И все же, не потеряй он голову от любви, он бы вероятно что-то заметил. Но он ни на что не обращал внимания, пока однажды не увидел Артема и Марину в укромном школьном закутке. Скрывшись от посторонних глаз, парочка увлеченно целовалась.

Тут Павел словно очнулся. И сразу же вспомнил, что он уже несколько дней не провожал Марину до дома, поскольку та старательно избегала этого под самыми разными предлогами. Вспомнил, что на уроках девушка перестала обращать на него внимание, зато все больше косилась вправо, туда, где сидел Артем.

Тот факт, что его возлюбленную легко и незаметно увел одноклассник, стал для Павла настоящим ударом. После этого сокрушительного сюрприза он несколько дней ходил сам не свой, плохо соображая и мучительно силясь понять, как и почему это произошло.

Теперь, когда любовная пелена спала с его глаз, он отлично видел все. Отныне Артем провожал Марину до дома, это с ним она проводила перемены, а затем и вовсе перебралась к нему – в смысле, к нему за парту. Что казалось Павла, то девушка просто перестала обращать на него внимание, будто они никогда и не были знакомы. Если же Павел сам заговаривал с нею, то Марина всеми силами демонстрировала желание как можно скорее отделаться от него.

Павел всегда оставался добрым парнем, ему не была свойственна сильная неприязнь к кому-либо. Но теперь он воспылал настоящей жгучей ненавистью к однокласснику, уведшему у него его возлюбленную. В своем воображении Павел нарисовал себе четкую, но мало на чем основанную, картину: подлый совратитель Артем соблазнил невинную и глупую Марину лишь с той преступной целью, чтобы развратить ее, а затем цинично бросить. Одноклассник виделся ему самим воплощением зла, коварным и подлым монстром, которого необходимо остановить. Иногда Павел чувствовал себя благородным рыцарем, священный долг которого состоит в том, чтобы спасти несчастную деву из лап чудовища.

Но что он мог поделать? Среди перемены наброситься на Артема с кулаками? Едва ли подобный поступок принес бы ему много пользы. Артем был сильнее его, и, скорее всего, сумел бы справиться с противником. И Павел бы в этом случае снискал не жалость и одобрение, а репутацию неадекватного психа, который бросается на людей и который получил по заслугам. Ну а если бы каким-то чудом он и одержал победу в драке, то прослыл бы не просто психом, а опасным психом. Артем же, в глазах Марины, предстал бы несчастной жертвой сумасшедшего маньяка.

В общем, кулаки в этом деле были плохими помощниками.

Столь же малоэффективной казалась Павлу беседа с Мариной, в ходе которой он бы объяснил девушке, с каким монстром та связалась и что он от нее хочет. Марина не поверит ему, не станет слушать. Подумает, что он нарочно пытается очернить Артема в приступе глупой подростковой ревностью. И он опять-таки выставит себя в глазах девушки не в самом лучшем свете.

В общем, Павел оказался в тупике. Он должен был остановить Артема, но как это сделать – не представлял. Ежедневно наблюдая Марину в объятиях этого гада, он проникался к нему все большей ненавистью. Теперь ему хотелось не просто разлучить его с девушкой. Павел желал покарать негодяя. Жестоко и страшно. Вплоть до его физического уничтожения.

Но он не мог придумать, как осуществить задуманное, и одновременно не навлечь на себя крупные неприятности?

6

Заполучив окровавленный платок во вторник, Павел вернулся с ним домой и припрятал трофей в надежное место. Ритуал надлежало проводить ночью, а поэтому ему следовало дождаться благоприятного момента, когда родители уедут куда-нибудь на сутки или более. И тут ему крупно повезло. Предки засобирались в гости с ночевкой с пятницы на субботу. Все складывалось как нельзя удачно, словно по заказу.

Стоило немалого труда дождаться выходных. Ежедневно наблюдая возлюбленную в объятиях ненавистного одноклассника, Павел проникался все большей решимостью разделаться с мерзавцем любым способом и любой ценой. Цена и впрямь выходила высокая, но это уже не могло его остановить. Кое-как дождавшись пятницы, и убедившись, что родители, отбыв в гости, точно не вернутся этим же днем, он приступил к приготовлениям.

Описанный в книге ритуал казался довольно простым в исполнении. Не было в нем ни глупой абсурдности, ни бессмысленной торжественности, которыми отличались все колдовские ритуалы, почерпнутые Павлом из популярных источников. Но именно его пугающая простота рождала ощущение, что этот фокус действительно может сработать. Павел надеялся на это всей душой. К тому моменту он успел возбудить в себе такую жгучую ненависть к Артему, что при одном его виде хотел броситься на одноклассника и зубами перегрызть ему горло.

Ритуал не включал в себя ни зажженных черных свечей, ни какой-то нарочито мрачной обстановки. Павел извлек из тайника добытый в школе платок и лезвием соскреб с него засохшую кровь врага. Затем тем же лезвием, не позабыв обмакнуть его в стакан с водкой, он порезал свой палец и нацедил в небольшую баночку несколько капель крови. Смешав свою кровь с кровью Артема, он положил перед собой чистый лист бумаги, окунул в кровавый коктейль кончик гвоздя, и начал выводить таинственные символы, в точности срисовывая их с приведенного в книге образца.

Дело шло медленно. Время подползло к полуночи, когда Павел наконец-то завершил свой труд. Он трижды перепроверил правильность начертанных символов, и лишь когда убедился в том, что текст был воссоздан им без ошибок, направился с ним на кухню, к газовой плите. Зажег конфорку, подцепил край листа пассатижами, и поднес его к огню. Пламя стремительно охватило бумагу, и та в мановение ока обратилась в черные хлопья пепла. Погасив огонь, Павел пинцетом собрал пепел в кружку, разбавил его водой из-под крана, и, поморщившись, выпил все до капли. Вкус у напитка оказался довольно неприятный, поэтому Павел счел возможным перебить его апельсиновым соком.

Он тщательно отмыл баночку от крови, завернул в бумагу и бросил в мусорное ведро окровавленный платок. Затем спрятал черную книгу, погасил свет и лег в кровать. Он не чувствовал никаких новых ощущений, разве что порезанный в ритуальных целях палец слегка побаливал. Невозможно было понять, сработало колдовство или нет. Чтобы выяснить это, следовало дождаться понедельника.

7

Новая учебная неделя началась буднично. Первые два урока прошли спокойно. Педагоги бубнили материал, ученики откровенно скучали и косились в окно, за которым раскинулась вожделенная свобода. Никто из них не замечал болезненно-пристального взгляда, которым Павел буравил затылок