решила затянуть шнурок кроссовка, но ее сморило, и Лина рухнула лицом на столь ненавистный ею пластик.

– Эй, проснись, – села я рядом, – Лина, ну давай.

– А?.. – открыла она глаза, – Евка? Сколько времени?

– Пять часов, – судя по ее обгоревшим икрам спала он тут весь солнцепёк.

– Писец… я уснула! – встала она в придачу с отпечатком забора перекладин шезлонга на щеке и лбу. – Ни чо, закинусь бадами, отпустит… Привет! – вытянула она руку аниматору. – Я Лина!

– Ваня-Костя, – ответил он.

– Твои родители тоже спросонья придумывали имя? – пожала она ему руку, переводя взгляд то на него, то на меня.

Небось придумала себе, что я нашла «плюс один» для свадьбы Дианы. Рация Вани-Кости зашуршала, он ответил, что будет через пять минут.

– Увидимся. Мне пора. Ну, а вы… отдыхайте.

«Отдыхайте» повторила я произнесённое им слово, буравя желтую спину, пока он не скрылся за корпусами.

– Сказал «отдыхайте» так, как будто сказал «работайте». Ты услышала?

– Он же на работе, Ева! Он по-другому не может. Зато красивый! Загорелый, как сёрфер и эти его обесцвеченные солнцем пряди, и пухлые губы, и ровная кожа! Его тело пышет здоровьем от переизбытка витамина Дэ! А ты, Евка, ты хранишь себя в холодильнике, еще и обмотаешься в обёртку. Вон, чего ты в тряпки укуталась? Замерзла в плюс тридцать семь?

Лина дернула узел моего парео и сорвала с головы шляпу.

– Загорай! Расслабься уже!

– Я же «отдыхаю», Лина. И ты тоже!

– Но как «отдыхать» решаешь ты сама. Тебе никто не давал указаний, – оценивала она ущерб своего пятнистого загара в пыльном отражении будки спасателей. – Ты можешь делать это, как угодно. И «это» тоже, – подмигивала она. – Правил нет!

– Правила всегда есть, Лина. Для тебя, меня, и Вани-Кости.

– Правила всё портят, Евка. Отдых, работу, свадьбу… нет, – вставала она с шезлонга через боль с кожей, что трещала обуглившейся бумагой, – я по правилам жить не буду. И не должна.

– Ты можешь. Ты выше ожидаемого.

Морщась, но скрывая боль, Лина заковыляла к номеру. Все ее ноги с задней стороны от линии велосипедок до щиколоток пылали алым.

– Кефиром теперь мажь, – шла я за ней.

– У меня бады! Завтра эти полосы превратятся в загар! Еще позавидуешь!

Но наступило завтра, и Лина осталась валяться в номере раз в полчаса посыпая себя бадами и обливаясь кефиром и простоквашей, которые я натаскала ей со шведского стола. Меня же ждала встреча с отельным гидом и лекция с перечнем десятка ненужных экскурсий, на все из которых я конечно же согласилась, пробуя жить здесь и сейчас.

Глава четвертая, в которой я делаю тату под облаками сахарного снега, а Костя обещает небо в алмазах, пока не появляется Он

Назар исполнит желания

Мы сидели в автобусе, который выглядел больше и красивее, чем некоторые столичные квартиры. Был даже туалет, почти размером с мою первую комнату в общаге. И пахло здесь не чебуреками и папиросным дымом, а ментолом, пафосно пшикаемым из угла каждые тридцать секунд электронным распылителем.

Автобус был полупустой и приятно прохладный. Отдыхающие комфортно расселись – самые разговорчивые и деловые на передних креслах партера. Дети с колой поближе к телевизионным экранам в центре. Я же бросила сумку на самом последнем ряду, закрыв шторки справа и слева. Глаза закрыла темными очками, а голову бейсболкой, под которую тугим пуком завернула свои кудрявые рыжие локоны.

Сегодня я разделась чуточку больше, отправившись на обзорную экскурсию в бриджах и оверсайзной футболке с широки рукавами до плеч. И даже носки в кроссовки надела укороченного кроя, а не длинные – выше щиколотки.

Бесшумно работающий двигатель дрожал игривыми мурашками под попами туристов, а мы все никак не отъезжали.

– Обязательно кто-нибудь проспит … – бубнила я под нос, чувствуя раздражение, что мурашки двигателя начинают пробуждать во мне возбуждение.

Неужели я так долго ни с кем не крутила романы? Пока вспоминала, была ли я в кого-то хоть разок влюблена после безответной пятилетки само уничижающей любви по Марку, автобус качнулся по серой глади асфальта – нереально ровной, чего я совершенно не ожидала от дорог Турции.

– Приношу прощения за ожидание, я ваш подменный гид! Марианна застряла в пробке из ослов, овец и верблюдов, поверим ей на слово, – шепотом добавил гид и наверное, подмигнул хихикающим из партера сидений, – мы с вами проведем великолепный день на обзорной экскурсии по достопримечательностям и шопингу, поверьте, тут есть на что посмотреть! Я про шопинг!

И снова смех с первых рядов.

– Вода в спинках впереди стоящих кресел, не забывайте панамки и крем, а я постараюсь не усыпить вас хронологией и датами! К тому же, я на подмене и не так уж хорошо успел вызубрить историю… Шпаргалки… шпаргалки… Это вы меня, кстати, ждали! Бегал за шпорами туда и обратно!

«Что за комик?», вынырнула я лицом в проход, решив посмотреть на приколиста.

– Зовут меня Айван для местных, а для вас Иван. Приятного отдыха!

– Костя… Наш подменный гид? – уставилась я на парня, что стал игреком моего уравнения – что еще пойдет не так?

Марк в розыске и его точно не будет на свадьбе, Ваня-Костя вообще что-то изотерическое – словно я переложила на живого человека не существующие воспоминания и ощущения всего лучшего, что помнила с тех времен, пока не поступила в академию номер ноль.

Почему бы и нет? Может, я прислушаюсь к совету Лины и малость с ним сближусь. Или многость… Щеки вспыхнули, я отодвинулась подальше от мурашек двигателя. Нет, я никогда не была такой же смелой и безбашенной, как Диана, как Лина.

Да, я пробовала, но Диана была ожиданием, а я реальностью. Лину я дразнила «выше ожидаемого» и только нам двоим был понятен смысл этой шутки.

В конце концов, не могут же все в этом мире быть… «какими?», задумалась я, не решаясь хоть бы только в мыслях произнести «не могут же все вокруг быть счастливыми»

Я шла на компромисс, это правильно и нужно. Потребовалось прожить двадцать шесть лет, чтобы начать принимать себя – уговаривать принять и думать, и верить, что я приняла. Да, я комплексовала из-за ног, коленок, белой кожи, рыжих кудрей и когда все на меня смотрят. Но прогресс тоже имелся. После универа я вычеркнула шестнадцать пунктов непринятий. Осталось всего-то восемь или девять. В конце концов мне только двадцать шесть. Подросток по современным меркам.

Я втирала отбеливающий крем от солнца восьмидесятого фактора защиты, пока Ваня-Костя рассказывал о том, что: