«Что с ней? Температура? Опять болит горло? Хочешь, я посмотрю ее». Как будто речь шла об испорченной бытовой технике или заболевшей лошади.

«Да нет, нет, она не может, потому что у нее… Ну это, по женской части».

«Она взрослая женщина и должна бы уже привыкнуть к подобным вещам. Это не должно мешать ей исполнять свои обязанности».

«Но в этот раз…»

«Что в этот раз?»

«Мне кажется, что ей особенно тяжело».

«Это она тебе сказала? Она жаловалась, говорила, что не может готовить?»

«Нет, но послушай, разве о таких вещах говорят?»

«Но ты со своей необычайной интуицией…»

«Да, какие-то вещи понимаю сразу. Она выдохлась. Знаешь, как плохо она переносит жару. И вообще, извини, ты сам не устал принимать гостей каждый вечер? Ты их приглашаешь несколько недель подряд. Может, хоть один вечер…»

«Что ты имеешь в виду?»

«То, что я сказала. Вот уже несколько недель подряд ты кого-нибудь приглашаешь на ужин. Создается такое впечатление, что ты не хочешь провести хотя бы вечер только со мной и сыновьями. Как будто нас недостаточно».

«И в чем причина, по-твоему?»

«У меня нет ни малейшего представления. Возможно, я сейчас говорю как жена, которой недостает внимания. Ладно, шучу. Я знаю, что ты обожаешь, когда к нам приходят. А мне нравится, когда ты доволен. Я знаю, что летом ты любишь есть на террасе, тебе нравится белое вино, нарезанные персики… А я стараюсь во всем угодить тебе».

«Прошу тебя, только не начинай перечислять все, что ты делаешь для меня. Что не так? Говори по существу. Чем тебе сегодня не угодили мои самые дорогие друзья, с которыми я не виделся целую вечность? Ты не хочешь, чтобы они путались под ногами?»

«Я не понимаю, о чем ты говоришь!»

«Ты прекрасно понимаешь. Жара и месячные служанки тут ни при чем».

«Не будь грубым, пожалуйста. Я этого не выношу. Если ты хочешь, чтобы я тебе сказала то, что думаю на самом деле… что ж. В общем, я думаю, что каждый вечер ты зовешь людей к нам на ужин, чтобы показать, что последние события тебя не волнуют и именно поэтому ты только о них и говоришь, шутишь, смеешься. Ты даже стал пить больше, чем обычно. Смысл послания: „Смотрите, профессор Понтекорво в порядке. Он непоколебим. Он не сломлен“.»

«Итак, месячные служанки, как я погляжу, это только предлог, придуманный ответственной женой, чтобы защитить безнадежного мужа-алкоголика от самого себя. Мужа, которого ты даже немного стыдишься».

«Только не разыгрывай драму».

«Это ты, изобретая невероятные истории, только бы не сказать, что думаешь на самом деле, разыгрываешь драму».

«А если бы я тебе сказала, что думаю не только о тебе, но и о себе? И мне совсем не хочется видеть на ужине эту женщину, которая будет веселиться, что бы с нами ни происходило!»

«Эта женщина? Веселиться? Так вот что ты о ней думаешь? Какая-то женщина, которая всегда веселится? Меня поражает, как ты могла общаться все эти годы с такой ведьмой».

«А что еще можно сказать про женщину, которая устроила праздник, когда ее отцу дали три года. Подумай, какой бы прием она устроила, если бы бедняге дали пожизненное!»

«Оставим в стороне тот факт, что определение „бедняга“ менее всего подходит отцу Риты… Уверяю тебя, что ты ошибаешься. Рита меня любит, она нас любит. Не говоря уже о Флавио. Он единственный друг, которому я полностью доверяю. Он единственный человек, который готов сделать все для меня. Он бы обиделся, если бы в такой момент я держал его в стороне».

«Ах, вот что тебя беспокоит больше всего. Боишься обидеть своего друга, оставив его в стороне…»

«Я не сказал, что только поэтому… Но и поэтому тоже… И потом, если Рита попытается…»

«И если она попытается, то что?»

«Я ее поставлю на место, черт возьми! Хотя этого никогда не случится. Флавио и Рита знают меня слишком хорошо, чтобы думать, что вменяемые мне обвинения обоснованны».

«Именно это меня и волнует!»

«Что это?»

«Если ты действительно так думаешь, если таковы твои доводы, я с тобой согласна, дорогой, клянусь. Только у меня впечатление, что ты не делаешь всего того, что необходимо».

«НЕОБХОДИМО ДЛЯ ЧЕГО?»

«Нет, если ты начинаешь кричать, прекратим этот разговор».

«Хорошо. Я больше не кричу. Скажи мне, объясни, чего я не сделал, что было необходимо?»

«Ты воспринимаешь ситуацию недостаточно серьезно, любимый. Как обычно. Ты оказался в таком положении из-за своей доверчивости. И мне кажется, что это не послужило тебе уроком. Ты по-прежнему продолжаешь слишком доверять другим. Это удивительно. Ты просто удивительный человек. Но это очень опасно и непрактично. Слишком много доверия к ближним. Слишком веришь в истинность уверений. Я говорила тебе тысячу раз. Ты самый большой оптимист, какого я когда-либо знала. Твоя доверчивость, твоя доброжелательность достойны всяческих похвал…»

«И как, ты полагаешь, столь наивный человек, эдакий добросердечный простачок добился всего того, что он имеет в жизни?»

«Лео, сокровище, при чем тут это? Я знаю, что в своей работе ты не имеешь равных. Я это поняла еще тогда, когда ты преподавал и когда мы только познакомились. Страсть, интуиция, компетенция. Ты щелкал как орешки все тайны человеческой физиологии. Все мои подруги были в тебя влюблены. Я до сих пор с трудом могу поверить, что меня выбрал молодой, красивый, непобедимый профессор Понтекорво… Что-то мне подсказывает, будто ты выбрал меня именно потому, что у меня было меньше всего шансов. Однако невозможно преуспеть во всем. Мне кажется, что ты недооцениваешь настоящее положение вещей. И ты исключил меня из этой истории. Почему ты держишь меня на расстоянии? Почему не позволяешь помочь тебе? Что не так на этот раз? Я всегда занималась твоими проблемами, почему в этот раз нет? Почему ты не позволил мне в прошлый раз встретиться с адвокатом? Ты же можешь себе представить, как я волнуюсь, когда ничего не знаю!»

«Послушай, как ты могла подумать, что я полный идиот, наивный дурачок, безответственный человек? Адвокат из Санта-Кристины — лучший специалист. Он уверил меня, что все будет в порядке».

«О чем я и говорю! Как ты не можешь понять, что твои интересы расходятся с интересами больницы? Если нужно, твои коллеги не только избавятся от тебя, но и повесят на тебя всю вину!»

«Видишь, какая ты! Ты нисколечко не изменилась. А еще тебе не нравится Рита! И кто сейчас у нас мелочный, плохо думающий обо всех, подозрительный? И что ты вообще знаешь? Да за меня вся больница! Куча родителей бывших пациентов будут свидетельствовать в мою пользу. Заведующий кафедрой публично выступил в мою защиту в одной из газет, не говоря уже о преподавателях и ректоре. И я виноват, что все это внушает мне спокойствие? И это вполне подходящий момент, чтобы собрать вокруг друзей…»