Но я решил этого не делать. Нельзя выбрать одну диковину, и отказать себе в приобретении других. Всё время будет мучить один и тот же вопрос: а правильно ли я выбрал?..

А не стоило ли мне получше приглядеться к яйцам, в которых содержатся живые василиски, или к смешной машинке, которая пускает цветные мыльные пузыри, стоит нажать кнопку, или может, приобрести горсть семян Каменных деревьев, которые вырастают за одну ночь, если их полить огненной водой, "которую вам продаст мой племянник, всего за две лавки отсюда, с просто ОГРОМНОЙ скидкой, стоит вам упомянуть моё имя..."

— А знаешь, я начинаю понимать, почему Кассандра выбрала для жилья именно это место, — сказал я, когда Лолита, пробившись сквозь заградительный кордон из попрошаек и лоточников, втащила меня в один из торгующих сувенирами магазинчиков. — Здесь нет ничего неизменного. Всякий раз, выходя на улицу, ты обязательно увидишь что-то новое. И это здорово!

Товары в магазине ничем не отличались от тех, что предлагали лоточники на улице: там были носы на тоненьких ножках, весело подпрыгивающие в большом аквариуме. Надпись гласила: "Измини Внешнасть бес Пластичиской Хирурхии. Самаприрастающие Насы. Ножки Атваливаются Посли Приживления"

Носы тоненько пищали и кокетливо поглядывали на меня ноздрями.

Поющие крылатые ящерки в серебряных клетках всполошились и подняли мелодичный гвалт, когда мы с Лолитой проходили мимо...

Поднявшись на три лестничных пролёта, мы подошли к заветной двери.

"Будь дома, Кэсси", — мысленно заклинал я. "Будь дома..."

Однажды я уже бывал в тайной квартире Кассандры. Она располагалась глубоко под землёй, и добираться к ней было нужно по канализационной трубе.

Здесь была обратная крайность.

Шаткая, едва выдержавшая вес горгониды лесенка, обшарпанные стены, покрытые надписями так густо, что я принял их за обои...

Приглядевшись, я понял, что это своего рода стена объявлений: "Белашвейка Матильда пренимаит по читвергам и субботам в номире сто двинацать по Шарлоткаяблачной улеце"

"Белашвейка Агнесса. Ул. Круасанов. Сапоги и Плётка за щёт закащика".

Ну, и так далее...

Наконец я набрался храбрости и постучал.

Никто не откликнулся.

— Может, она спит?.. — неуверенно спросил я у Лолиты. Та окатила меня презрительным взглядом и я понял, что сморозил глупость.

В таком шуме спать ПРОСТО НЕВОЗМОЖНО. Как пытаться уснуть во время бразильского карнавала.

Я постучал громче.

Дверь отворилась.

Не нараспашку.

А тихо и зловеще отошла на пару сантиметров...

По моей спине побежали толстые мурашки с холодными липкими лапками.

Но Лолита уже действовала.

Откуда ни возьмись, в её руке сверкнул меч. Остриём она толкнула дверь, открыв её до конца, осмотрелась, а затем пригнулась и стремительно шагнула внутрь.

— Входи, Оторва. Здесь никого нет.

Встрепенувшись, я перешагнул порог.

Нет, я вовсе не испугался, что в квартире будет ждать нечто опасное и потому пропустил Лолиту вперёд.

Просто всё произошло очень быстро. Дверь приоткрылась, и пока в моей голове, одна за другой, возникали картинки из ужастиков, Медуза уже всё осмотрела.

— Лолита, — позвал я из тёмной прихожей. — А ничего, что мы врываемся вот так, без приглашения? Может, она просто выскочила за хлебушком, а дверь прикрыть забыла...

— Думаю, что ничего, Оторва, — голос у неё был таким странным, что я поневоле сделал несколько шагов внутрь, словно меня тянуло магнитом. — Хлеба у нас не продают, да и дверей наёмные убийцы не забывают прикрыть.

Последние слова были лишними. Я и сам уже это понял.

В крошечной квартирке царил разгром.

Нет, не так.

В крошечной квартирке ЦАРИЛ РАЗГРОМ.

Стены были пробиты в нескольких местах, на полу валялись куски штукатурки. Симпатичная люстра под потолком перекосилась, свечки с неё осыпались и валялись среди битого стекла.

Зеркало над кроватью щерилось острыми зазубринами, а покрывало было смято так, словно по нему кто-то прыгал и катался.

Занавеска с окна сорвана, клетка певчей ящерки открыта, и корм рассыпан по поддону.

Цветок в горшке, напоминающий фикус, безжалостно сломан и моргал на нас грустными глазками.

— Не похоже на ограбление, — чуть пригибая голову под низким потолком, Лолита подошла к фикусу, и подобрав с пола ленточку, выпрямила и обвязала ею сломанную ветку. Фикус благодарно зашелестел листочками.

— Согласен, — кивнул я. — Это было нападение. Но... прямо в квартире? Она же всегда была сверхосторожной. Сигнализация и всё такое.

— Может, это был гость, от которого она не ожидала подвоха, — проговорила Лолита. — Или... Не знаю. Кому придёт в голову нападать на наёмного убийцу?

Я был в полной растерянности. Мне всегда казалось, что у Кассандры иммунитет к такого рода неприятностям.

Я что хочу сказать: Кассандра — опасная девушка.

Это ОНА случается с другими.

Трудно представить того, кто осмелится хотя бы ПОСМОТРЕТЬ косо в её сторону.

В животе поселился ком из рыболовных крючков, внезапно пересохшее горло сжалось от дурных предчувствий.

— Это всё из-за меня, — сказал я сдавленным голосом.

— Оторва, не говори ерунды, — Лола внимательно что-то разглядывала на полу. Для этого ей пришлось согнуться в три погибели, но сейчас оттопыренный круглый зад Медузы не вызывал у меня никаких посторонних мыслей.

— Нет, правда, — я принялся с жаром доказывать свою гипотезу. — Она ведь всё время была поблизости. Охраняла меня от известных лишь ей неприятностей... И некоторые об этом прекрасно знали. ИМ был нужен я, и ОНИ не хотели, чтобы в самый неподходящий момент вмешалась наёмная убийца.

— Кто такие эти "они"?

Удивительно, как быстро Лола перенимала дурные привычки. Вот сейчас, например, она показала кавычки в воздухе... И сделала это с ОГРОМНЫМ сарказмом.

— Ну знаешь, "ОНИ", — я слишком устал, чтобы объяснять такие элементарные вещи. — Прячутся за ширмой и дёргают за ниточки...

— Да уж, ну и картинку ты нарисовал.

— А ещё зловеще хихикают, сделав очередную гнусность.

— А теперь и раскрасил.

Я обвёл беспомощным взглядом голые стены. Рядом с одним из гвоздиков, на котором раньше висели картины, зияла дыра размером с большую тыкву. Очевидно, там был тайник, — содержимое которого скромной кучкой валялось на полу.

Я разгрёб её носком ботинка. В глаза бросился яркий клочок картона, и подняв его, я понял, что держу в руке фотографию "полароида".