— Понятия не имею.

— В триста двадцать четвертый номер пятизвездочного «Центр Лид» к некоему Джекпоту О. Муру, дантисту из славного города Мадисон, штат Висконсин, фото прилагается. Представь себе, он проторчал там чуть больше двух часов в компании вышеупомянутого дантиста и одного замечательного человека, якобы аспиранта университета штата Техас. Как ты думаешь, чем эти голубки там занимались?

— Ну…

Я аккуратно сложил фотографии стопочкой, пододвинул к нему и сказал:

— Предполагаю, что все это время мистер My, который Джекпот О., пытался втолковать этим красавцам, как им и их людям следует себя вести. Морды на фото разные показывал. В том числе и ваши. Те в ответ гнули пальцы и надували щеки. Дескать, гадом буду, начальник, все сделаю в лучшем виде.

— Послушай…

— Уже слушал, — перебил я. — Теперь твоя очередь. Значит, так, вести себя тихо и культурно, как и все наши, то есть пить, жрать от пуза, шуметь и приставать к бабам. Перед сном рекомендуется исполнять хором «Владимирский централ», слова, надеюсь, знаете. Я доходчиво излагаю?

— Вполне.

— Если встретите кого-нибудь из персонажей с фото, не дергайтесь и ни в коем случае не вздумайте играть в сыщиков, как вы любите. Это тоже понятно?

— Так точно, — проговорил он, опустив голову.

Юре явно очень хотелось засветить мне в глаз.

— Вот и славно. Тогда у меня все. — Я поднялся.

— Пока. — Юра тоже встал и протянул руку.

Как мне показалось, без особого желания.

— Будь на связи.

— Есть!

Ни в какую Тиберию следующим утром я не поехал, потому что вылетел туда еще вечером.

Теперь касательно того театра Каблуки, который мы с Юрой на пару разыграли. Это когда я изображал большого начальника и старательно выводил его из себя, а он, в свою очередь, усердно тупил, разве что в портянку не сморкался. Только у него выходило похуже. Все-таки притворяться — это моя, а не его специальность.

Я не первый день работаю со спец урой, знаю, какие они все там недалекие и неумные. С Юрой и его командой сталкиваюсь впервые. Отсюда вопрос: почему это я ему так не нравлюсь? Какие такие полномочия, о которых я ни сном ни духом, он получил? В самом начале встречи я устроил ему легкую истерику по поводу утреннего цирка с дрессированными пингвинами, а он разве что не рассмеялся мне в лицо.

Можно ли спрятаться на планете Земля, если вдруг понадобится? Безусловно, да. Есть много способов, спросите у профессионалов, они научат и подскажут. Найдут ли вас? Обязательно, если пустят по следу настоящих ищеек.

— Доброе утро, сеньор… — Хозяин кабинета пожал мне руку и вернулся на прежнее место.

— Эдуард, — подсказал я, попытался отодвинуть в сторону кресло и не сумел этого сделать.

Тогда я обошел его слева, уселся и принялся с большим интересом рассматривать человека, устроившегося напротив меня за столом.

Дон Леопардов ни в коем случае не походил на того, кем на самом деле являлся: одного из лучших, если не самого лучшего частного сыщика в Тиберии, человека, как говорится, с репутацией. Не высокий и не низкий, не тощий и не толстый, а просто приятно упитанный. Явный любитель сытно поесть в обед и подремать с храпом после. Румяная щекастая физиономия, широко распахнутые наивные глаза простака, рожденного для того, чтобы его постоянно кидали. Я уже испугался, что Мамон назвал мне неверный адрес.

— Кто рекомендовал вам мое агентство, дон Эдуард? — спросил, застенчиво улыбаясь, хозяин кабинета.

— Дон Африкандер-Очна.

— Милейший человек, — живо откликнулся Леопардов. — Как он поживает?

— Уже никак, — с горечью отозвался я. — Полгода назад погиб в автокатастрофе.

— Неужели? — искренне расстроился мой визави. — Боже, как жесток этот мир! — Он извлек из кармана носовой платок и промокнул глаза.

— Семья до сих пор в трауре, — сказал я и секунду-другую размышлял, не зарыдать ли в голос.

— Кофе?

— С удовольствием.

Почти незаметная дверь в стене распахнулась. Полноватая женщина средних лет в темном платье подошла и поставила поднос на столик у правого подлокотника моего кресла.

— Благодарю вас. — Я добавил сахара, взял чашку и сделал первый осторожный глоток.

Кофе оказался той же крепости, что и у Мамона, только намного лучше на вкус.

Я достал портсигар и осведомился:

— Вы не против?

— Ну что вы.

Зажигалка выскользнула из моей руки и упала на ковер рядом с креслом.

— Какой же я неловкий!.. — Я наклонился и подобрал ее.

— Как кофе?

— Просто замечательный. — Я закурил, поудобнее расположился в кресле и осторожно пробежался взглядом по сторонам.

Кабинет многое может рассказать о своем хозяине. Обычно, но не в этом случае. Никаких тебе дипломов, сертификатов, наград, фотографий из героического прошлого, в обнимку и рядом с важными персонами. Просто голые стены с глазками видеокамер по углам под потолком. Ни телефона, ни компьютера на столе.

Только обрез двустволки, закрепленный под столешницей. Нацеленный в то самое кресло для посетителей, которое я пытался сдвинуть, но не смог.

— Ничего не поделаешь, опасный район. — Пока я изучал кабинет, его хозяин явно наблюдал за мной.

— Как я вас понимаю!.. — Я допил кофе и поставил чашку на столик.

— Итак, что вас привело ко мне, дон Эдуард?

— Мне хотелось бы, чтобы вы разыскали одного человека. — Разрешите? — Не стоит делать резких движений, когда на тебя направлены стволы немалого калибра.

Я встал, достал из кармана фото и положил на стол, прямо перед ним.

— Думаю, это возможно. — Детектив не взял фото в руки, не стал читать того, что было написано на обороте, просто мельком глянул на него. — Не в правилах нашего агентства разглашать конфиденциальную информацию, но в память о доне Бандерасе я скажу вам вот что. Вчера вечером ко мне заглянул один милый молодой человек, самый настоящий мексиканец, хотя он и утверждал, что прибыл из Перу. Около тридцати лет, высокого роста, атлет с виду. Недостаточно хорошо воспитан, сразу же принялся меня пугать.

Я даже не стал спрашивать, устрашился ли достопочтенный дон.

— Этот? — Я показал фото.

Если честно, визит к нему конкурентов меня не очень-то и удивил. Достопочтенный дон Леопардов по праву считается лучшим частным сыщиком в Тиберии и давно уже специализируется на поисках пропавших и прячущихся людей.

— Он самый, — сказал дон Леопардов. — Только с бородкой и в темных очках.