— Ты хоть заранее не стращай. На месте разберёмся.

Следак стоял на своём.

— Сейчас разбираться нужно. Потом не до того будет.

Сытнику порядком надоел этот разговор. Он натянул свою шапку ниже на лоб и сделал вид, что дремлет. Обдуваемая ветром дорога, слегка просохла, и кони пошли веселее. Настроение поднялось и не терпелось заняться настоящим делом.

На второй день пути вдалеке показались стены Ладоги — резиденции Рурика. Отсюда начиналась Русь. Здесь была построена первая крепость и возведён первый княжеский детинец. Отсюда уходили первые дружины, отвоёвывать исконно русские земли. Здесь, на дубовых стенах города русские воины отражали атаки варягов, не пуская их дальше в свои земли. Ладога являлась северным форпостом Новгорода. На улицах и площадях города всегда было людно. Сюда тянулись купеческие караваны. За купцами шли вольные люди. Народ был разный: мастеровые, ремесленники, шорники. Люди искали возможность заработать на кусок хлеба. А если повезёт, то и остаться в Ладоге, развивая своё дело. Сюда шли и лихие люди, не умеющие делать ни чего, но зато хорошо знающие, как срезать с пояса кошель и отобрать у беззащитного последний кусок.

Телега с Сытником и Следаком медленно въехала через городские ворота, направляясь к базарной площади.

В одной из комнат большой каменной башни разожгли светильники. В четырёх углах комнаты, в высоких треногах, стоящих по углам, разгорались сухие сосновые поленницы. Постепенно пламя от светильников становилось больше, освещая всю комнату. Дыма почти не было, но воздух начал пропитываться запахом смолистой хвои. Тёплые волны от огня согрели сырой камень, а на стёклах высоких окон образовалась слеза. Стоявший у одного из окон полный мужчина не чувствуя тепла, плотнее закутался в широкий тёплый плащ. Рукой, смахнув со стекла образовавшуюся воду, он продолжал смотреть в сторону главных ворот Киева. Он ждал гонца. На крепостных стенах города, у главных ворот разожгли костры. Пламя костров выхватило из темноты маленькие фигурки воинов из ночного дозора, которые сновали по смотровым площадкам толстых крепостных стен. Мужчина опять протёр рукой запотевшее стекло и вслух произнёс:

— Не объявится до утра этот треклятый Сигурд, велю на кол посадить.

Человек, стоящий у окна башни был князь киевский Дир.

Несколько лет назад, он въехал в Киев, как победитель и ввёл в него свои дружины. Жители Киева признали его своим князем на все времена. Усмирив где мечом, а где посулами гордыню ближайших своих соседей древлян, кривичей и уличей, живших на юге и западе, Дир начал засматриваться на соседние северные княжества. Киев был идеальным местом для развития торговли. От Киева вела прямая дорога в Византию, куда сходились все торговые пути мира. Однако, северное Новгородское княжество Рурика было ему как кость в горле. Рурик сам претендовал на эти пути, но постоянные раздоры с южными племенами за беспошлинный проезд по их землям, держали дружины Дира в постоянной боевой готовности. Из-за этих распрей Рурика, который был намного сильней его самого, он не мог свободно налаживать прибыльное дело. Уходившие с его веления купцы к Чёрному морю, через некоторое время появлялись в Киеве, обобранные до нитки, а охранные отряды просто уничтожались. Тиверцы и Уличи соблюдали с ним нейтралитет, но в свои земли ни кого не пускали. Желающих повторять такие поездки просто не находилось. Люди боялись нисколько за свой товар, сколько за свою жизнь. Открыто воевать с ними, не имело ни какого смысла, пока за его спиной стоял Рурик. Выход был один — убрать Рурика с дороги и подчинить себе Новгородские земли до самого Студёного моря. Дир понимал, что одному это сделать невозможно и заключил тайный союз с норманнами. Для осуществления этой цели, он нанял родственника тамошнего конунга Эйрика, Аскольда. Аскольд с небольшой дружиной вошёл в Киев и возглавил всё киевское воинство. По сути, он был его правой рукой. И только после того, как Дир женился на знатной норманке из того же рода, Эйрик, наконец, дал согласие выступить против Рурика. Дир отдавал всё Новгородское княжество Рурика на полное разграбление норманнам. Ещё осенью, он заручился поддержкой соседних древлян и кривичей о невмешательстве в их разборках с Руриком, посулив им за это кусок «Новгородского пирога». Довольные таким условием, соседние князья закрыли глаза на то, что отряды Аскольда перекрыли дороги, отрезав Новгород от западных, южных и восточных областей. Для Рурика оставалась открытой только одна дорога — на север. Тайный гонец, которого Дир с нетерпением ждал, должен был прибыть из самого Новгорода. Сейчас главным было знать, насколько Рурик осведомлён о предстоящей войне с норманнами, и что он по этому поводу затевает. Что бы знать каждый шаг Новгородского князя, Дир подставил к нему своего человека, который сейчас был в числе Руриковской свиты и наблюдал за князем. В оговоренные дни, гонец от этого человека должен был передавать Диру тайную грамоту обо всех делах Новгородского князя.

Стража на крепостных стенах засуетилась. Что-то происходило за воротами города. Через какое-то время ворота приоткрылись, пропуская в город всадников. Дир всматривался в темноту, стараясь разглядеть прибывших. «Кого это леший принёс, на ночь глядя?» Пять всадников приближались к башне. Подъехав к дверям, они спрыгнули на землю. Один из них в дорогой длинной шубе отороченной песцом, кинул поводья своим сопровождающим и быстрым шагом прошёл в охраняемую стражниками дверь. Стража пропустила его, не останавливая. Кто-то из своих, — Подумал Дир, наблюдая, как оставшиеся четверо, у двери привязывают коней к коновязи. Скоро за дверью комнаты, в которой находился Дир, послышались торопливые шаги. Дверь распахнулась, и на пороге он увидел боярина Рурика — Калину. Тот торопливым шагом вошёл в комнату и поклонился Диру.

— Будь здрав, князь.

Дир кивнул головой, удивлённо рассматривая боярина.

— И ты будь здрав Калина. Почему сам явился ко мне, а не прислал гонца, как уговорено?

Калина скинул шубу и бросил её прямо на широкий дубовый стол.

— Потому, что эту новость ты должен слышать от меня и ни от кого другого.

— Что за новость?

Предчувствуя недоброе, Дир подошёл к креслу и медленно в него опустился, предлагая сделать то же самое и Калине. Усталый от долгой и тяжёлой дороги Калина, скорее упал, чем сел в кресло.

— Новость такая, что теперь нам всем придётся крепко подумать.

— Не томи.

Калина перевёл дыхание.

— У Рурика сын родился.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина.

— Ты понимаешь, князь? У Рурика появился на свет наследник.

Дир смотрел куда-то в сторону, обдумывая услышанное.

— Наследник, говоришь?

— И имя ему нарекли Игорь.

— Игорь?

Дир ни как не мог прийти в себя. Калина что бы встряхнуть Дира, повысил голос:

— Приди в себя, Дир! У князя Новгородского теперь есть наследник!

Дир поморщился.