И не слышала, как в спальню вошел широкоплечий мужчина. Зик стоял в дверях, пока не убедился, что она спит. Тогда он осторожно приблизился к кровати и несколько минут смотрел на жену, лаская взглядом нежное лицо и хрупкую фигуру под одеялом.

Затем он осторожно задернул занавески на окнах, чтобы отгородить Мелоди от снежного шторма, разыгравшегося на улице. Щеки его были влажными.

Мелоди не была уверена, что именно заставило ее вынырнуть из глубин сна. Она лежала, чувствуя себя удивительно, благословенно спокойно.

Она не сразу поняла, где находится, но потом события прошедших часов всплыли в памяти. И в тот же миг Мелоди услышала голоса. Мужские голоса.

Она не помнила, как задергивала занавески. Мелоди лежала и растерянно смотрела на окно, но, когда ее мозг зафиксировал знакомые низкие тона, села на кровати. Это был голос Зика. Она посмотрела на часы, но было слишком темно, и разобрать, который сейчас час, не удалось.

Мелоди отбросила одеяло, схватила халат и с судорожной поспешностью натянула его на себя. Включив настольную лампу, она вновь посмотрела на часы. Четыре часа. Чай с кексами. Но это еще не объясняет, почему Зик здесь. Если, конечно, ей это не показалось.

Когда она открыла дверь в гостиную, Зик стоял у дивана. В ее душе поднялась буря чувств, когда она увидела мужа одетым только в пижамные брюки. Зик никогда не носил пижаму.

Он явно пошел открывать дверь прямо из душа. Он даже не успел как следует вытереться, и его спина блестела, словно намазанная маслом, а в густых черных волосах сверкали капли воды. Зик был великолепен. Мелоди успела забыть, как он прекрасен, но теперь вспомнила — живо, ярко.

Женщина глотнула. Надо было что-то сказать. Хоть что-нибудь. Но она пребывала в растерянности.

— Привет! — Его улыбка была до смешного обыденной. — Тебя разбудил стук в дверь? Вот наши кексы и чай.

— Что ты тут делаешь? — взвизгнула она. — Ты давно должен был уйти.

На его лице появилось выражение несправедливо обиженной невинности, что было нелепо, если учесть отсутствие одежды. И прежде чем Зик успел придумать мало-мальски правдоподобное объяснение, Мелоди продолжила:

— И почему стол накрыт на двоих, если ты заказал чай и кексы несколько часов назад?

— Ну… — Он одарил ее сладкой улыбкой. — Это очень просто.

— Неужели? — Она не скрывала сарказма.

— Я не собирался оставлять тебя одну в канун Рождества. Поэтому решил, что немного побуду здесь. Вот и все.

Он провел рукой по волосам, и Мелоди вспомнила, как ей нравилось, когда его волосы немного отрастали, но тут же прогнала эту мысль.

— Я не приглашала тебя, — сказала она сердито. — И почему ты одет… — надо было бы сказать «не одет», — подобным образом?

Зик посмотрел на свои пижамные брюки, а потом встретил гневный взгляд жены так спокойно, что ее стресс усилился.

— Я принимал душ, когда официант принес чай и кексы, — терпеливо объяснил он.

Мелоди призвала на помощь все свое терпение.

— А почему ты принимал душ в моем номере? И почему тут оказалась твоя пижама?

— Я принимал душ в своей комнате. Разве ты не заметила, что в этом номере две спальни? — Он говорил с ней, словно с малолетним ребенком. — Пока ты спала, я купил пижаму и еще кое-какие мелочи. Я решил, что на мне должно быть что-нибудь надето в такой ситуации, как та, которая только что имела место, — добавил он таким рассудительным тоном, что Мелоди захотелось его ударить.

Сверкнув глазами, она спросила себя: как получилось, что она утратила контроль над ситуацией? Все было абсолютно ясно сегодня утром. Уехать из больницы. Добраться до отеля. Лечь в постель и забыть, что на дворе Рождество. А теперь она оказалась в смешном положении. Отвергнутый муж делит с ней номер и стоит в гостиной практически голый.

И выглядит при этом неотразимо.

Мелоди взяла себя в руки и ужесточила и сердце, и выражение лица.

— Ты же говорил, что уйдешь, — холодно заметила она, — и я надеялась, что ты сдержишь слово.

Он, усевшись на диванчик перед стеклянным столиком, на котором стояли чай и кексы, улыбнулся ей коварной улыбкой.

— Нет, — поправил ее Зик, — уходить я не собирался. Это я знаю точно, потому что никакая сила не способна вытащить меня отсюда. Я предпочел бы, чтобы мы поехали домой и там все обговорили, но это сорвалось. Увы! И, — он пожал мускулистым плечом, и во рту у Мелоди пересохло, — я приспособился к обстоятельствам.

— Поменял мой номер на трехкомнатный люкс?

— Ну да. Пусть, пока тянется эта неразбериха, нам, по крайней мере, будет комфортно. — Зик весело усмехнулся. — Кексы выглядят очень аппетитно. Я всегда был сластеной, а нам подали кексы с лимонной глазурью, если я не ошибаюсь. Мы отказались от десерта, так что иди сюда и отведай. — Говоря это, Зик разливал чай по чашкам.

Мелоди немного поколебалась. Она не желала сдавать позиции, и Зик ни в коем случае не должен остаться здесь на ночь. Но кексы действительно выглядели аппетитно, и, как ни странно, она во второй раз за этот день почувствовала, что голодна. Правда, Мелоди предпочла бы, чтобы Зик был полностью одет, но поскольку он проявляет больший интерес к кексам, чем к ней…

Она присела на диванчик напротив, с кивком благодарности приняла чашку чаю, которую он ей протянул, и выбрала маленький кекс, украшенный сахарными розочками.

А снаружи снег повалил еще гуще, и, когда Мелоди взглянула на окно, ее желудок сжался. Выгонять Зика поздно. Теперь ему уже не добраться до Ридинга. Что ж, может быть, он останется, но на ее условиях, первое из которых состоит в том, что каждый спит в своей спальне.

Она посмотрела на мужа из-под полуопущенных ресниц. Зик ел с заметным удовольствием и, когда она отказалась взять еще кекс, быстро справился со всем, что оставалось на тарелке. Этот человек просто невозможен. Совершенно невозможен!

Он поднял глаза, заметил, что Мелоди на него смотрит. Как всегда, когда Зик особым образом улыбался, ее кровь забурлила.

— Помнишь, как ты пекла кексы на Мадейре? — мечтательно спросил он. — Я никогда не пробовал ничего вкуснее — ни до, ни после. Ты обещала испечь такой же кекс, когда мы вернемся в Англию, но так и не собралась.

Мелоди вспомнила тот день на Мадейре. Это был их последний отпуск перед несчастным случаем. Они волшебно провели время. Катались верхом вдоль берега, ныряли с вышки, загорали, а теплые, напоенные экзотическими ароматами ночи проводили в объятиях друг друга. Они купили сочные мандарины на рынке недалеко от их виллы, и Мелоди воспользовалась рецептом, который дала ей Аида, приходящая помощница по хозяйству. Мелоди признавала, что повар из нее неважный, но кексы получились вкусные, и Зик рассыпался в похвалах.

«Хватит!» Это слово громко прозвучало у нее в голове. Тогда было тогда, а теперь — это теперь. Девочки, которая практически круглые сутки ходила в бикини, больше нет. Мелоди всегда была уверена в своем сильном, гибком теле танцовщицы, способном не затеряться среди людей, которые всегда окружали Зика. Что сказали бы они теперь?