Моторы ревут. Девушка легкой походкой от бедра с флагом в руках выходит на дорогу и встает посередине. Она настолько органично вписывается в местный антураж, что я испытываю зависть. Почему Вишневский позвал меня, если на такую роль выбирает только длинноногих красоток?

Флаг разрезает воздух, касается земли и десяток машин пролетают мимо нас, обдавая горячим воздухом. Как только они скрываются за поворотом, я обнимаю себя за плечи и первые за весь вечер ощущаю холод.

Я забыла, что с наступлением сентября приходит прохлада. И пусть мороз пока не вонзается иглами в кожу, не кусает оголенные участки тела, все равно холодно.

Оля возвращается обратно и обговаривает второй выход со следующей девушкой. Я смотрю на прямые медные волосы, и немного завидую их длине.

Вздыхаю.

С тех пор, как начала вести тайную жизнь и познала много нового, я то и дело испытываю неприятные чувства. Словно теряю нечто важное, словно жизнь проходит мимо меня, а наслаждаться ею имею право только избранные, вот такие свободные и красивые люди, как Андрей и девочки. А ведь так хочется прикоснуться к совершенно другому миру — не тому, который открылся мне в стриптиз клубе. Туда вообще лучше не возвращаться…

— Вероника! — Оля обращает мое внимание на себя. — Ты замерзла?

— Немного, — признаюсь ей.

— Я не могу отойти, надо встретить ребят на финише. В фургоне есть два пледа, принесешь?

— А успею?

— До твоего выхода минут тридцать.

— Хорошо.

— Они в салоне, лежат прямо на сиденье.

Она передает мне ключи, и я пробиваюсь сквозь толпу к машине. Нахожу пледы, и сразу оборачиваюсь в один. Запоздало вспоминаю, что не предупредила маму о задержке, поэтому теряю еще минуту на сообщение. Странно, но за вечер она ни разу не позвонила, хотя раньше дергала бы каждый час.

За спиной слышу рев мотора — первый финалист уже есть! Я почему-то улыбаюсь, испытывая несвойственный мне азарт. В груди бурлит незнакомое волнение, нечто среднее между предвкушением и… страхом? Что бы это могло значить? Интуиция?

Когда ставлю фургон Оли на сигнализацию и иду обратно, то взгляд касается одинокой фигуры, сидящей на капоте автомобиля. В руках мужчины тлеет сигарета, временами загораясь оранжевыми всполохами; дым тонкой струей тянется вверх. Я замираю, узнав профиль своего куратора. И почему-то мне тоже становится ужасно одиноко. Интересно, подойди я к нему и спроси, все ли в порядке, какой будет реакция?

Он оборачивается и смотрит в мою сторону. Кажется, узнал…

Очередной рев мотора напоминает мне, зачем я тут, поэтому сжав в руках плед, ухожу с парковки.

Когда возвращаюсь к дороге, вижу первую тройку, достигших финиша. Оля уже стоит между ними с флагом в руках и улыбается так, словно это она сейчас получит огромные деньги и спорткар.

Спустя несколько минут все гонщики пересекают заветную черту, и ведущий просит подготовится к марш-броску мотоциклистов.

Андрей подъезжает к старту первым. Я вижу, насколько он возбужден, как ему не терпится сразиться с соперниками. Его хищный оскал внушает уверенность в победу, поэтому когда вторая девочка выходит на стартовую линию, и фары ярко освещают ее ноги, то я вместе со всеми кричу слова ободрения. Адреналин в крови повышается, мне становится теплее, и все нутро начинает дрожать от эмоций. Я искренне за него болею, однако внезапный образ одинокого мужчины все портит. Меня тянет обратно, на парковку. Туда, где видела Станислава Юрьевича. Почему он один? Зачем вообще сюда приехал?

Мотоциклы трогаются с места, и я вздрагиваю.

Девчонка возвращается к нам с Олей.

— Замерзла? — спрашиваю ее и, замечая стучащую челюсть, отдаю плед.

— Я — Зина, — представляется рыженькая.

— Ника.

Мы обмениваемся улыбками и смотрим в темноту, из которой скоро вынырнут гонщики. Это происходит спустя четыре минуты, когда мимо нас, на бешеной скорости проносится черный байк Вишневского и отправляется на второй круг. Пыль, что едва улеглась, высокой стеной встает между нами и толпой с другой стороны дороги. Следующую минуту нас окутывает облако мелких частиц, отчего приходится закрыть нос — гонщики выжимают из своих байков все.

Когда Андрей во второй раз пересекает финиш, Зина поднимается вместе с ним на пьедестал, машет всем ручкой, улыбается…

Мне кажется, что прошло не более получаса, но когда я обращаю внимание на часы, то ужасаюсь. Время близится к полуночи, а на старте появляются спорткары. Мне в руки передают флаг, и подталкивают к линии.

Ведущий шутит, что лимонный — цвет победителя, и главный претендент на победу, с машиной такого же цвета, что и мое платье, нажимает на педали со всей дури. Я вздрагиваю, но улыбаюсь. По команде ведущего поднимаю флаг…

Кто-то стартует раньше времени. Вслед за ним проносится целая вереница гонщиков, а я только и успеваю, что закрыть уши. Чувствую, как ко мне прилипает пыль, неприятно царапает кожу и становится тяжелее с каждым мгновением.

Холодно.

Я поднимаю с земли флаг, который уронила от испуга, и улыбаюсь. От скрежета зубов меня передергивает. Какого черта согласилась на это? Мне даже не заплатят!

Пока стою и жду победителей, ощущаю на себе чей-то взгляд. Сердце колотится от одной мысли, что это наш куратор, но я не знаю, как к этому относиться, поэтому забиваю. Надо подождать конца мероприятия и вызвать такси. Судя по тому, как нажирается Андрей, добираться до дома придется своими силами.

Мы слышим рев мотора. Лимонная тачка вырывается из тьмы и пересекает финиш уже через три с половиной минуты. Из нее выходит парень моего возраста, в котором я узнаю сына мэра города, постоянного клиента Даши из стриптиз клуба, самой битой девочки из всей команды. Почему битой? Потому что этот засранец — любитель снимать вип-комнату с особыми атрибутами. И хоть Даша получает за его визиты большие деньги, никакие деньги не оправдывают униженное достоинство и синяки на теле.

Рука Краснова на моей пятой точке и похабная улыбка раздражают, однако я вместе с ним поднимаюсь на пьедестал.

— Малышка, откуда ты такая кисленькая взялась? — спрашивает он меня, игнорируя своих соперников.

— По особому приглашению, — говорю многозначительно, снова скаля зубы как идиотка.

— Ммм… — Он сжимает мою ягодицу и шепчет на ухо.

— Тогда я тоже тебя приглашаю.

— Куда? — Гулко сглатываю и смотрю на его шею. Там, из-под ворота спортивной футболки выглядывает татуировка в виде китайских иероглифов.

— В свою тачку. Уверен, в такой ты точно не трахалась.

Страх настолько сильно меня накрывает, что вот еще мгновение, и слезы брызнут из глаз.

— Ну чего ты застыла? Думаешь, я тебя не узнал? М? — Он улыбается еще шире и шепчет мне на ухо мое сценическое имя: — Лиза…