С высоты нашего седьмого этажа взору открывалась совершенно потрясающая картина, которую мозг, оправившись от джетлага, смог наконец оценить по достоинству. В долине между горами лежали проспекты «делового пузыря», а чуть на отдалении — улочки и скверики колониального Кито.

Кито — первый в мире город, взятый под охрану ЮНЕСКО, потому что здесь почти в нетронутом виде сохранилась европейская застройка шестнадцатого-девятнадцатого веков. Если рай понимать как место без войны, то Эквадор — это рай. Правда, с небольшой поправочкой. Раем эта страна стала с того момента, как испанцы пленили, а потом в 1533 году казнили Великого Инку Атауальпу, предводителя одной из мощнейших индейских империй — царства Киту. Кстати, произошли эти события, радикально изменившие ход истории Южной Америки, как раз где-то в районе нынешней столицы Эквадора. Несмотря на то что сопротивление индейцев на территории Анд продолжалось вплоть до 1572 года, фактически поражение эквадорских индейцев кечуа стало началом конца этой некогда могущественной цивилизации.

В общем, приблизительно с первой трети шестнадцатого века Франсиско Писсаро совершенно поработил местное население, и на территории Эквадора больше не воевали. За все время новой истории южноамериканского континента индейцами были сделаны три попытки отстоять территорию вокруг реки Амазонки, но все безуспешно. В одном из этих конфликтов чем-то и отличился генерал Карлос Тобар, имя которого увековечили в названии нашей улицы. Правда, чем именно он прославился, ни англо-, ни русскоязычный сектор интернета не поведали.

Благодаря почти райскому спокойствию в Кито сохранилась испанская застройка, какой не увидишь и в самой Испании. Церкви и базилики пятнадцатого-шестнадцатого веков в знаменитом стиле мудехар: эклектика мавританского, готического и ренессансного стилей. Самые богатые аббатства во всей Латинской Америке, улочки и домики, расписанные индейскими орнаментами, украшенные европейской лепниной. Собор Дель Вото Националь (Национальной клятвы) — копия парижского Нотр-Дам де Пари, только в несколько раз больше. Все это щедро обещали путеводители. Так что после известия о том, что я не увижу океан, мне было чем утешиться.

На столе валялось несколько листов формата А4, исписанных Викиной рукой, а в компьютере был открыт вордовский документ.

Успела ли Вика отправить Павлу свое письмо, оставалось загадкой. В целом ее видение казалось непротиворечивым и логичным. Нелогично было другое: анализ узлов вариаций, то есть отклонений от норм коммуникации, — это лингвистика чистой воды. Такая работа не предполагает личного присутствия эксперта. Анализ можно провести, не сходя с дивана. А уж в области дивановедения моя тетка эксперт не хуже, чем в филологии. Даже в своем контракте со следственными органами она умудрилась прописать собственный диван в качестве постоянного рабочего места.

Конечно, можно возразить, мол, кто ж не захочет прокатиться на другую сторону земного шара, коль такая возможность выдалась, однако Викторию халявные путешествия не прельщают. Впрочем, возможно, Павел Кнопкин просто не разобрался в сути проблемы, а возможно, дерево вариаций гораздо быстрее построится, если посмотреть на участников команды, так сказать, в реальной среде обитания, непосредственно сидящими каждый на своем суку. Что ж, посмотрим, раз нам представлялась такая возможность.

Пока я возился с кофе и Викиными бумагами, солнце поднялось высоко, и в комнате наконец-то потеплело. Я открыл переписку в чате, которую предоставил Павел. Чат существовал с самого первого дня пребывания здесь команды, то есть с 1 сентября текущего года: команда работала онсайт уже два месяца.