левое предплечье, уже разжёвывала бы кусок шеи. Я ощущал неудержимую мощь зомби, превышающую мою раза минимум раза в два.

Мне удавалось удерживать его челюсти вдалеке от своего лица только потому, что тварь ощутила вкус плоти на зубах и с радостью принялась жевать мою руку. Однако сколько так будет продолжаться, было непонятно, и было очевидно: если зомби всё-таки нацелится на мою сонную артерию — я не смогу его остановить.

Ситуация была критической настолько, насколько это только возможно. Понимание того, что каждая секунда могла стать для меня последней, ударило в голову сильнее, чем когда-либо до сих пор. Вот только умирать буквально в шажочке от победы я уж точно не собирался.

Свободную руку, дрожащую от пронзающей тело боли, я пропихнул под телом зомби и залез себе в карман. За это время я не только с зомби сражался. Но и обыскивал тела на предмет полезных предметов. И в сумочке какой-то девушки обнаружил, неожиданно, самый настоящий кастет.

Против червей он был особо бесполезен, но это было хоть какое-то, но оружие, так что я решил не выбрасывать его, а всё-таки взять с собой. И сейчас это решение, вероятно, спасало мою жизнь.

Просунув пальцы в колечки, я вытащил кастет из кармана, и размашистым хуком впечатал выступающие шишки кастета зомби в скулу. Уже не раз на собственной шкуре я ощутил, что зомби было абсолютно наплевать на любые повреждения.

На каком-то рефлекторном уровне человеческие тела ещё отдёргивались от ударов по голове или в пах. Но можно было превратить череп твари в месиво из костей и мозгового вещества, а тварь продолжила бы двигаться как ни в чём не бывало. Единственным способом утихомирить зомби этого мира было убийство червя.

Однако сломанный череп твари мне в любом случае был выгоден. Как минимум потому, что, если я достаточно сильно раздробил бы ему кости лица, он бы больше не смог кусаться.

А потому, ощущая, как от меня продолжают откусывать куски, я продолжил наносить зомби удар за ударом. Мне в лицо брызгала еле тёплая кровь зомби вперемешку с моей, на контрасте казавшейся обжигающе горячей. А я продолжал бить, вкладывая в каждый замах всю накопившуюся за эти дни злобу и всё то отчаяние, что давил в себе ради собственного выживания.

В какой-то момент меня просто переклинило. Из груди вырвался какой-то первобытный вопль боли и ярости, перед глазами вместо тьмы всё заволокло красным, а в голове осталась одна-единственная мысль, которую я продолжил вкладывать в удары.

— Сдохни, тварь! Сдохни! Сдохни!!! СДОХНИ!!!

Даже когда под моим кулаком что-то треснуло и хватка челюстей зомби на моём предплечье пропала, я не остановился. Наносил удар за ударом, чувствуя, как костяшки пальцев покрываются глубокими ранами от острых костей черепа твари. А потом, скинув зомби, потерявшего своё главное оружие с себя, подполз к нему на локтях — и продолжил превращать тварь в отбивную.

Голова, шея, грудь — она хватала меня, тормошила, не понимая, что ей, беззубой, делать с жертвой, меня мотало из стороны в сторону, но я продолжал совершать замах за замахом, уже почти забыв, для чего вообще я это делаю.

В себя я пришёл лишь через несколько минут, когда тело зомби подо мной окончательно прекратило дёргаться. Видимо я смог разорвать тело червя даже через слой плоти под диафрагмой.

Чувствуя, как бешено стучит сердце и горят лёгкие, я просто повалился вбок, скатился с твари и лёг на спину, раскинув в стороны онемевшие руки и невидящим взглядом изучая черноту потолка. Я выжил. Победил и выжил. Теперь можно было и отдохнуть.

Вот только нормально выспаться мне снова не дали.

По ощущениям прошла всего пара часов, когда меня выкинуло из сна отчётливое ощущение чего-то постороннего на моём плече. В мгновение вынырнув из сна, я на чистых рефлексах вскочил, левой рукой схватил неизвестного за горло, а правую занеся для удара кастетом…

В следующую секунду моей шеи коснулось что-то металлическое и острое, а затылка — что-то металлическое и не острое. Осознание того, что это точно не зомби, пришло чуть запоздало, но всё-таки пришло, а ещё через несколько мгновений до меня дошли и остальные детали происходящего.

Во-первых, вокруг больше не было кромешной черноты. Откуда-то сбоку виднелся холодный голубой свет. И хотя на самом деле он скорее всего был очень-очень тусклым, для моих привыкших ко тьме глаз он показался сиянием солнца.

Во-вторых, похоже, съеденное мясо червей повлияло и на моё зрение. Всё вокруг казалось намного более чётким, настолько, что я мог увидеть даже микроскопические трещинки в камне пола, но при этом картинка потеряла все цвета, я будто бы попал в чёрно-белый фильм.

И от того девушка в лёгкой то ли кожаной, то ли плотной тканевой броне, которую я прижал к полу рукой и едва не ударил кастетом в нос и которая была “в-третьих”, казалась какой-то неестественной, тоже будто бы персонажем старого немого кино.

“В-четвёртых” же были двое мужчин в уже более тяжёлой и массивной броне, один из которых приставил к моей шее длинный меч, а второй — дуло ружья к голове. Увидеть их я смог лишь после того, как убрал пальцы с шеи девушки и поднял руки, демонстрируя отсутствие недобрых намерений.

Правда, убрали они своё оружие только после того, как девушка что-то им сказала довольно строгим голосом. Язык был совершенно незнакомый.

Впрочем, думать о том, как я буду с ними общаться, сейчас я совершенно точно не собирался. Да и вообще ни о чём думать в целом. Несмотря на то, что они наставили на меня оружие, агрессивно настроены они явно не были, к тому же это были нормальные люди, а не зомби. Что бы ни произошло дальше, это определённо будет лучше, чем то, что происходило со мной в последние несколько дней.

А значит я мог продолжить спать.

Разрешив своему телу расслабиться, я ощутил мгновенно разлившийся по мышцам свинец, и в следующую же секунду моё сознание снова погрузилось во тьму.

* * *

Пробуждение было не из приятных. Мощная пощёчина выкинула меня из сна, голова мотнулась в сторону и перехватило дыхание от впившегося в горло металлического ошейника. Ну, просто прекрасно.

С трудом открыв глаза, я увидел перед собой злобное лицо какого-то мужика, испещрённое оспинами и шрамами, а за ним — тканевые стенки какого-то то ли тента, то ли палатки. Сам я, судя по всему, был прикован цепью за шею к вбитому в пол