— Это почему? — оскорбился за Катерину Денис.

— Да кому такая нужна? — вставил свои пять копеек Артем. — Ни слова ласкового, ни улыбки, ни наряда привлекательного, во что влюбляться-то?

— Говорят, она хороша собой.

— Мордашка у нее и впрямь ничего, смазливая и фигура что надо, — но выражение, с которым она на всех смотрит, перечеркивает физические достоинства.

— А как она на всех смотрит?

— Как на отбросы! Будто ей одной известны некие тайны Вселенной, которые простым смертным и не понять. — кривясь ответил Артем. — Сомневаюсь, что такая нормального мужика зацепит.

Денис спорить не стал, поняв уже, что несчастные сотрудники лаборатории жизнерадостную и светлю Катеньку, с которой был знаком он сам, в глаза не видели. Зато имеют неплохое представление о Екатерине Земцовой, неведомой Денису. Странная выходила у Катерины характеристика, противоречивая очень уж. Словно в действительности была не одна Катя, а две.

— Вы поговорите лучше с Григорием Борисовичем, может он вам, про нее больше расскажет, — посоветовала Мария, — хотя я если честно сомневаюсь. Наша монашка еще та секретница.

Уяснив для себя основные настроения витавшие в этом террариуме, Денис откланялся и поспешил убраться. Но выйдя из особнячка, к воротам направился не сразу. Оббежал забор по периметру и обнаружил тайный ход, которым, по-видимому, и воспользовался Гриша Макаров — на редкость подозрительный тип, как, впрочем, и обморочная Маша и старшая лаборантка. Тайных ход был сделан мастерски — при беглом рассмотрении в глаза не бросался и открывался только изнутри с помощью крохотной, неприметной кнопочки.

«Да, тухлое местечко», — подумал Денис, пожалев, что не раздобыл жучков. Расслабила его работа в газете. Он все чаще стал подумывать о том, что совершенно напрасно по стопам отца пошел. Тот то был славным корреспондентом, рисковым человеком, сорвиголовой, а Денис в журналистику сунулся лишь из любви к текстам. Но как показала практика он в этом деле до мастерства отца вряд ли дойдет, потому как не горел журналистикой так как он.

Последнее время Дениса прельщали переводы, которыми он по большей части и кормился, а работа в газете, это так — дань уважения отцу. Хотя какая же это дань! Это позор — одну колонку в паршивой газетке раз в неделю подзаборными историйками заполнять!

Пока ехал на Катину работу, пока вел разговоры с ее сотрудниками, еще держался, но стоило сесть в машину и закурить, прикрыв глаза, как вновь накатили воспоминания о сегодняшнем утре. Перед глазами так и стоял пепельный образ Кати. И верно Дениса поглотила бы хандра, продолжи он ворочать в голове мельчайшие подробности увиденного в ее квартире, но позвонил Игорь Аристархович, отвлекая парня от гнетущих мыслей.

— Скажи мне честно, Бойцов, ты в конец охамел, — подозрительно тихим голосом начал главный редактор, — или работа в нашей газете стала тебе не к лицу?

На поставленные вопросы Денису отвечать не хотелось. Во-первых, они были риторическими, а во-вторых, ответы звучали бы положительно, поэтому он просто молчал, дожидаясь главного вопроса.

— Где статья, молчун? — задал его Игорь Аристархович.

— Ее нет, — просто и честно ответил Денис.

— Значит все-таки охамел, — процедил редактор.

Не вступая в спор с начальством, Денис продолжал молчать, решая в эту минуту некую нравственную задачу.

— Что за хрень с тобой твориться, Бойцов? Твою физиономию видели сегодня у генеральского дома. Мне доложили, что ты единственный журналист, которому удалось пройти внутрь и ты явно видел что-то особенное! Что ты молчишь, мать твою!

— Мать мою приплетать к этому делу резона нет, — бесстрастно ответил Денис. — А видел я действительно достаточно, чтобы не распространятся о случившемся.

— Что?!

— Я не намерен писать статью о генеральском доме, — пояснил Денис.

— То есть как не намерен?! — негодовал редактор. — Ты журналист или кисейная барышня?! У тебя работа такая — вытаскивать на поверхность все тайное, и чем оно противоречивее и пикантнее тем лучше. Так что не строй из себя девственницу в борделе и пиши давай статью, а не хочешь писать, просто изложи известные тебе фаты, Лена Шварм доделает остальную работу.

— Лена Шварм-то доделает, — усмехнулся Денис, представляя, что бы понаписала об этой истории его коллега, способная даже из похождений Вини Пуха сделать остросюжетный репортаж.

— Кончай шутки шутить, Денис, — раздражался Игорь Аристархович. — Время до сдачи материала в печать всего ничего, а у меня целая колонка пустует. Либо пиши сталью сам, либо передавай материалы Лене!

— Вы не внимательно меня слушали, Игорь Аристархович, я не намерен распространяться о случившемся в генеральском доме, ни от своего имени ни от имени Лены Шварм, — проговорил Денис и в голосе его звякнуло железом.

— Значит так, Бойцов, я даю тебе час на раздумья. Если по его прошествии я увижу материал по делу генеральского дома, мы забудем этот неприятный инцидент, а коли нет, будешь уволен.

— Второй вариант, — выбрал Денис меньшее из двух зол и положил трубку.

Главного редактора такой ответ естественно не удовлетворил. На телефон Дениса посыпались сообщения с крупными (для еженедельной газетки) цифрами. Но послания эти Денис оставил без внимания.

Начальник Бойцова бы убежден, что информация добытая его сотрудником настолько ценная, что конкуренты подсуетившись, переманили его в свой стан. Но Игорь Аристархович не сдавался, в надежде заполучить щекотливые подробности нашумевшего происшествия, он пообещал Денису не просто колонку, а целый разворот, потом клялся, что поднимет зарплату вдвое, в общем, не унимался, полагая, что нет такой информации, которую нельзя было бы купить у ее обладателя.

Но он ошибался, Денис не собирался продавать материалы. Во-первых, время раскрывать тайны еще не пришло, а во-вторых, писать о возлюбленной в газете было бы предательством.

Стараясь не думать о последствиях неприятного разговора с главным редактором, Денис, направился в сторону Васильевского острова, размышляя, сможет ли потолковать с жильцами нашумевшего дома. Он опасался, что его признали аварийным, а квартирантов расселили по общагам. И это не было бы странно, потому что Денис собственными глазами видел, как разукрасило стены Катиной квартиры сеткой свежих трещин. Но если жильцы все же вернулись в свои квартиры, то, скорее всего, сильно уставшими и не расположенными к беседам. С другой стороны, он не может ждать, когда душевное состояние соседей придёт в норму. Кати нужна помощь, а он даже не представляет, как ее оказать, и за что зацепиться, ведь за три месяца их отношений она не познакомила его ни с кем из своего окружения. Если оно у нее, конечно, было. Отзывы ее сотрудников, заставили Денис сомневаться в этом.

Но как бы ни сложилась судьба дома и его жильцов, а наведаться туда все же следовало. В час, когда на город была наброшена сизая вуаль сумерек, машина Дениса подъехала к Катиной парадной, в нее вереницей шли владельцы и съемщики пострадавших квартир.