Кулемин, расстроенный и обессиленный, при­сел на табуретку ивздохнул:

Ничего я в этом не понимаю...

Зато ты писатель хороший! — с увереннос­тью заявила Лена.

Как же, фантаст! — повеселел Петр Ни­канорович. — Мне изиздательства «Семафор» звонили, сказали, что роман будут печатать.

Ну все, принимайте работу, — подал голос Василий Данилович.— Только кран все равно менять надо, тут простой заменой прокладки не

обойдешься.

— Покапотерпим, —махнул рукой Кулемин. — Садись,позавтракай с нами. Ленок, накладывай кашу! И кстати, в школе не забудьпоблагодарить от меня учителя истории. Это с его легкой руки все дело виздательстве сдвинулось.

Передам, если увижу. Он из школы ухо­дит...

Как же так? Почему? — удивился дед. — Та­кой человекхороший, блестящий историк...

Да это все из-за случая в музее, — объясни­ла Лена, — тамковш пропал, а потом его у Ани Прокопьевой нашли. А Игорь Ильич считает, чтоэто он во всем виноват.

Аня — это девочка, которая у вас в группе стихи пишет? Неповерю, что она украла. Полная ерунда!

Вот и я не верю, — грустно сказала Лена. — Но сегодня вшколе педсовет будет, наш директор ставит вопрос о ее исключении.

А вы что же? — возмутился Петр Никанорович. — Подругу надозащищать!

Факт! За друга стой горой, — подтвердил Василий Данилович. —Ладно, пойду я термоклей заканчивать, пока химическая реакция не про­шла.Спасибо за кашу!

Пока Кулемин провожал друга, Лена села за компьютер иоткрыла письмо от родителей. Они прислали музыкальную открытку для дочери —поздравление с днем рождения и подписали, что переслали деньги на счет.

Супер! — обрадовалась Лена. — Гуляем, дед! А можно, ясегодня ребят из школы приглашу?

Не возражаю. А чем гостей угощать бу­дешь?

Я в магазин после уроков сгоняю, приготов­лю что-нибудьпо-быстрому.

Ладно, именинница, держи тебе от меня. — Кулемин протянулвнучке золотые сережки в бархатной коробочке.

Лена взвизгнула и расцеловала деда.

Аня стояла в середине директорского кабинета, рядом с ней —ее отец. Савченко хмуро смотрел на девушку.

— Аня, ты можешь внятно объяснить, что с тобойвчера произошло? Зачем ты взяла этотковш?

Я уже объясняла, — вздохнула Прокопьева. — Все произошлослучайно: я взяла ковш, он сломался, я испугалась и сунула его в рюкзак.

Вот видите, Михаил Алексеевич! — возму­щенно сказал ШрекАниному папе. — До реше­ния педсовета я не допускаю Аню к посещению занятий вшколе.

Аня, подожди меня за дверью, — попросил папа и, подождав,пока дочь выйдет, обратился к директору: — Николай Павлович, вы же понима­ете,что она не воровка!

— Я, конечно, все понимаю, но Аня недавнопришла в нашу школу, а тут такое... Поставьтесебя на мое место! Так один украдет, второй —и что будет со школой? Кого мы воспитаем?Если я не буду реагировать на такие происшес-

твия, меня самого увольнять надо. И давайте закончим.

Но Аня не хочет уходить из этой школы, — попытался объяснитьАнин папа.

Раньше надо было думать! —грозно ответил Савченко. — Я бы навашем месте не терял време­ни, а начал подыскивать новую школу.

Ну что ж, вы правы, моей дочери и правда лучше перейти вдругую школу. — Михаил Алек­сеевич развернулся, вышел из кабинета и взял заруку Аню. — Пойдем домой, надо маме все рассказать. Не переживай, любая школабудет лучше этой.

Знаешь, Шрек прав, — сказала Аня, когда они с папой вышли наулицу, — он ведь должен нас воспитывать. Только я не хочу в другую школу.

Тогда переходи на домашнее обучение, — предложил МихаилАлексеевич. — Слушай, а как там мама? Как ее работа?

Никак, дома сидит. У нее слабость все время и головакружится.

Нам всем надо серьезно поговорить, — ре­шительным тономзаявил Анин папа.

Услышав историю о краже ковша, и без того бледная ИринаПетровна схватилась за голову:

— У меня просто нет слов! Я не понимаю, какмоя дочь могла совершить такое. И почему мненичего не сказала? К отцу побежала!

Мам, я просто не хотела тебя волновать, — объяснила Аня, —ты же себя плохо чувствуешь.

Вот если бы я пошла к директору, Аню на­верняка оставили быв школе, — вздохнула мама и посмотрела на мужа, — а может, и не оставили бы.Сейчас уже неважно...

У Ани зазвонил мобильный, в трубке послы­шался голос Лены,пытающейся перекричать развеселившихся на перемене одноклассников:

— Анька, привет. Ты чего вечером делаешь?Забегай ко мне день варенья отмечать — я ужецелый класс позвала.

Аня с опаской посмотрела на родителей:

Ну, я подумаю. А не знаешь, у наших исто­рия была?

Не знаю, но Игорь Ильич здесь, он к Шреку пошел. Анявыключила телефон и стрелой понеслась в коридор.

— Ты куда? Мы же еще ничего не решили, — удивиласьАнина мама.

— Мне в школу надо, я быстро! — прокричала на бегудевушка. — Там из-за меня хороший че­ловек страдает, уволиться хочет. Родители,я вас люблю!

— Ничего не поняла, — сказала Ирина Пет­ровна иснова посмотрела на Михаила Алексее­вича. — Может, чаю?

Анин папа кивнул.

...Миша Семенов лежал на кровати и смотрел в потолок. Рядомразрывался от громкой музыки центр. В комнату вошла Мишина мама Лидия Семеновнаи сделала звук потише.

Соседи звонили, попросили потише сделать. Ты пойми: у нихведь маленький ребенок.

Мне наплевать. — Семенов поднялся, опять включил музыку наполную громкость и лег об­ратно.

А ты почему в школу не собираешься? — по­интересоваласьмама. — Я завтрак тебе пригото­вила.

Завтрак не хочу, спасибо. И в школу я сегод­ня не пойду — нехочу.

Миша, ты уже не маленький мальчик. А если я не пойду наработу? Собирайся давай, не дури.

Я не пойду, потому что подвел человека, сильно, — грустносообщил Миша. — Девочку одну из нашего класса.

Ну и бог с ней, с этой девочкой. Тебе еще рано о девочкахдумать.

Да при чем здесь это? Она вообще меня бе­сит. Просто я ееподвел, и все. И теперь ее из шко­лы хотят исключить, понимаешь? Вместо меня.

Батюшки, за что? — всплеснула руками Ли­дия Семеновна.

За воровство. Я ковш из музея взял, а Про­копьева видела. Ядумал, стуканет, а она хотела

меня прикрыть и попалась. — Семенов резко встал и началодеваться. — Я пойду.