же сухим, как и ужин. Что ж, хотя бы свадебное платье на мне будет сидеть прекрасно. После такой-то диеты.

Сегодня Арден был уже не так молчалив, как до этого. Кажется, после моей вчерашней вспышки гнева ему было несколько совестно за всю эту ситуацию. Я решила воспользоваться этим:

— И как долго еще ты планируешь продержать меня в заложницах?

Кристобаль, седлавший лошадей, обернулся на меня и смерил оценивающим взглядом — будто пытался прикинуть, смогу ли я использовать эту информацию против него:

— Три дня, — ответил он в конце концов. — Ты даже не успеешь от меня устать.

Я пропустила шутку мимо ушей. Три дня. Дольше, чем мне хотелось бы, но все же вполне посильный срок.

— Почему так долго? — спросила я, озвучивая мысли. Нет, три дня, конечно, можно потерпеть, но в чем смысл? Неужели нельзя было управиться за меньшее время? Вряд ли ведь Арден захотел провести побольше времени в моей приятной компании. — Ты запросил так много денег, что моему отцу нужно время на подготовку?

— Я ведь уже говорил. Дело не в деньгах.

— Тогда в чем? — настояла я, вновь рискуя вызвать гнев своего похитителя. До сих пор он не проявлял жестокости, поэтому я несколько осмелела. Почему-то ответ казался важным — как будто мне стало бы легче, будь у Кристобаля весомый повод для преступлений.

— Зачем тебе это? — Арден раздраженно затянул ремень седла и повернулся ко мне, складывая руки на груди. — Ты же все равно не можешь ни на что повлиять.

Я пожала плечами:

— Должна же я знать, что за меня просят. И за что мне все это. К тому же, вдруг ты продешевил?

Я сочла свою шутку весьма забавной, но Кристобаль не посмеялся, только взял паузу.

— Я не требовал у лорда Ферроу денег. Меняю заложника на заложника, — сказал он в конце концов. Судя по его лицу, он решил, что проще один раз ответить, чем каждый раз говорить мне «нет». — Гвардейцы твоего отца четыре дня назад задержали моего человека, и хочу его освободить. Разумеется, нужно время, чтобы его доставили из тюрьмы. Я готов потерпеть.

Я замолчала в смешанных чувствах. Не каждый будет так рисковать ради своего человека. Восхититься благородством Ардена мне мешало только то обстоятельство, что он делал все это ради освобождения преступника. Такого же преступника, как и он сам.

Я дернула головой, боясь представить реакцию своего отца. Что он сам сочтет большим злом? Заплатить Ардену выкуп, который тот разделит со своей шайкой и потратит на будущие преступления? Или выдать ему сообщника? И то, и другое было ужасно. И то, и другое, было ударом репутации лорда Ферроу — строгого блюстителя закона и человека, который помогает Его Величеству хранить порядок в королевстве. На мгновение я подумала, что отец возможно предпочел бы остаться без дочери. От этой мысли холод забрался под кожу.

— Значит, из-за меня на свободе окажется преступник? — следовало бы придержать подобные выражения при себе, чтобы не гневить Ардена, но слова сами вырвались.

Кристобаль строго на меня посмотрел, в этот раз не настроенный на шутки:

— Он не преступник.

— Правда? Когда ты нарушаешь законы, грабишь сборщиков податей, а потом тебя берут под стражу, это называется как-то по-другому?

— Не суди о том, в чем не разбираешься, — сказал Адерн строго, и холод в его голосе почти испугал меня. Он отвернулся, показывая, что разговор закончен, а через несколько минут мы уже тронулись в дорогу. Правда, теперь в молчании.

Несмотря на тишину, новый день в дороге проходил уже не так мучительно, как предыдущий. Конечно, спина все еще болела от неудобного матраса, ноги ныли от езды в седле и очень хотелось спать, зато теперь я точно знала, когда этот кошмар закончится. Три дня.

Через три дня я буду дома. Обниму отца и младшую сестру (Вивиан должно быть сходит с ума), пожалуюсь на весь этот кавардак Эдне. Приму очень долгую ванну и усну на самых мягких своих простынях. На утро начну планировать свадьбу, как будто ничего этого не было. Три дня. Я смаковала эту цифру.

К несчастью, ради этого придется освободить преступника. Меня успокаивала только отцовская слава верного стража государства — он так просто дело не оставит. Наверняка поймает изменника вновь, чтобы тот предстал перед королевским судом. Да, на этот счет волноваться не следовало.

К полудню Арден неожиданно остановил лошадей. Ничего не говоря, он спешился и резко припал к земле. Я нервно огляделась по сторонам, пытаясь понять, что он там высматривает? Заметил следы преследователей? Диких животных? Я напряглась. Очень уж не хотелось бесславно погибнуть в волчьей пасти, когда дома меня ждала теплая ванна с ароматическими маслами.

— Что случилось? — спросила я, не выдержав.

Арден обернулся ко мне, демонстрируя полные ладони крупных ягод.

— Полдник, — ответил он, улыбаясь.

— Серьезно? Мы ради этого остановились? — нет, я конечно никуда не спешила, но уж точно не ожидала от Кристобаля такого спокойствия. Что дальше? Подыщет луг, чтобы собирать на нем букет полевых цветов? Начнет искать грибы?

— Конечно, — Арден преспокойно кивнул и протянул мне несколько ягод. — Попробуй.

Я неодобрительно фыркнула, но взяла предложенное. Повертела в пальцах похожие на малину ягоды — темно-синие, почти черные. Аккуратно надкусила.

— И откуда мне знать, что они не ядовитые? — дежурно уточнила я.

— А я разве обещал, что они не ядовитые? — отозвался Арден.

Я чуть не подавилась. Уставилась на мужчину, силясь увидеть на его лице признаки того, что все это глупая шутка. Ему ведь нет резона меня травить, правда? Ведь правда же? Сразу закружилась голова. Бледнея от страха, я немедленно выплюнула все на землю.

Арден, уже не сдерживаясь, захохотал, глядя на мое испуганное лицо. Вот ведь…

— Садист! — зашипела я, запуская в него оставшейся в ладони пригоршней ягод.

Кристобаль неуклюже увернулся, с наигранным ужасом хватаясь за плечо — как будто туда не ягоды попали, а камни.

Вот ведь идиот. Шутник проклятый.

— Брось, это всего лишь ежевика, — сказал он, отсмеявшись. — Ешь спокойно.

— Что-то больше не хочется.

Кажется, мне все-таки придется привыкнуть к его юмору — не то к возвращению домой успею сойти с ума от волнения. Лучше быть поспокойнее. Не принимать все так близко к сердцу.

Несмотря на это