— То есть в квартире все-таки кто-то был, а потом пропал?

— Или сгорел, — чуть слышно предположил Родион, — наливая еще по одной.

— Получается, когда дом трясся, из него почти все повыбегали, — начал размышлять Денис, игнорируя предположения друга, о том, что пепел находящийся в квартире, действительно может принадлежать Кате. — А это означает, что кто-то мог видеть устроителья.

— Кого?

— Ну того, кто весь этот балаган с портретом и разгромом учинил, — пояснил Денис.

— Послушай, — вкрадчиво начал Родион, — тут как бы неувязочка получается. Давай по порядку, мог этот рисунок быть сделан перед тряской?

— Не-ет, — замирая, протяну Денис, поняв куда клонит друг. — Не мог, его просто разметало бы по комнате.

— Верно. Получается, что у преступника был один единственный шанс нарисовать Катю. После того, как погасла вспышка.

— Причем он в этот момент должен был находиться не в самой квартире, а где-то рядом, иначе ослеп бы как наши свидетельницы.

— Да, — выдохнул Родион и залпом осушил рюмку.

Денис последовал его примеру и задумался.

— Что же это получается, некто устроил адский переполох в квартире Кати, а потом принялся во всем этом бедламе рисовать?

— Да и не забывай, что там повсюду какой-то серебристый порошок кружил. Сколько нужно времени чтобы нарисовать фигуру человека, причем настолько похоже?

— Не представляю, при должной сноровке, возможно час, два, может больше. Я же не художник откуда мне знать?

— Ну, то есть ты со мною согласишься, что за десять-двадцать минут это сделать не возможно?

— Хочешь сказать, что спустя десять минут некто из смелых жильцов сунулся туда?

— Соседка с четвертого этаже, та самая полоумная. После вспышки вышла на площадку и стояла под дверью, пока не приехали МЧСники.

— Мало вероятно конечно, но, судя по всему, это очень хороший художник, раз он успел сделать рисунок так быстро.

— Очень сомневаюсь. Ты же видел эту работу. Ювелирно.

— Ладно, — не унимался Денис, — значит он вылез в окно.

— И его никто не увидел?

— А вы прям всех жильцов Большого опросили. Тут домов тьма, кто-то мог и заметить.

— В пять утра, — не веря в такую возможность, спросил Родион.

— В пять утра, —с нажимом повторил Денис.

— Да послушай же ты меня, через двадцать минут после вспышки, квартира уже была взломана. МЧС не обнаружил ни одной живой души. Еще через пять минут там курсировали пожарные и ППСники. Он не мог уйти не замеченным.

— Значит он ушел раньше.

— Ага и дверь за собой закрыл. Кстати, это мог быть не он, а она.

— Может и она, а может и сама Катерина инсценировала свою смерть я не знаю. Но намерен разобраться.

— Тебе будет это очень непросто сделать, потому что ты закрываешь глаза на очевидные вещи, а все потому… — Родион не договорил, вместо этого он налил себе и другу еще рюмку и снова выпил залпом не закусывая.

— Потому что не хочу видеть очевидного, — договорил Денис за друга и выпил вместе с ним.

— Да, Диня, да! — с чувством воскликнул Родик. — Сам подумай, ну кому надо городить такую сложную постановку, чтобы убить или похитить человека? Сделать за кротчайший срок невозможное, слинять с места преступления и остаться никем не замеченным, не оставив следов. Хотя это было бы затруднительно, там же все равно что снегом дорожки припорошило — все в этой серебрянке! Трассологический анализ, кстати, показал, что кроме следов хозяйки других не обнаружено. Я справлялся. И если честно, я не упрекаю ни Татьяну Михайловну, ни Зою в том, что они здесь происки нечистого углядели. Я и сам скоро в Дьявола поверю с такими раскладами.

— Не пори ерунды! — разозлился-таки Денис, хотя и обещал слушать не предвзято. — Ну какие происки нечистого. Катя работала в фармацевтической компании, наверняка вокруг нее ошивались химики-недоучки всякие. Может она директору дорогу перешла, компромат какой на него нашла. Не спроста же она на работу ходить перестала?

— И подпольную лабораторию в своей квартире устроила, — съязвил Родик.

— И такое может быть. Я уже ни чему не удивлюсь, — вздыхая проговорил Денис.

Родион замолчал, не в силах подобрать еще аргументы. А Денис смотрел на него и думал, как это его не сильно смышленый друг так все ладненько в своей голове выстроил? Не иначе как с Вениаминычем потолковал перед тем к нему идти. И от чего это следователь при разговоре с Денисом всех этих деталей не поведал? Наверное, от того, что Денис не больно-то и расспрашивал, потому как пребывал в полной прострации и ни одного толкового вопроса родить в своей одуревшей голове не смог. Зато теперь картина стала более полной, но от этого мене понятной. Родион, безусловно, был прав, за десять и даже двадцать минут такой портрет не сварганишь.

Неужели Катя, и правда, устроила у себя лабораторию и имела дела с какими-то сверхмощными реактивами, которые способны спалить человека в считанные минуты? Да нет, глупости, сгори она за живо, почернел бы не только пол. Она носилась бы по квартире и поджигала все вокруг, а в спальне нет следов пожара. Но как же тогда быть с женским криком, что соседки услышали? Ладно бы еще одна бабуля, показала, что кричал кто-то, но ведь и Зоя — не старая, судя по всему, женщина слышала то же самое. Бред какой-то.

Не увязывалось ровным счетом ничего, особенно если взять во внимание записку, которую Родион, похоже, не видел. Денис поколебался с минуту, решая, говорить впечатлительному другу о ней или не стоит? Но потом все же рискнул.

— Катя записку оставила, видел ее?

— Нет, — проговорил Родион, оживляясь.

— В ней она говорит, что оставленное послание могло всплыть только в случае ее смерти. А еще винит во всем себя и просит не искать своих судей.

— Не понял, каких еще судей?

— Вот это-то и вопрос. Катя утверждает, что у нас нет ни прав, ни возможностей привлечь их к ответу.

— Это все меняет, значит ее реально убили, — зашептал Родион. — Твою мать! — он прикрыл ладонью рот, словно боясь чего-то.

— Не факт, — твердо заявил Денис, — письмо ее могли заставить написать. Пока я не увижу тело, или хотя бы результаты экспертизы костных останков, я буду ее искать.

Родион, сжал губы в узкую полоску, словно боялся сказать лишнее и налил еще две рюмки коньяку. Денис от последней отказался, а впечатлительный Родион приговорил остатки армянского, заснув на кухонном столе друга.

Утро для друзей наступило рано. В седьмом часу их разбудил оставленный в корриде телефон Родиона. Звонило начальство, срочно требовало машину. По опыту и Родик, и Денис уже знали, внеурочные звонки — вестники плохих новостей.