вас», а именно «с вами». Интересная оговорка, которая сказала мне намного больше, чем святоши хотели бы.

— Значит, Ордена теперь воруют детей Вечных Лесов Н’аэлора? — прямо спросил я. — И ради их собственной безопасности, прикажите своим людям убрать арбалеты, клирик Лавертен. При неосторожном обращении с подобными устройствами можно сильно пораниться.

— Вы видели их? — взволнованно спросила Авелин. — Мать и дитя. Мы должны были встретить их в Гирдоте и сопроводить на север, к границе.

Я посмотрел на стоящих передо мной святош. Уверены в себе и в своей силе, считают, что одиннадцати бойцов и одного юного клирика достаточно, чтобы справиться с каким-то провинциальным магом, живущим неведомо где.

— Эльфийка мертва. Ее забил до смерти сам Хелтрик, пока насиловал в той повозке, куда вы ее засунули, — ответил я, глядя в глаза клирика. — Возможно, ему просто нравилось бить женщин в процессе, но он не рассчитал силу. Он разбил ей кулаком височную кость, прямо тут.

Я постучал пальцем по виску, показывая место удара.

— Но… — начала клирик.

Я не дал вставить и слова, продолжив:

— Он размозжил темной голову, потому что, видимо, она пыталась сопротивляться этому животному. Я видел, как торчали через кожу осколки кости. Но вообще, выглядела она в целом неважно, Хелтрик постоянно заглядывал к этой… А как вы в королевстве Трех Орденов называете эльфов? Черноухие мрази? Он частенько бывал у черноухой. И, видимо, епископат не слишком волновался об их судьбе…

Клирик стояла бледная, сжимая кулаки.

— Ты лжешь, — сказал один из мужчин. — Епископат щедро заплатил гильдии, чтобы уладить этот вопрос. Все твои слова полная ложь! Повторяю вопрос госпожи Лавертен! Что стало с эльфийкой во время бунта⁈

Я услышал, как за моей спиной кто-то аккуратно потянул из ножен меч. Готовятся атаковать, потом связать и устроить допрос с пристрастием. Считают, что вырванные ногти и сломанные кости дадут им больше правды, чем обычная беседа?

— Эльфийская женщина мертва, ваше задание провалено, — сказал я, глядя в глаза клирику. — Вы должны были это предвидеть, когда доверяли подобный груз работорговцу из полуорков. Зачатые в насилии, только на него в отношении женщин они и способны.

— Ты большой специалист по полуоркам? — усмехнулся мужик, который на меня орал.

— Нет, я большой специалист по насилию, — ответил я святоше. — А теперь убирайтесь, у меня ужин почти готов.

— Если ты солгал, колдун, знай…

— Оставьте свои угрозы для крестьян и женщин, — перебил я бойца Ордена Пламени. — А где меня найти знает каждый в этих краях до самого истока реки Мулда. Только снимите в следующий раз при разговоре плащи. Трезубец тут не любят.

Я отвернулся, снял с огня котелок и поставил на угли сковородку, потеряв к разговору всякий интерес. Их счастье, что Лавертен оказалась весьма талантливым клириком и почувствовала, буквально ощутила исходящую от меня угрозу.

Через три минуты я уже в полном одиночестве жарил яйца и сало, предвкушая плотный ужин. Святоши искали темных эльфов? Северный епископат хотел переправить их на границу Н’аэлора? Это какая-то договоренность с Вечным Лесом или очередная уловка святош?

Встреча с клириком Лавертен меня заинтриговала. Интересно, что теперь будет?

А еще я совершенно не жалел о том, что ни слова не сказал об эльфийской девочке, которую оставил у Борна дожидаться купцов Н’аэлора. Я рассказал, что произошло с эльфийкой. Но святоши же не спросили, что случилось с ребенком? Так почему я должен помогать кому-то из ордена Пламени? Совершенно не обязан. И причины слежки за мной теперь стали ясны. Вблизи бойцы отряда смогли заглянуть в телегу и убедиться, что там никого нет. Конечно, они опасались, что колдун прихватил закованных в железо и истощенных эльфиек с собой. Ведь кровь Темных Эльфов крайне сильна, а два других Темных Бога с удовольствием принимают их в жертву во время заклинаний. Двое других, но не Нильф. Вот если бы это был ребенок из народа Садов Армина…

Нет, я давно не приношу в жертву людей, эльфов и гномов. Орков и полуорков — может быть, они тупые злобные твари, доставляющие одним своим существованием массу проблем, но их кровь не ценнее крови с пары козлов или десятка куриц, а возни на порядок больше. Я давно не вижу надобности убивать разумных, а тем более детей, ради своего колдовства, да и Нильф, в отличие от двух своих братьев, особо не требует от меня подобных жертв.

Пусть святоши ищут. Если они найдут девчонку на постоялом дворе — им повезло. Если нет — стоило четче задавать вопросы. Если бы клирик прямо спросила, где эльфийский ребенок, я бы, скорее всего, ответил. Их намерения были ровно такими, как они и говорили — я хорошо умею распознавать ложь. Они на самом деле должны были проводить эльфов на север. Вот только к чему такие сложности?

Это было занимательной загадкой, но ужин уже готов, так что я, отбросив мысли об эльфах и святошах, с удовольствием придвинул к себе котелок, поставил на плоский камень сковородку и, поудобнее перехватив большую деревянную ложку, принялся за еду.

Вот только где-то на границе сознания оставалось ощущение, что за мной до сих пор кто-то следит.

Глава 4

Башня Повелителя Демонов

Когда-то, давным-давно, эта долина была густонаселенным местом. Шахтерские поселения плотно покрывали подножие гор, а основной транспортной артерией служила река Гирдхута. Тут добывали жирный, как смола, уголь, железную руду, серебро, золото. Казалось, долина будет процветать вечно, однако жадность местного лорда и шахтеров привела к тому, что шахты одна за другой стали обваливаться. Позже свой удар нанесла и погода: в эти горы пришел ледник, который закрыл кряж щитом изо льда и снега, превратив ранее райские условия в тяжкое испытание. Последней каплей стала череда войн, которая уничтожила несколько государств, отодвинула границу Брима на восток, и образовала то, что мы теперь знаем как Западные Земли.

Я пересек границу собственных владений, четко ощущая исходящую от охранных столбов силу. Каждые полторы-две лиги, по широкой дуге, я установил обсидиановые обелиски, в которые заточил самых разнообразных демонов. Были тут и бесы, и бесплотные тени-душители, и призрачные гончие. В нескольких, самых крупных столбах, вовсе заточены неведомые даже мне твари, которые должны вырваться на свободу только в случае тотальной осады моего жилища целой армией.

Безмолвная, неприхотливая стража, демоны стояли на защите моего покоя, покоренные и сломленные, а от этого еще более злые и неистовые, нежели свежепризванные твари.

Вот, одна из заточенных в черный столб гончих напряглась, готовая рвануть в мою сторону и разорвать на части, но едва почуяв печати, тварь