Начальница была дамой пробивной, лезла во все нужные тусовки и кабинеты, и периодически выуживала таких крутых клиентов, что контора потом месяцами могла жить на комиссионные от продаж и заниматься всякой мелочевкой, типа сдачи в аренду.

Меня брала с собой на встречи как в качестве ассистентки, так и для понта — непременно представляя всем, как недавнюю выпускницу МГУ, обладательницу диплома факультета управления и маркетинга. Моей задачей было носить за начальницей папку с документами и всеми необходимыми формами на случай быстрого подписания договора, а также планшет, визитки и сувениры для богатых клиентов.

Вот и сегодня, похоже, меня в очередной раз приобщат к «работе на местности». В иной раз я бы уже с утра выла с досады, заранее скучая по своему уютному, обвешанному записками и графиками продаж кабинетику. Но сегодня такая прогулка, без сомнения, пойдет мне на пользу. Потому что я не была уверена, что смогу сконцентрироваться на метрах и санузлах, и не видеть его лица, всякий раз, прикрывая от усталости глаза…

Господи, как же я испугалась, когда он упал передо мной бездыханный.

Вот только что, большой, грозный… прекрасный в своей первобытной, мужской силе, и уже в следующую секунду его будто не стало — одно распростертое тело на полу.

Казалось бы, вздохни и радуйся, что у тебя такая боевая тетя. Ан нет — самой захотелось ей промеж глаз залепить. Наорала на нее, заставила положить трубку телефона, к которому она бросилась, чтобы звонить в полицию. Как курица над цыпленком над этим гаденышем трепыхалась… Огромным таким цыпленком, одной и не утащишь.

Я поморщилась, отставляя пустой стаканчик и даже слегка стукнула себя ладонью по лбу. Вот ведь дура. Он ведь даже после того, как поверил, что ты не проститутка, купить пытался. Деньги совал. Карточку дал, чтоб звонила, если передумаю.

Но, может, соображал плохо — тетя ведь его крепко приложила, думая, что бандит какой или насильник. Впрочем, неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы не книжка по вязанию в умелых женских руках.

На работу я приехала к десяти часам и сразу же заметила странную суматошность. Она чувствовалась во всем — начиная от секретарши, пытающейся поровнее расставить на подносе чашки с кофе и тарелку с печеньем, до главы фирмы, судорожно поправляющей перед зеркалом прическу и подкрашивающей и так багровые от помады губы.

— Где ты была?! — сходу, прям с порога, накинулась на меня Валерия Александровна.

— В метро ремонт… — растерялась я. Обычно ей было фиолетово, когда я прихожу, лишь бы работа выполнялась в срок и качественно. — А что случилось?

— А то и случилось, что он уже здесь! — прошипела она, понизив голос. — В кабинете у меня сидит. Уже и контракт с Зоей подписал, а тебя все нет! Ты ж моя витрина со своим МГУ…

— Да кто сидит-то?

— Конь в пальто! Американец! Миллионер, что пентхаус хочет купить!

У меня внутри будто все выморозилось.

— К-какой американец?

Валерия Александровна воззрилась на меня с непередаваемым выражением.

— Там что, в метро еще и память отшибают? Я же просила прийти пораньше — у нас сегодня показ для важного клиента!

Быстро оглядев меня и удовлетворенно кивнув, она сунула мне в руки папку c документами, развернулась и королевой поплыла по коридору, ожидая, что я, как на привязи, потопаю следом.

Я даже опротестовать не успела столь нелепые обвинения — хотя и было что опротестовывать. Во-первых, важного клиента ждали к двенадцати, а поскольку приходить к девяти ежедневно я не обязана, откуда мне было знать, что именно сегодня надо было заявиться пораньше? Во-вторых, никто не удосужился мне сказать, что клиент — американец. Может, я английским не владею, и меня, наоборот, прятать надо, чтоб фирму не опозорила…

А вообще, что-то слишком много в моей жизни американцев развелось. Хоть в специалисты по эмиграции переделывайся.

Если только это не…

— Oh, come on, mom, I’m not in Siberia… No… Mom… Mom, please calm down… No, there’re no bears in Moscow. I promise.[1]

— Хорош… — прошептала, полуобернувшись, Валерия Александровна, притормаживая на пороге и закрывая мне вид на того, кого я уже и так узнала по голосу.

Я нахмурилась. Уж не знаю, насколько он «хорош», а с настырностью у этого типа точно все в порядке. Где там у меня телефон фирмы был, что его бывшую представляет? Сейчас я ему устрою «Янки гоу хоум».

От бедра, Валерия Александровна вплыла в кабинет, здороваясь на таком великолепном английском, что я даже позавидовала — вот ведь недаром в Лондоне три года училась…

— Взгляните, мистер Стивенсон! Я принесла проспекты всех имеющихся в наличии пентхаусов… Большое спасибо, что выбрали именно нашу фирму помочь вам сделать столь непростой выбор…

Отойдя в сторону, она, наконец, открыла мне обзор.

Да, удостоверилась я. Действительно, хорош.

Даже нет, не совсем так.

Это вчера в ресторане он был хорош. Потому-то я на него и позарилась.

И потом, вечером, когда, порядочно поднабравшись, он зажимал меня у вешалки с одеждой — можете себе представить, даже тогда он был очень и очень неплох. Хоть от него и разило виски, как от насквозь пропитого ковбоя из Вайоминга.

Сегодня же… Сегодня мистер Стивенсон выглядел так, что без подготовки на него смотреть было больно. Хотелось отвести глаза и уставиться на что-нибудь отвлекающее, чтобы щеки не так сильно пылали.

В черных, даже на первый взгляд дорогих джинсах, к которым отлично подходила серая футболка, выставляющая напоказ все его бицепсы, трицепсы и прочие мужские прелести, Пол небрежно сидел на столе Валерии Александровны, а на спинке ее стула висела черная, байкерская куртка — несомненно, тоже его.

Что за?..

Кивая в ответ на приветствие и протягивая к проспектам руку, Пол скользнул по мне взглядом… моргнул и выдал совершенно искреннее изумление.

— Вера?! Что ты здесь делаешь…

Начальница оглянулась на меня, недовольно щурясь, будто я снова в чем-то провинилась.

— Вы встречались?

Я покраснела.

— Нет.

— Да… — ответил Пол. — Вера…

Я сделала страшные глаза.

— Увы, я чуть не сбил вчера эту милую девушку мотоциклом, — нашелся Пол, делая виноватое лицо. — Мне ужасно стыдно…

Да уж. Мог бы и получше версию придумать…

Стоп.

Мотоциклом?! Каким, к черту, мотоциклом?!

Страшная мысль закралась мне в голову. А что, если он сошел с ума? Что если встреча с увесистым томиком 48-го года издания не прошла для него даром? Возомнил себя байкером, купил Харлей… и гоняет теперь по улицам Москвы, как безумный всадник Апокалипсиса…