губ к плечу, к локтю, к животу — можно прочувствовать, как он перетекает в другую позу, опускаясь передо мной на колени. Посмотрела ему в глаза.

— Космос с два, он останется здесь после того, как душил меня, — спокойно сказала.

Ещё одно прикосновение тёплых губ, теперь к бедру. Но ожидаемого эффекта нет. Было только осознание, что накириец делает всё это ради своего друга. Возможно, ему даже противно. Не хотелось об этом думать.

Внимательный взгляд снизу вверх.

— Решать Вам.

— Но?

— Он не осознавал, что делает. Очнулся в темноте после кошмара и испугался. Его вины в случившемся столько же, сколько и Вашей. Стоило связать, предвидя последствия. Вы этого не сделали.

Сдержаться и не влепить пощечину было очень тяжело. Я ещё и виновата? Но впервые моя рациональная половина была на стороне накирийца, утверждая, что всё так, бездна пожри, и есть! А ещё наконец заметила, что кому-то по-прежнему нездоровится и лежать бы ему в постели несколько часов, а не бегать за мной по комнате.

Прикрыла глаза, скрипя зубами.

— Ремень принеси.

Уверена, у кого-то из них он непременно есть.

Мужчина медлил. Смотрел на меня, словно ожидая, что передумаю. Что? Сам же сказал, связать этого маньяка ночного! Начала тихо закипать. А накириец вдруг придвинулся и лёгким поглаживанием прикоснулся к ноге. И снова раздражающее осознание, что делает это ради мелкого паршивца.

— Прекрати меня касаться и живо принеси этот чёртов ремень!

Нет, я не повысила голос. Напротив, тембр ушёл в альт и похолодел.

Накириец отдёрнул руку. Досадливо поморщился, но поднялся и направился к шкафу.

Терпеливо дождалась, пока вернётся. Но, когда потянула из его рук принесённый ремень и встретила сопротивление, не сдержалась и рванула со всей силы.

Мужчина тут же упал передо мной на колени и склонил голову, скрываясь занавесью волос. И при этом я почувствовала разнёсшуюся от него волну ненависти. Да что такое, я не понимаю!

Мысленно сосчитала до трёх и, наклонившись, приподняла голову накирийца за подбородок. Он не поднимал взгляд на меня, но это точно не был жест уважения или страха, он просто не хотел на меня смотреть!

Поджала губы, отстраняясь. К бездне всю эту психологию! Какая мне в конце концов разница, что он хочет или чувствует? Спать осталось меньше двух часов, и я их бездарно трачу. Но только собралась отправить накирийца в постель, как он меня опередил.

— Если вы желаете, — взгляд на ремень, — выказать на ком-то своё испорченное настроение, могу им быть я? После регенератора повышена чувствительность. Боюсь, я не стану спокойно смотреть на то, как вы будете его пороть. Заверяю — не стану. Вам не понравятся последствия.

Поражённо выдохнула. Что-что?

Главное, не показать, что ему действительно удалось меня напугать.

— Хорошо. Уговорил, — засмеялась, отчего он тут же запрокинул голову, вскидывая на меня удивлённый взгляд. — Если решу выпороть твоего друга, позабочусь о последствиях, предварительно тебя где-нибудь заперев. А пока возвращайся в постель. Что-то страшнее неудобной позы ему не грозит.

Мужчина продолжал сидеть, не сводя взгляда с ремня. Немного подождала реакции, но, оказывается, он и не думал делать то, что говорю. Наоборот, ожидал, что это я буду действовать, как он хочет. Да расщепи тебя Вселенная! Эти сутки будешь слушаться, будь ты даже Императором! Весь мой страх перед химерой, о возможностях которой я ничего не знала, исчез от понимания, что он действительно может все мне испортить.

Прикрыла глаза — я год притворялась перед пиратами, у меня опыта больше, чем у самой известной актрисы. Настроившись, наклоняюсь.

Глава 11

Хлёсткой пощечины он точно не ожидал. Голова мотнулась в сторону. Мою руку обожгло. Но услышав приглушённое рычание, влепила вторую, ещё сильнее. А за ней третью, почти не чувствуя ладони. Рычание смолкло.

Увидев, как раздуваются от злости ноздри, склонилась ещё ниже и нежно поцеловала в пострадавшую щёку. Отстранилась на миллиметр, затаив дыхание. Показалось, что почувствовала, как он замер. Второй рукой, легко пробежавшись по плечу, очертила контур его скулы, губами переместилась к уху.

— Тебе меня не жалко? — ласково прошептала, перебирая рукой волосы и осторожно царапая затылок, ощутила пробежавшую по его телу дрожь. — Теперь рука болит, — и ещё мягче и тише, прикрыв глаза, пустив по голосу вибрацию: — Плохой мальчик.

Меня саму пробрало от получившейся интонации. Облизнула губы, понимая, что безбожно теплеет между ног. И кто из нас плохой? Я точно уже испорченная. Но игру не прекратила.

— Разве я многого прошу? — склонилась к бьющейся на шее жилке и опьянела от осознания, что он позволяет, подставляет открытую шею, сам наклоняет голову.

— Огорчил меня.

Сладко прикасалась словами к коже вместо поцелуя и плавно сделала шаг, ведя его за собой. Он тянулся, даже глаз не открывая. Это лучше бутылки енерики. Адреналин бил в голову, откликаясь горячей волной возбуждения. Втянув раскалённый воздух с нотками Востока, продолжила идти и шептать ему в шею:

— Расстроил. И из-за чего? Из-за какой-то маленькой просьбы. Что я сказала тебе сделать? Ответь мне. Что?

Он словно в трансе. Губы приоткрыты. Взгляд отсутствующий. Моей щеки коснулось тёплое дыхание, рождая мурашки. Нет, нет. Не позволю, веду я. Плавным движением переместилась ему за спину.

— Не помнишь? — огорченно прошептала на ухо. — Плохо, — последнее бархатное касание ладонью по щеке, и выдохнула все так же чувственно: — Постой в углу и подумай над своим поведением.

Беззвучно отошла назад. Шаг. Второй. Он продолжает стоять.

О космос, я действительно это сделала! Поставила его в углу на колени. Бездна… Это должно выглядеть унизительно и жалко. И, наверно, с любым другим оно так бы и было. Но только не с ним. У меня кровь воспламенилась от вида сбегающей по его спине капельки пота, от тяжело вздымающейся груди, перекатывающихся мышц, от того, как прислоняется к стене лбом. О боги, я же сейчас кончу!

Нет. Нет… Взяла себя в руки и невозмутимо направилась к валяющейся подушке. Пристроила её обратно в угол и рукой подозвала тревожно наблюдавшего за мной парня. Он пополз на четвереньках, сжимаясь с каждым приближающим ко мне движением. Недовольно поморщилась. Вот в его исполнении мне это совершенно не нравилось! Он меня реально боялся. До нервного тика, до дрожи, до глупости.

Присела на корточки, протянула руку, чтобы погладить по спине, но в последний момент отдёрнула. Не буду я его жалеть! Едва подушкой не придушил, бестолочь.

Вместо этого показала рукой, чтобы ложился. И внезапно услышала тоскливый вздох. Не поняла. Повернула лицом к себе