ещё в советские времена, в комнату проникал тусклый солнечный свет, робко пробивавший себе путь сквозь лёгкий туман и стаю серых облаков. Ирий ещё спал, и даже ветер не решался нарушить царящую вокруг тишину. Лишь моросящему дождю хватало наглости что-то настойчиво нашёптывать Хрусту на ухо, периодически ударяя по ржавому подоконнику тяжёлыми каплями, скопившимися в верхней части деревянного окна.

Зоолог лежал на тонком вонючем матрасе, который кинули прямо на бетонный пол, без подушки и одеяла. Снизу стены его камеры были покрыты отслоившейся зелёной краской, а сверху побелены заодно с потолком. Напротив Костиного койко-места стояло бежевое стальное ведро с крышкой, на котором виднелась неряшливо намалёванная надпись «Отходы класса Б». Выход из камеры перегораживала решётчатая дверь из стальной арматуры, которую удерживал массивный навесной замок.

В надежде немного согреться, Костя принял сидячее положение, поджав колени к груди. Обстановка и бежевое ведро напомнили зоологу городскую поликлинику, куда мама водила его в детстве. В памяти всплыли длинные очереди и вечные поиски парня, который недавно за кем-то занимал.

— Подъём, Хрустов! — резанул по ушам хрипловатый бас, выдернув Костю из лёгкого забытья. — К тебе важный посетитель, так что припудри носик, красавчик, — ощерился наполовину беззубый тюремный надзиратель.

Это был здоровенный детина с бритой наголо головой. Его внешний вид и манера общения указывали, что он сбежал со страниц романа Толкина, в котором был одним из неповоротливых троллей.

— Что за посетитель? — спросил Костя.

— Вопросы здесь задаю я! Ха-ха-ха-ха-ха! — закатился тюремщик.

Хруст понял, что расспросы бесполезны, поэтому решил молча дождаться гостя. Пока он поднимался с матраса, чтобы подойти к стальной решетке, за ней уже появилось ехидное лицо Ежова.

— Ну да, можно было догадаться, — пробурчал зоолог.

— И я рад тебя видеть, Костенька, — улыбнулся Валентиныч.

— Чего тебе? Я же ясно дал знать, что ничего не скажу.

— Да помню я, Костенька, помню. Только вот в толк это никак не возьму. На кой ляд тебе так подставляться? Ради чего? Я так понимаю, ты и сам не имеешь полного представления, о чём говорится в письме. Верно?

— Так-то оно так, да только не совсем.

— Что, прости?

— Какие мы вежливые с утра, — улыбнулся Хруст. — Неужели ещё никто не успел настроение испортить?

— Просто ответь, пожалуйста, на вопрос. А то мою вежливость сейчас как ветром сдует.

— Хорошо-хорошо, начальник. С таким Ежовым и поболтать не грех, — Костя шутливо подмигнул руководителю защитников. — Ты пойми, Валентиныч, я против тебя ничего не имею. А против остальных жителей Ирия — и подавно. Просто знал я Тощего, понимаешь? Может, и не слишком хорошо, но знал.

— Продолжай, — терпеливо сказал Ежов.

— Я к тому, Валентиныч, что неспроста этот зоолог молчал о своём секрете. На это явно имелись причины. Я считаю, что перед тем, как рассказать тебе о содержании письма, я должен сам во всём разобраться.

— Ты, Костик, видимо, забыл, где находишься. У тебя уже не будет возможности во всём разобраться. Просто скажи мне, о чём писал Тощий, и я обещаю, что тебя не повесят. И катану отдадут.

— А ты, Валентиныч, видимо, забыл, кому лапшу на уши вешаешь. Уж кто-кто, а я знаю твои манеры — не первый день с тобой общаюсь.

— А я, честно говоря, в тебе не сомневался, Хруст. Жаль, конечно, терять такого бойца, но ничего не поделаешь… Служба есть служба, — промолвил Ежов и немного помолчал, глядя куда-то в пол. — Ладно. У тебя один день, чтобы всё рассказать по-хорошему. Завтра с тобой начнут говорить другие люди, точнее — работать, — он посмотрел зоологу в глаза и шмыгнул носом. — Бывай!

Костя молча отвернулся и лёг на вонючий матрас. Он стал рассматривать летевшие за решёткой облака и задумался о своём. Спустя несколько минут мысли зоолога начали путаться, как провода от наушников, а веки — наливаться свинцом.

Они с Соней вышли из кинотеатра, где только что смотрели ужастик. Судя по рекламным роликам, должно было быть очень страшно, но зрители чаще смеялись, чем пугались. Складывалось ощущение, что это какая-то комедия, а не хоррор. Но, поскольку Костя и его девушка не были особыми почитателями фильмов ужасов, это их ничуть не огорчило. Напротив, они вспоминали кадры фильма и громко смеялись, шагая по центральному проспекту.

Время пролетело незаметно, пришла пора расходиться по домам. Костя проводил Соню к остановке. Они дождались автобуса, а когда транспорт подъехал, девушка чмокнула Хрустова в губы и быстро запрыгнула внутрь. Костя остался на месте, провожая его взглядом.

Автобус тронулся и остановился в ожидании зелёного сигнала светофора, чтобы свернуть с проспекта. Вдруг перед ним возникла огромная рогатая туша. Костя не поверил своим глазам — подумал, что у него галлюцинации из-за долгого пребывания под палящим солнцем. Но крики людей и поднявшаяся вокруг паника говорили об обратном. Чем дольше он смотрел по сторонам, тем яснее понимал, что это происходит в реальности. Справа женщина на каблуках убегала от зелёной ящерицы размером с легковой автомобиль, а слева какой-то парень внезапно растворился в воздухе. Что происходило сзади, Костю уже не интересовало — он рванул к автобусу, атакованному монстром. Но не успел Хрустов пробежать и трёх метров, как перед ним возникло грузное мохнатое существо. Оно сбило его с ног одним махом.

— Тревога!

Костя распахнул глаза и растерянно осмотрелся.

— Воздух! Воздух! — кричал кто-то из защитников. — Все в убежище! Скорее!

Зоолог вскочил с матраса и подбежал к окну, но никакой опасности видно не было.

— Чиу-чи-чи! Чиу-чи-чи! — послышалось где-то над головой.

«Ага, — сообразил Хруст. — Попали».

В коридоре слышался топот тяжёлых сапог защитников, поднятых по тревоге. Подойдя к решётчатой двери, Костя увидел, что целая рота бойцов покидает здание через распахнутую настежь дверь. Но тюремный охранник стоял на месте и никуда не собирался. Наблюдая эту картину, зоолог понял, что это его шанс.

— Эй, начальник! — обратился Костя к лысому надзирателю, когда тот закрывал дверь за ударной группой. — А ты что, не пойдешь Ирий защищать?

— Приказа не было, — хмуро ответил служака.

— А руки-то небось чешутся? Вон какие банки себе накачал! Обидно, наверное, что они на плечах без дела болтаются? — подначивал зоолог.

— Тебе-то что? Сиди там тихо и не дёргайся.

— Да так, ничего, — не успокаивался Хруст. — И давно ты так штаны протираешь, словно бабушка-вахтёр? Держу пари, надеешься, что однажды тебя переведут в какой-нибудь разведотряд или что-то типа того…

— К чему ты клонишь, лис?

— К тому, мой лысый приятель, что у тебя появился реальный шанс проявить свою смекалку перед Валентинычем.

— Зубы мне вздумал заговаривать? Сейчас как тресну!

— Что ты, что