумчиво смотрит ему вслед.

После прощания с Мальцом с Ржавым приключилась оказия, какой не бывало в их семье ни с кем, даже если проследить его фамильную хронику до времен глубокой древности. Наш герой отправился в библиотеку! Да-да, в городскую библиотеку Коломбо.

Получив толстую подшивку лондонских газет двухлетней давности, он углубился в чтение. Занятие это отняло у него немало времени, и вся его одежда, башмаки, стопа газет, стол, пол и даже левое ухо оказались засыпаны пеплом от великого множества выкуренных сигарет.

Ржавый выискивал в газетах материалы, связанные с делом Томаса Ливена. В одной из газет, к примеру, ему попался подробный план дома, где было совершено убийство, с обозначением всех входов-выходов. В другой проскользнуло упоминание о том, что Томас Ливен подозревал мисс Олдингтон в похищении своего изобретения, имеющего оборонное значение. Об этом было сказано вскользь ввиду секретности дела. Зато детали преступления были описаны подробно: злополучная шляпа, забытая капитаном; протокол вскрытия, установивший, что удар был нанесен спереди острым ножом для разрезания бумаги, обычно лежавшем на письменном столе; удар пришелся в самое сердце и вызвал мгновенную смерть. Там же, на письменном столе, лежал и револьвер Томаса Ливена, которым капитан почему-то не воспользовался. Вслед за тем шли хвалебные гимны полиции, которая проявила редкую оперативность, выполнив массу фотоснимков и умело допросив прислугу. Кроме того, удалось снять отпечатки пальцев с рукоятки ножа, а также отыскать шофера такси, везшего капитана Ливена. Убитая лежала возле двери ничком, ящики письменного стола были выдвинуты, должно быть, преступник что-то искал. Ржавый отметил для себя все эти детали.

Затем он перекочевал в портовый кабак, где собирались моряки, плавающие под флагами всех стран мира, заказал себе пшеничной водки и три часа предавался размышлениям.

А несколько позже портье отеля «Гранд Ориенталь» доложил по телефону капитану Брэдфорду, что некий господин желает лично побеседовать с его высочеством. Добиться приема у принца Сюдэссекского можно было лишь только через капитана.

— Кто этот господин?

— Доктор Верхаген.

— Объясните ему, что его высочество может принять лишь в том случае, если подано письменное прошение об аудиенции с достаточно убедительной мотивировкой.

Через полчаса к капитану явился негритенок-посыльный с конвертом адресованным капитану Брэдфорду. Письмо было следующего содержания: